Когда же мы с этим согласились, стало много легче жить и проще с теми, с кем приходилось общаться. Мы и не подозревали, что трудности общения с приходящими в Церковь людьми были связаны не только с их характером, но в немалой степени и с нашим. Внимательно вглядываясь в труды Святых отцов Церкви, мы пришли к выводу, что преимущественная часть нынешнего поколения, невоцерковленная с детства, сегодня пребывает в огласительном состоянии. А какая-то часть, давно уже пребывающая в Церкви, по характеру своего исповедания находится даже в предогласительном состоянии, не предполагая даже, что веру исповедовать надо не словами, рассказами о Христе, а жизнью, в которой слово Божие воплощалось бы в повседневных поступках. Оказалось, что считать себя христианином и реально жить по Евангелию это разные вещи.
Одно дело будучи на кухне, рассказывать о паломнической поездке, о святых отцах, об учении церковном и, увлекшись своими красочными описаниями, в результате поджарить котлеты до гари или чрезмерно пересолить суп И совсем другое со всей любовью и преданностью Христу приготовить и котлеты, и суп, дабы накормить и напоить тех, которые сейчас жаждут не столько слова, сколько просто пришли покушать, потому что голодны. Слово они потом почитают, найдется время и для слова. А вот если ты сейчас просто с любовью их накормишь, потому что ты чувствуешь их нужду, а не свои какие-то желания, не свою потребность всех вокруг просвещать, то, окажется, так будет лучше, и проще, и правильнее. Но этому многим из нас надо долго учиться, и человек порой не скоро к этому приходит.
Немало усилий он приложит к тому, чтобы воцерковить ближних, или приходящих на огласительные занятия, или начинающих ходить в храм на богослужения. Будет воцерковлять их, не разбираясь, в согласии ли с призывающей благодатью Божией (долготерпеливой, кроткой, вселюбящей, премудрой, чуткой) будут его действия. Чаще от себя, со своими видением и требованиями, с упорными притязаниями он будет добиваться от людей воцерковления, время от времени уточняя ситуацию вопросом: «Ну! Будешь православным человеком или нет?»
Какие только доводы не будут пущены в ход! Сначала устрашающие последними временами с землетрясениями, гладами и морами, антихристом, затем адом и страданиями за гробом, нападением бесов, возможным одержанием за упрямство и неверие, болезнями, несчастьями и всякими скорбями. Когда это не окажет действия, будут приведены различные блага, которые получит христианин в своей земной и загробной жизни. Не останутся в стороне и рассказы о житиях святых, о разных чудесах и исцелениях. Все знаемое и незнаемое, реальное и по ходу придуманное будет пущено в действие под рефрен подкрепляющейся мысли для воцерковления все меры хороши.
Да, конечно, какая-то часть людей при этом воцерковляется, но нашими ли усилиями? Спустя какое-то время, вглядываясь в их жизнь, в их опыт, встречаясь с ними, видишь, что воцерковились они потому, что Господь взял их и сохранил вопреки нашим категоричным попыткам насильно втянуть их в церковную жизнь. Несмотря ни на что, Он все-таки провел их через эти неприятные обстоятельства научения и сохранил как людей церковных.
Да, конечно, какая-то часть людей при этом воцерковляется, но нашими ли усилиями? Спустя какое-то время, вглядываясь в их жизнь, в их опыт, встречаясь с ними, видишь, что воцерковились они потому, что Господь взял их и сохранил вопреки нашим категоричным попыткам насильно втянуть их в церковную жизнь. Несмотря ни на что, Он все-таки провел их через эти неприятные обстоятельства научения и сохранил как людей церковных.
Мы знаем, что в обычной светской школе, где развитием душевных дарований ребенка в большинстве своем никто не озабочен и нравственным воспитанием учащихся всерьез не занимается, тем не менее, какая-то часть детей возрастает добронравными.
Каким образом? Благодаря учителям? Увы, нет. Вопреки. Почему? Просто по благоволению Божию, по нравственному дару, который у них есть с самого рождения.
Еще пример. Во многих школах способности детей, имеющих те или иные дарования, часто погибают, потому что учебный процесс совершается репродуктивным, матричным способом. Учитель требует: «Повтори точно, слово в слово». И за это ребенок получит «5». Если же он начнет размышлять, искать глубину, то рискует получить «2». Тем не менее, даже при такой системе обучения часть одаренных детей сохраняется и дальше в жизни продолжает творить и созидать что-то новое, доброе. Кто же это? Оказывается, либо троечник, либо двоечник, которому не было дела до учебы, либо (реже) отличник и хорошист, но действительно имеющий силу дара, и поэтому ничто не смогло его сломить.
В нашем случае получается то же самое.
Наблюдая сегодня, как идут те, к кому я когда-то приступал с оглашением, вижу, что мало в том моей заслуги. Все совершалось каким-то дивным, непритязательным участием Бога и Его любовью, проявленной в Его Промыслах, которыми Он и вел Своих чад. И теперь некоторые из них здесь, в паломническом рейсе, путешествуют с нами, и для меня было большой радостью встретиться с ними. Другая часть их рассеяна по всей земле Российской. Одни выражают благодарность, другие ругают меня Теперь ради Имени Христова обращаюсь к ним:
Как можете, простите меня. Много передумано, много пересмотрено, о многом принесено покаяние. Теперь хотя бы отчасти ясно одно чтобы быть способным к оглашению, надо быть церковным человеком. Я им не был
Церковный это не только ходящий в церковь, не только участвующий в Таинствах, не только читающий молитвы, даже не обязательно имеющий личные, какие-то большие молитвенные правила. Все это еще может не означать, что ты человек церковный
Настоящие беседы веду в этом рейсе потому что такое у меня сегодня послушание.
Каким же должен быть церковный человек?
Какие трудности на путях воцерковления предстоит преодолеть человеку?
Попробуем поразмышлять об этом наших последующих беседах.
Первый этап оглашение
познавательная часть пути
Чтобы ответить на вопрос, заданный в предыдущей главе, святитель Феофан Затворник написал целый труд «Начертание христианского нравоучения». Нет такой возможности, да и задачи, пересказывать здесь ее содержание.
Отчасти опираясь на труд святителя, отчасти подытоживая опыт многих людей, в наше время вступающих в церковную жизнь, попробую рассмотреть основные этапы, которыми совершается оглашение, совершается со стороны призывающей благодати Божией и со стороны людей, ею возгреваемых.
Первая часть этого пути потребность в книгах, в слове Божием. И поэтому необыкновенная жажда к чтению, к беседам, к разговорам. Малейший разговор о Христе, о Церкви «ушки на макушке», уже я весь там. Малейшее объявление о том, что где-то будет происходить беседа или лекция, или же батюшка будет выступать, я бегу туда. А вот книга попалась. Если есть деньги последние выложу, чтобы купить. Вот уже такая библиотека собралась, что целой семинарии, если по одной книжке в неделю читать, не прочесть и за пять лет. А я один собрался все прочесть.
Хочет ли человек на этом этапе подолгу молиться, ходить на службы? Пока еще нет. Эта сторона практической церковной жизни еще выражена неявно, а вот потребность в Божьем слове большая.
По мере того, как сознание человека изменяется, действие призывающей благодати начинает проникать в его чувства (а оно действительно будет проникать, потому что человек читает из жизненной потребности). Многие вещи, что раньше представлял одним образом, теперь видятся по-иному. Некоторые представления вовсе переворачиваются в его сознании. И если сознание человека становится постепенно быть церковным, то непременно за этим следует и преображение чувств. И тогда по чувству человек начинает желать богослужения, желать молитвы. Это выход уже во вторую часть пути оглашения освоение практических действий Церкви.
практическое освоение церковных действий
Пребывая в начале огласительного пути, раз в месяц человек непременно придет в храм, постоит либо на вечерней, либо на утренней службе. А потом, глядишь, наступит время, когда он обязательно пойдет на обе службы. Пока он еще не исповедуется, не причащается, домашние молитвы читает выборочно, потому что на большее у него нет сил, нет и потребности. На этом этапе он вполне может выбирать молитвы из утреннего и вечернего правила. Он будет замечать, как порой перепутываются у него новые церковные понятия, или как сначала воодушевится на какие-то действия церкви, а потом начнет остывать. Как уверится в новом знании, а потом разочаруется и даже ожесточится.
Но что бы ни было с человеком, он увидит, что благодать Божия оживляет его как раз в то время, тем обстоятельством или словом, которое именно сейчас ему необходимо и по силам приемлемо.. Таким образом, в течение немалого времени совершается незримое для человека попечение Божие о нем. Когда-нибудь откроется ему и вся полнота Божественной заботы, которую Господь творит премудро и неведомо.
Вот некоторые наставления тем, кто узнает себя пребывающим на этом этапе.
Начало правила желательно прочитывать полностью до «Отче наш», а дальше выбрать те молитвы, которые ближе душе. Здесь очень важно поддерживать живую потребность в общении с Богом. И поэтому чтение молитв на этом этапе не должно превращаться в просто механическое проговаривание молитвенных слов языком или же мыслью. Необходимо, чтобы непременно присутствовало внимание к словам молитвы, при том, что чувства приведены в покой.
В духовной жизни христианина нет ничего более дорогого, чем действие призывающей благодати. Именно призывающая благодать подвигает живое действие. Никакие механические действия и человеческие чувства не сродни благодати.
На этом этапе человек выбирает и читает те молитвы, которые ему ближе. А потом, постепенно, по мере того, как расширяется восприятие, он присовокупляет к ним следующие молитвы. Потом больше, больше Глядишь, в какой-то момент сможет и все правило прочитать.
Что происходит дальше? Человек тянется к Исповеди. О Причастии он чаще знает по сознанию, что оно ведущее Таинство Церкви. Далеко не всякий человек сразу слышит сердцем значение для себя Причастия. А вот Исповедь, необходимость Исповеди, человек уже начинает слышать. Потому что открывается ему грех. Раньше человек полагал, что он более-менее нормальный, вполне добрый и в общем-то приличный, честный, не вор, никого особенно не обманывал, и уж тем паче никаких сугубых преступлений не совершал, и поэтому каких-то особых грехов за собой не знает. И в этом чувстве он вполне искренен.