Так я взывал к Богу, а потом брал Библию и читал, пытаясь найти ответы. Потом снова вскакивал и начинал молиться, расхаживая по комнате. Не знаю, сколько прошло времени, и даже не знаю, был ли это день или ночь, потому что потерял счет времени, но так незаметно я вошел в Божье присутствие. Вначале я начал слышать, как Бог говорит со мной со страниц Писания. Было такое необычное ощущение, как будто Слово стало живым. Я и раньше любил получать откровения из Слова, когда какой-то стих Писания вспыхивает, загорается живым огоньком, и ты видишь в нем что-то, чего никогда не замечал. Но в этот раз было все иначе. Я читал стих из Библии и слышал, как Слово буквально разговаривает со мной. Это была прямая речь Бога, обращённая к моей душе. Слова так вонзались в мое сердце, что хотелось одновременно и кричать, и радоваться, и плакать.
Нечто удивительное начало происходить и во время молитвы. Я шагнул за завесу обыденного естественного мира и оказался в мире сверхъестественном. Произошло это в тот момент, когда Бог напомнил мне о том, что Христос разрушил преграду и соединил под своей властью земное и небесное (Еф. 1:10, Кол. 1:20). Он также напомнил мне, что даже в ситуации, когда Стефана побивали камнями, он «увидел славу Божию и Иисуса, стоящего одесную Бога» (Деян. 7:55). А значит, ничто не может помешать нам общаться с Богом лицом к лицу.
Переживание Божьей славы было как духовным, так и физическим. Описать его невозможно. Постепенно заполнив все естество, оно не покидало меня ни днем, ни ночью, не только во время молитвы, но постоянно на протяжении нескольких недель. Ощущение такое, что я шагнул в новый мир, передо мной открылись неведомые берега и дали, и все это воспринималось как новое начало.
Прежде я так стремился рассказать Богу обо всем, что переживал до этого момента, обо всех радостях и печалях, о любви, вере, душевных метаниях, духовных стремлениях, о том, что понял и не понял до сих пор. Я упорно нес свою ношу в Божье присутствие, но, реально оказавшись перед Троном благодати, вдруг осознал, что все это теперь не имеет никакого значения. Мой взгляд с самого себя, своих собственных нужд переместился на Бога. Его постоянное близкое присутствие каким-то естественным образом побудило меня забыть обо всем остальном. Какая разница, что было прежде, через что я прошёл, с чем я справлялся или нет, если сейчас Он со мной. Восторг, вызванный Его очевидным присутствием, был столь великим, что все остальное потеряло значение.
Вскоре я понял, что каждое подобное переживание, каждая близкая встреча с Богом становится причиной вновь открывающихся перспектив. Именно после таких встреч без страха и сомнений мы начинаем смотреть в будущее.
Еще подобно Царство Небесное сокровищу, скрытому на поле, которое, найдя, человек утаил, и от радости о нем идет и продает все, что имеет, и покупает поле то (Матф.13:44).
Я чувствовал себя как человек, который нашел величайшее в мире сокровище, что-то, что дороже всех богатств земли, и который от радости забыл печаль и горе. От моего прежнего состояния не осталось и следа, потому что теперь я будто прозрел, мои духовные глаза открылись, и я знал, что буду исследовать открывающуюся для меня новую реальность.
Бог открывался для меня не как буква или догма, не как учение или даже какое-то духовное проявление. Всякая завеса между миром земным и небесным была снята, и я мог входить в двери Божьего царства, привыкая к новой обстановке, заново открывая и познавая духовные законы и принципы. Все, что раньше было только в теории, теперь можно было потрогать, увидеть, пережить.
С того времени я никогда не тратил больше пяти минут для того, чтобы войти в Божье присутствие. То, что прежде достигалось большим усилием, теперь не составляло никакого труда. Молитва стала моим самым любимым времяпровождением, настолько, что я использовал каждую свободную минуту для молитвы.
Видения лились рекой. Чаще всего я видел что-то, соответствующее библейским историям. При этом нередко сам становился участником событий, глубоко переживая все происходящее. Все эти видения иллюстрировали откровения, которые я получал столько, сколько был способен вместить.
Теперь день был за месяц, а месяц за годы. Все стало ускоряться, умножаться и увеличиваться. Было и немало чудес, некоторые из которых совершенно удивительны. Но главным для меня было и остается до сих пор это близкое общение с Богом, приносящее жизнь и новые, прежде недоступные знания. Учась все быстрее входить в Божье присутствие, я стал больше тратить времени на формирование вопросов, чем на получение ответов.
Без всяких сомнений, я пережил личное духовное пробуждение, что стало для меня событием не меньшим по значимости, чем рождение на белый свет или обращение к вере и духовное рождение. Охарактеризовать жизнь в пробуждении можно как жизнь под открытыми небесами. Это как жизнь, при которой тебе открывается новое измерение, измерение Божьей Славы, измерение Божьего Царства. Плоды такого пробуждения весьма велики. Прежде всего, как я уже и говорил, это невероятно близкое общение с Богом. Такое, о котором раньше можно было только мечтать. Такое общение несет массу новых знаний и впечатлений, а вместе с тем неизбежно и духовное обновление, более глубокое понимание Слова, новая самоидентификация, что подразумевает новое открытие самого себя. Так уж происходит, что, чем больше мы познаем Бога, тем больше открываем и самих себя. Чем меньше знаем Его, тем меньше знаем и о себе, и о своем предназначении. Кроме того, пробуждение высвобождает мощный взрыв творчества, прозрения и откровения, о которых можно говорить без конца.
Молитвенный «запой»
Можно сказать, что в первые недели после пробуждения я находился в молитвенном «запое». Во-первых, я использовал каждую возможность для того, чтобы тут же начать молиться. Стоило моей жене отправиться в магазин за покупками или повести детей в садик, как я тут же начинал молиться. Я молился в любое время, как только оставался один, а если дома были люди, я уходил в другую комнату, закрывал за собою дверь и тут же продолжал молиться. Не было никакого другого дела или занятия, которое могло бы увлечь меня больше, чем молитва. Во-вторых, мои молитвы отличались от всего того что я практиковал до пробуждения.
Для многих христиан молитвенная жизнь превратилась в подобие спортивной тренировки, нечто трудное, но необходимое для поддержания формы. Некоторые и молятся так, как будто они совершают очередной подход к спортивному снаряду. Для меня теперь все было иначе.
Молитва для меня это погружение в духовный мир, это вполне реальная встреча с Небесами, единение с Богом. В духе я видел себя на золотых улицах Небесного Иерусалима или в райском саду. А иногда прямо перед престолом Божьим. Помню, как однажды, оказавшись в раю, бежал по зеленой траве в лучах яркого света, который по привычке принимал за солнечный. Обернувшись, я с удивлением обнаружил, что никакого солнца нет, что это свет исходит от самого Господа. При этом свет вызывал удивительное чувство безопасности, а еще в нем ощущалась теплая и трепетная забота. Тут же я услышал голос, обратившийся ко мне: «Ты бежишь к своей судьбе!»
В другой раз я видел в духе, как ангелы наряжали меня в царские и священнические одежды, при этом я слышал слова из Писания, в которых говорится, что Христос соделал нас царями и священниками Бога Всевышнего (Откр. 1:6, 5:10).
Так проходили дни, но обо всех этих молитвенных переживаниях и видениях первое время я не распространялся. Так у меня появилась некая тайна, о которой я не решался говорить, опасаясь возможного недопонимания со стороны братьев и сестер в церкви. К тому же все знали меня как человека практичного, далекого от мистики. Однако шила в мешке не утаишь. В один из дней, когда я совершал в духе свои удивительные путешествия, неожиданно Бог попросил меня прервать молитву. Я удивился, но послушался. И вот стоило мне только остановиться, как через пару минут в дверь позвонили. Пришел один из служителей нашей церкви. Еще через пару минут мы сели пить чай, и тут случилось то, чего я сам не ожидал. Контраст между реальностью, которую я только что пережил во время молитвы, и обыденностью, с которой я теперь пил чай с приятелем, произвел во мне что-то наподобие шока. Слезы хлынули из глаз, и я просто начал рыдать, да притом так, что не мог ни остановиться, ни произнести слова. Я задыхался от слез и ничего не мог с этим поделать.
Так проходили дни, но обо всех этих молитвенных переживаниях и видениях первое время я не распространялся. Так у меня появилась некая тайна, о которой я не решался говорить, опасаясь возможного недопонимания со стороны братьев и сестер в церкви. К тому же все знали меня как человека практичного, далекого от мистики. Однако шила в мешке не утаишь. В один из дней, когда я совершал в духе свои удивительные путешествия, неожиданно Бог попросил меня прервать молитву. Я удивился, но послушался. И вот стоило мне только остановиться, как через пару минут в дверь позвонили. Пришел один из служителей нашей церкви. Еще через пару минут мы сели пить чай, и тут случилось то, чего я сам не ожидал. Контраст между реальностью, которую я только что пережил во время молитвы, и обыденностью, с которой я теперь пил чай с приятелем, произвел во мне что-то наподобие шока. Слезы хлынули из глаз, и я просто начал рыдать, да притом так, что не мог ни остановиться, ни произнести слова. Я задыхался от слез и ничего не мог с этим поделать.
Первые общие молитвы
На другой день в офисе церкви собралось намного больше народа, чем я ожидал. Накануне я попросил одного брата пригласить всего пару человек для того, чтобы мы могли вместе помолиться по-новому, так как я это делаю в уединение. Я хотел увидеть только тех, кто действительно ревнует о духовных дарах, а потому не испугается и не преткнется, встретившись с чем-то новым. Но все началось не так, как я хотел. В рядах собравшихся я видел изрядных скептиков, а потому трижды просил «слабонервных» удалиться, объясняя, что молитва, о которой сейчас будет идти речь, не похожа на все то, к чему они привыкли. Однако, кажется, что все еще более утвердились в мысли, что им нужно остаться.
Отступать было некуда, и поэтому в течении определенного времени я объяснял всем, что представляет из себя моя молитва. Думаю, что на это ушло не меньше часа. Суть была в том, чтобы научить людей входить в дух практически молниеносно, а затем, пребывая в духе, совершить небольшое духовное путешествие. Важным средством в таком путешествии должно быть Слово Божье, которое Одно способно освятить нам путь в любом духовном поиске.
Сам я должен был быть в этом путешествии кем-то наподобие гида. Это было необходимо для того, чтобы все остальные не растерялись и не запутались в своих образах и видениях, которые, как я был уверен, обязательно появятся, если все будут следовать советам и рекомендациям. Для посещения я избрал те места, где прежде уже бывал сам во время многочасовых молитв.