Прошлый раз Свистуна с ментами брали. Может, в милицию заедим?
У меня нет направления. Алиса поговорить с ним должна. Слушай, женатик со стажем, скажи, а чем отличается баба в двадцать четыре года от той, которой сорок пять? спросил Гарик.
Ты про Матросова читал?
Конечно. Герой войны, амбразуру фашистского дота грудью закрыл.
Так и баба в сорок пять. Она на мужика, как в последний раз на амбразуру ложится. И ей мужик нужен сильный и здоровый, который может с такой бабой всю ночь. А в двадцать четыре и ботаник одноразовый сойдет. У нее еще потребность в мужике не созрела.
Я думал, чем старше баба, тем ей меньше хочется.
Мыслитель. Матчасть изучать надо не по книгам, а на практике. А вот и Алиса твоя стоит на остановке, забирай.
Почему моя?
А то не видно, что она на тебя глаз положила. Ты ж на ее глазах мужика с топором голыми руками завалил, а у нее муж ботаник-подкаблучник. Вот поверь моему слову, бросит она его.
Алиса села рядом с водителем. Передала Гарику его халат.
Не слышу восторгов, доктор, подколол Алису санитар.
Два дурака неслись по лестнице, старика чуть не убили. Его еле откачали, нахмурилась Алиса. А еще, гражданку Польши избили на первом этаже.
Бабу длинноносую? Так ее не я, ее больной толкнул. Визгу было на всю больницу.
Гарик, ты на международный скандал нарвался. Она ж иностранка. А если б твой больной ее стеклом по лицу полоснул?
Опять я виноват. Я же Фридману сказал, чтоб дорогу освободил, возмутился санитар.
Так никому и в голову прийти не могло, что ты там устроишь? Я думала, что ты стекла отберешь у больного и свяжешь его.
Бритвы и стекла я из рук больных не выбиваю. Не мой профиль.
Почему?
Личико могут порезать. Я видел в Краснолиманске санитаров, которые на бритву шли. Все лицо в шрамах. Женщины целовать не будут.
Мне кажется, ты не прав. Мужчину шрамы украшают.
Алиса, тогда с тебя поцелуй. У меня рубаха в крови.
Больной тебя порезал в машине? с тревогой спросила Алиса.
Нет. На мне кровь моего врага, кровь Фридмана.
На мне тоже. Ему ж вену больной перерезал. И напрасно ты на него буром идешь. Фридман нормальный мужик, классный хирург, а за то, что он из тебя душу выматывает за «острый живот» и внутренние кровотечения, потом благодарить будешь. Пропустил «острый живот» похороны. Ты же не хочешь людей убивать?
Не хочу.
Тогда зубри симптомы «острого живота».
Что делается. Любимую женщину Фридман за полчаса перевербовал чашкой кофе и шоколадными конфетами «Белочка». Он теперь хороший, а я тупой студент. Костя, пойду утоплюсь, как Анна Каренина. Ты был прав. Не любит она меня, а тут еще и Лариса выговором грозит за всенародный подвиг.
А ты как думал. Женщинам умные мужчины нравятся. Кулаками махать много ума не надо, улыбнулась Алиса.
Приехали, прервал разговор Костя. Он на третьем этаже живет.
Гарик помог выбраться из машины доктору, а когда они вошли в подъезд, Алиса вдруг прильнула к нему и шепнула: «Ты молодец. Я удивлена. Хирурги были в шоке. Только не надо в присутствии посторонних ко мне приставать. Я не хочу, чтоб о твоих шутках докладывали моему мужу».
Уговорила, Гарик бесцеремонно схватил Алису за плечи, прижал к груди и поцеловал. Алиса не сопротивлялась. Ей было приятно чувствовать на себе сильные руки восемнадцатилетнего парня, который буквально вдавливал ее в свое тело.
Мне нравится, как ты целуешься, прошептала она и вдруг сама, теряя над собой контроль, стала целовать его жадно и страстно. Она не могла ничего поделать с собой. Ей хотелось слиться с ним прямо здесь, в подъезде. Гарик был поражен, его еще никто и никогда так не целовал.
Минут через пять она, наконец, смогла взять себя в руки.
Только ты ни на что не рассчитывай. Продолжения не будет.
Будет, возразил Гарик. Теперь уже он целовал врача. Все будет. Я настырный и всегда добиваюсь того, что хочу.
Ты уже возгордился? Завтра я буду совсем другой.
До завтра еще дожить надо, а сегодня ты моя. Самая ласковая и любимая.
Секс в машине
Он меня чуть не зарезал, уже в пятый раз за день пожаловалась водителю Ядвига. Я пришла в больницу. В самую обычную больницу. И тут навстречу летят два сумасшедших. Руки в крови, глаза лезут из орбит. Я в стороне стояла, я им не мешала бегать по больнице, и один из сумасшедших кидается на меня со стеклом в руке. Он хотел меня зарезать. А ты стоял рядом и даже не шелохнулся! Он меня ударил с такой силой, что я летела три метра. И ты меня не пожалел. Все, я не могу больше. Останавливай машину в лесопосадке. Я хочу успокоиться.
Водитель свернул на проселочную дорогу и остановился в лесопосадке.
Зиновий, на тебя никакой надежды нет! Меня чуть не зарезали на твоих глазах, а с твоей стороны никакой реакции. И сейчас чего ты ждешь. Бери и успокаивай. У меня руки дрожат от страха.
Как успокаивать? спросил водитель.
А ты не знаешь? Ну, как мужчина может успокоить женщину. Мне тебе что, все объяснять надо?
Водитель робко поцеловал Ядвигу.
Это не поцелуй, ты как настоящий мужчина поцелуй меня, и все остальное сделай, как мужчина! возмутилась Ядвига.
Водитель опустил спинку сиденья, уложил на спину Ядвигу и стал целовать женщину закрытыми глазами, чтобы не видеть ее страшного носа.
Инженер Свистунов
Инженер Свистунов никого не ждал. Увидев незваных гостей, он сразу помрачнел и напрягся.
Руки покажи, профессор! неожиданно заорал Гарик. Вверх руки, пальцы разжал!
Гарик быстро обыскал больного и мгновенно вытащил из-за пояса немецкий штык со свастикой на лезвии. После чего швырнул больного на пол, заломив руку.
Кого убить хотел? заорал Гарик. Быстро отвечать, пока не убил.
Тебя, санитар, и бабу мою. Ты зачем у меня жену увел? Такую красивую!
Больной смотрел на Алису и заливался слезами.
Тут нет вашей жены. Я врач-психиатр. Буду вас лечить, проговорила Алиса.
Мне не нужен врач. Ты моя жена. Он украл тебя. Изнасиловал, надругался! Мне плохо. Сердце. Отпусти, мне лекарство надо.
Гарик, отпусти его. Ему плохо с сердцем.
Его нельзя отпускать. У Свистунова обострение. Он опасен.
Нет. Отпусти больного. Ему надо выпить лекарство.
Его грохнуть тут надо, тварюгу, жену и ребенка убил, мента покалечил.
Отпусти, я сказала! перешла на крик Алиса. Нельзя так с больными. Он не виноват. Это болезнь.
Гарик со злостью отшвырнул от себя больного.
Где твое лекарство!? Быстро.
Я сейчас, я быстро, больной подбежал к тумбочке и вытащил оттуда опасную бритву. А теперь, подходи.
Гарик, у него бритва!
Я ж тебе говорил, что это за тварь. Беги отсюда! Беги!
Гарик, у него бритва!
Я ж тебе говорил, что это за тварь. Беги отсюда! Беги!
Я не пойду, я не могу!
Вон отсюда! У него бритва. Ментам звони. Пусть пристрелят эту суку!
Алиса выскочила из квартиры и побежала к машине. Костя переключил рацию на милицейскую волну и вызвал подмогу.
Боишься! расплылся в улыбке больной. Бабу мою украл, а бритвы испугался. У меня острая бритва. По шее чиркну, и все! Труп. А потом я тебя кастрирую, чтобы ты больше не мог прикасаться до моей жены. И бабу твою порежу.
Гарик взял в руки стул.
Ну, подходи, «ботаник»!
Я не ботаник! Я мститель! Джеймс Бонд! с этими словами Свистунов бросился с бритвой на санитара. В последнюю секунду Гарику удалось разнести на голове больного стул. Свистунов рухнул на пол, но бритву не отпустил.
Брось бритву, урод! Бритву брось!
Гарик попытался ударить больного вторым стулом, но на этот раз Свистунову удалось увернуться. Пока санитар искал что-нибудь подходящее для очередной атаки, больной, издав дикий крик, бросился с бритвой на Гарика. Бритва проскользнула в двух сантиметрах от лица санитара. Гарику удалось оттолкнуть больного от себя, но он вновь бросился на него, целясь бритвой в горло. Чтобы спасти себе жизнь, Гарик накрыл ладонью бритву и попытался вырвать ее у Свистунова. От острой боли хотелось кричать. На глаза сами по себе навернулись слезы. А Свистунов продолжал резать ему руку опасной бритвой. Стоило разжать руку, и Свистунов смог бы выполнить задуманное. И тут Гарик из последних сил ударил пальцами правой руки по глазам Свистунова. От острой боли псих ослабил давление на руку, и Гарику с большим трудом удалось вырвать у него из рук бритву. В этот момент в комнату ворвались милиционеры с автоматами в руках.
Не стрелять! заорал санитар. Не стрелять!
Милиционеры надели на больного наручники и усадили его в милицейский УАЗ. Рана на руке оказалась настолько глубокой, что Гарика под сиреной повезли в приемный покой горбольницы. В машине Алиса, наложив жгут на предплечье, остановила кровотечение. После чего стала бинтовать ему кисть. Она плакала и просила прощение. Наложив повязку, Алиса обняла Гарика за плечи и стала целовать его нежно и ласково.
На Окраине будет все, как в Европе
Минут через пять Ядвига оттолкнула от себя водителя.
Ты все делаешь не так. Так только безграмотные дикари делают, а ваша страна идет в Европу. Сейчас я покажу тебе, как это делают в Европе, а ты учись и ничего не бойся. Считай это первым уроком толерантности.
Минут через тридцать Ядвига выпустила из своих рук доведенного до изнеможения любовника.
Ну, и как. Понравилась Европа? спросила она.
Да моя жена ничего подобного со мной никогда не делала, пробормотал шофер. А если б я ей такое предложил убила бы. Она у меня поварихой работает. На спину ляжет, ноги разбросает в разные стороны, и все.
А по-другому не пробовал свою жену? внимательно посмотрела на Говорова Ядвига.
Нет, она не хочет: или так, или спокойной ночи. А ты из меня все соки высосала за полчаса. Никогда не думал, что такое может женщина с мужиком делать.
Завтра преподам тебе второй урок европейской толерантности. А теперь, все поехали. И мужу не вздумай ляпнуть о том, что ты тут со мной делал. Он у меня очень ревнивый. И говорить будешь со мной всегда на вы, никакого панибратства. Иначе, он все поймет, и тогда тебе не жить! Ты меня всю понял?
Всю, Говоров повернул ключ зажигания и выехал на трассу.
Ядвига подкрасила губки, поправила лифчик и бросила в рот мятную жевательную резинку.
Зиновий, ты, когда с женой своей это делаешь, бывало так, чтобы она с тобой полностью расслабилась, кричала или сознание теряла?
Жена у меня повариха, напомнил Говоров. И чтобы она сознание потеряла, ей десятилитровой кастрюлей с горячей водой по голове надо врезать, и еще не факт, что поможет. У нее там кость. Вот, у вас голова болит?