Видела, как ты нёсся как угорелый по дороге из Хельма. Ну и следила за тобой с тех пор.
Чего же ты раньше не подошла? уже начал возмущаться я. Ты же видела, что я не зомби.
Рискованно, ответила Вика. Ты тут не один такой, бегающий галопом по дорогам от деревни к деревне в поисках припасов.
В каком смысле, снова озадачили меня её слова. Есть и другие выжившие?
Да, есть, сказала она, прищурив глаза и взяв дробовик обратно на изготовку. Но тебе не следует с ними видеться.
Это ещё почему?
Большинство из них головорезы, разделённые на три банды. Иногда встречаются одиночки, как ты, и сделав небольшую паузу, добавила, Только одеты получше.
После этих слов на её лице показалась улыбка. На тот момент я не мог понять, что в моей внешности могло так развеселить. Дыра в джинсах?
Вот с ними на самом деле все ещё хуже, опустив улыбку, продолжала она. Невозможно предугадать, друг это или враг. С бандитами всё ясно. Они все злы и передвигаются небольшими группами. А заметив одного, заметишь и остальных. Ладно, пойдём, по дороге расскажу.
И движением левой руки, сделала жест, подзывающий следовать за ней. После чего отвернулась и, не дождавшись моего ответа, направилась куда-то по диагонали в левую сторону к лесу. Моё импровизированное мачете куда-то исчезло и я, не тратя времени на его поиски, поспешил за Викой. Да и как-то плевать уже на него. У моей спутницы есть ружье. Кто теперь устоит? Против лома нет приёма.
Она подошла к столбу, на которую была закреплена металлическая решётка, продела пальчики в дырки и потянула на себя. Забор вдоль трубы, почти до самого верха, был чем-то срезан или надкушен. После чего, кивком головы, пригласила меня войти в образовавшееся треугольное отверстие.
Я ловким движением проскочил внутрь и обернулся. Она снова смотрела на меня с растянувшейся улыбкой, и судя по сжатым силой губам, едва сдерживая смех.
Почему тебе так весело? не удержавшись спросил я
По этому, Вика указала пальцем на мою спину. Знаешь как со стороны забавно смотрится на широкой спине взрослого мужика маленький синий детский рюкзачок, украшенный цветочками. После этих слов она ещё больше расплылась в улыбке, обнажив череду маленьких зубов, с выделяющимися клыками. И добавила, я тебя не пристрелила ещё тогда на дороге только потому, что сидела в кустах и хихикала, не в силах толком прицелиться.
Ну спасибо, ответил без энтузиазма я. Но глядя как она довольно улыбается, решил подыграть и, поглаживая правой рукой левую лямку своего рюкзака, добавил. Раз уж он спас мне жизнь, теперь я с ним ни за что-о не расстанусь!
Вика после такого засмеялась в полный голос. Девушке хорошо и мне приятно.
Так мне с ним можно не бояться всяких бандитов начал фантазировать вслух я, могу забежать в лагерь и пока те будут корчиться в припадках смеха, ограбить их и убежать, сверкая пятками и цветочками.
Её смех после этого ещё больше усилился. А когда закончился, она подняла взгляд на меня и я увидел покрасневшее и довольное лицо.
Использую тебя, как отвлекающий манёвр, если по нам начнут стрелять, сказала она и зашагала в гору. Пойдём уже.
Ладно, ответил я и стал карабкаться в след.
Склон тут был градусов в тридцать, не меньше. Мои старые кроссовки с гладкой протёртой подошвой, больше похожей на отполированную лыжню, то и дело соскальзывали по камням. А Вика браво шла вверх, виляя среди сосен и папоротников. Но вдруг остановилась возле какого-то небольшого куста, опустилась и начала что-то там искать. Мне только через несколько минут удалось её нагнать. Я тяжело дышал после крутого подъёма, а ладони были уже изрядно вымазаны в траве и мхе после частых падений. Новоиспеченная спутница сидела на земле возле того куста. А рядом с её ногой стоял зелёный рюкзак. Он был не большой в высоту, но имел здоровые карманы по бокам и с внешней стороны.
Понесёшь, сказала она, слегка пнув ногой в свою поклажу. Ты же у нас мужчина.
И не дожидаясь моего согласия или отрицания, продолжила подниматься наверх. С одной стороны она права. Но с другой, я и без этого постоянно падал, не в силах удержаться на скользких камнях при таком склоне. Если бы идти по ровной дороге, то без проблем. Хотя спорить с человеком, у которого в руках ружье, не имея никаких весомых аргументов, было бесполезно. Я взял рукой за лямку и потянул на себя, чуть не свалившись на него. Не ожидал, что рюкзак окажется таким тяжёлым. Там было килограмм двадцать. Водрузив тяжёлую ношу на одно плечо, я стал карабкаться наверх. Отяжелев, мне представлялось, что я буду падать ещё чаще. Но на деле оказалось по другому. Словно этот вес наоборот припечатывает меня к земле, не давая соскользнуть. Хотя без падений всё равно не обошлось. Вика находилась уже в метрах пятидесяти и едва замечалась в своём камуфляже на фоне зелёных листьев папоротников. А потом и вовсе исчезла из виду. Склон же становился всё более пологим. Но вот уставшим ногам казалось, что ничего не изменилось. Мне уже хотелось свалиться на землю, как лес расступился и я оказался на большой полянке. Она была покрыта наполовину пожелтевший травой и полностью освещена тёплым солнцем. Эта полянка, метров сто в диаметре была вершиной горы. На самом пике стоял большой деревянный крест, два метра в высоту, покрытый белой краской. А перед ним на скамейке сидела, ожидавшая меня Вика. Я, словно бы открыв второе дыхание, доковылял до скамейки и с грохотом упал на неё, скинув оба рюкзака на землю.
Всё, привал! жадно вдыхая воздух, сказал я. Мне нужно отдохнуть.
Уморился, бедняжка, слегка улыбаясь, сказала она и погладила меня по плечу, а после потянула ручки к моей поклаже. Давай ка посмотрим, что там у тебя в твоём любимом рюкзачке.
Мне больше интересно, чем набит твой. Кирпичи для строительства носишь?
Нет, положив себе на колени мой рюкзак, говорила она. Там мешки с сахаром. Три штуки по пять килограмм.
Зачем тебе столько? спросил, не скрывая удивления, я.
Вообще, варенье на зиму готовить. Да и просто, чай пить. Вон в той стороне мой дом, Вика указала пальцем на едва заметную просёлочную дорогу, уходящую по склону вниз. Сейчас посидим немного и пойдем.
А зачем было тащить эти мешки сюда на гору? возмутился я, ведь если мы поднялись с юга, то дорога вела на запад. Не проще было по склону пройти и выйти вон там, ниже по дороге.
А тут скамейка зато есть, сказала она, введя в полный ступор и открыв синий рюкзачок, добавила. Что тут у нас?
Я многострадально вздохнул не в силах что либо возразить на столь не разумный поступок, но решил всё свалить на эту непонятную женскую логику. Бессмысленную и беспощадную. А после уставился на крест. Православный дорожный крест. Может быть раньше к нему стягивались какие-то прихожане. Сидели здесь на лавке и молились богу. А теперь отдыхают два путника, возможно лишь с божьей помощью, спасшиеся от цепких когтей смерти, окутавшей многие десятки километров вокруг. Но одно я знал наверняка. Подобный крест обычно обращён своими сторонами чётко к краям света югу, северу, западу и востоку. По солнцу я довольно быстро прикинул, что не ошибался в догадках, в каком направлении мы пришли сюда.
Я многострадально вздохнул не в силах что либо возразить на столь не разумный поступок, но решил всё свалить на эту непонятную женскую логику. Бессмысленную и беспощадную. А после уставился на крест. Православный дорожный крест. Может быть раньше к нему стягивались какие-то прихожане. Сидели здесь на лавке и молились богу. А теперь отдыхают два путника, возможно лишь с божьей помощью, спасшиеся от цепких когтей смерти, окутавшей многие десятки километров вокруг. Но одно я знал наверняка. Подобный крест обычно обращён своими сторонами чётко к краям света югу, северу, западу и востоку. По солнцу я довольно быстро прикинул, что не ошибался в догадках, в каком направлении мы пришли сюда.