Так это же сказка, оправдывался я.
Тем более, горячо ответил экскурсовод. Тем более, если дело касается сказки. В сказках должна быть только правда. Вы свои сказки для кого пишете?
Для взрослых, ответил я.
Вот, видите, многозначительно сказал экскурсовод, Вы пишете свои сказки для взрослых. Взрослых ни в коем случае нельзя обманывать, даже тогда, когда рассказываешь им сказки. Ведь взрослые, в отличие от детей, слишком серьёзно относятся к сказкам. Вы понимаете? Слишком серьёзно!
Можно подумать, что детей обманывать можно, сказал я.
Детей тоже нельзя обманывать, согласился экскурсовод, но дети, в отличие от взрослых, не спешат делать выводы. Дети несерьёзны. Тогда как взрослые делают выводы моментально, не задумываясь над тем, насколько информация, полученная ими, соответствует истине.
Хорошо, я буду в своих сказках говорить только правду, ответил я. Но, в таком случае, Вы должны сами назвать имя негодяя и подлеца.
Его имя экскурсовод запнулся. Нет. Не могу. Язык не поворачивается произнести имя этого человека. Вы вот что, писатель, Вы сами придумайте ему какое-нибудь имя.
А как же правда, которую только и можно говорить взрослым? спросил я.
О чём Вы, писатель? усмехнулся экскурсовод. Какая правда? Тем более, когда имеешь дело со сказкой. Сказка всегда ложь.
В таком случае мне не понятна Ваша недавняя нервозность, удивился я. К чему было всё это возмущение? К чему были Ваши восклицания насчёт того, что взрослые всё воспринимают серьёзно и спешат, в отличие от детей, делать выводы, основанные на непроверенной информации?
К чему было моё возмущение? переспросил экскурсовод. Это всё часть того ужаса, который принёс на нашу планету этот человек. Видите, мы только подошли к памятнику, а я уже впал в некоторое безумие и понёс какую-то ахинею. А всё почему? А всё потому, что глупость заразна. Глупость, особенно если она выдающаяся, в каком бы виде она не являлась человеку, способна поражать человеческий мозг. Глупость, даже если она предстаёт человеку в виде памятника, так же негативно влияет на человеческую способность здраво мыслить, как если бы она явилась в каком-нибудь живом образе. Понимаете? Вот почему опасны памятники. Ведь любой памятник, кому бы он не был поставлен, является безусловной глупостью и люди, которые слишком обращают на памятники внимание, волей-неволей приобщаются к этой глупости. Понимаете?
Понимаю, глупость заразна, ответил я, даже если она всего-навсего памятник. Так как же насчёт имени-то? Самому придумать? Или Вы скажете?
Его имя Всучинни, ответил экскурсовод. Сейчас я расскажу Вам его историю.
Улица Всучинни? уточнил я.
Да. Человек, чей памятник сейчас перед Вами, носил имя Всучинни, пояснил экскурсовод. Такое вот простое, незамысловатое было его имя. Всучинни это человек, который совершил на нашей планете самую великую глупость.
Понимаю, глупость заразна, ответил я, даже если она всего-навсего памятник. Так как же насчёт имени-то? Самому придумать? Или Вы скажете?
Его имя Всучинни, ответил экскурсовод. Сейчас я расскажу Вам его историю.
Улица Всучинни? уточнил я.
Да. Человек, чей памятник сейчас перед Вами, носил имя Всучинни, пояснил экскурсовод. Такое вот простое, незамысловатое было его имя. Всучинни это человек, который совершил на нашей планете самую великую глупость.
А что такого плохого совершил Всучинни, что ему поставили памятник? спросил скульптор с планеты Весёлая.
Скоро вы всё узнаете, господа, сказал экскурсовод. Ни один гость нашей планеты не может покинуть Центральную Площадь до тех пор, пока не познакомится с жизнью и деятельностью Всучинни. Закрывайте глаза и вы всё увидите.
Мы закрыли глаза и оказались в далёком прошлом. Мы все оказались в том самом времени, когда Сто первая планета ещё не была столицей Вселенной и когда на Сто первой планете совершалась величайшая глупость. Более того, мы оказались в эпицентре событий.
4
Вот уже более двух часов Всучинни бродил по супермаркету и настроение его с каждой минутой становилось всё хуже и хуже.
Мир полон зла, злорадно произнёс Всучинни, оглядываясь по сторонам.
Что? переспросила женщина, которая рядом с Всучинни мерила резиновые сапоги.
Мир, громко повторил Всучинни, полон зла.
Я Вас не понимаю, испуганно сказала женщина.
А Вам меня и не понять, сказал Всучинни. Не понять по той причине, что Всё просто. Всё слишком, слишком просто. Просто, как те резиновые сапоги, что Вы сейчас выбираете для себя.
Просто? переспросила женщина.
И дёшево, многозначительно добавил Всучинни. Всё просто и дёшево.
Просто и дёшево? переспросила женщина, не понимая о чём идёт речь.
Всучинни бросил на женщину взгляд, полный ненависти и, ничего более не объясняя, быстрым шагом покинул супермаркет.
Дома, обедая, он жаловался жене.
Пойми, дорогая, говорил Всучинни, я чувствую, что людям на нашей планете плохо. Понимаешь?
С чего ты это взял дорогой? поинтересовалась жена.
Да что же я слепой что ли? ответил Всучинни. Я смотрю на людей, я вижу их лица и понимаю, что жизнь их им не доставляет радость. Люди на нашей планете несчастны. А всё почему? А всё потому, что слишком у нас на планете всё просто, ответил Всучинни.
Всё просто? переспросила жена.
Просто и дёшево, ответил Всучинни.
Просто и дёшево? переспросила жена.
Ты! заорал Всучинни, вскакивая из-за стола. Ты как та дура, что мерила резиновые сапоги в супермаркете. И она, вот так же, как и ты, переспросила меня: «Просто и дёшево?» Всучинни кривлялся, показывая ту женщину из супермаркета.
Какая дура? испуганно спросила жена. Какие резиновые сапоги?
Резиновые сапоги за двести монет, ответил Всучинни. Она мерила резиновые сапоги за двести монет. Ты пойми, что резиновые сапоги за двести монет это даже не покупка. Понимаешь?
А что это? спросила жена.
Я не знаю, что это, ответил Всучинни. Это дрянь какая-то, мура, ерунда. Это что угодно, но только не покупка. Это как куртка за пятьсот монет, которую в соседнем отделе мерил один мужик.
Ты опять шлялся по супермаркету? сурово спросила жена.
Да! Опять! нервно жестикулируя, отвечал Всучинни.
Ты же обещал мне больше не смотреть за тем, как люди покупают, сказала жена.
Обещал, но Всучинни несколько успокоился и старательно подбирал слова с тем, чтобы донести до жены суть происходящего с ним. Я не могу смотреть на то, как люди сами, понимаешь ты, сами, своими собственными руками, лишают себя счастья. Они покупают не для того, чтобы получить удовольствие.
Конечно не для того, сказала жена. Какое может быть удовольствие от покупки? Покупка это удовлетворение потребностей, а не способ испытать удовольствие.
Вот именно! радостно воскликнул Всучинни. Вот именно, что событие, которое носит постоянный и частый характер, не вызывает в человеке никаких положительных эмоций. И ситуация на нашей планете сложилась катастрофическая. Понимаешь? жена отрицательно повертела головой, показывая, что она не понимает его. Я объясню. Я уже год Нет Больше года прошло с тех пор, как я впервые об этом задумался. Это случилось вдруг. В один прекрасный момент я обратил внимание на то, как именно люди удовлетворяют свои естественные потребности; как они едят, спят, ходят на работу. В том числе и совершают покупки. Всё это они делают без особых эмоций. В их поведении, в лучшем случае, сквозит скука и равнодушие ко всему. До этого я никогда ни о чём подобном не думал. До этого момента я и сам, как сотни миллиардов на нашей планете, ходил по магазинам и совершал покупки и всё это без радости, без удовольствия. И тогда я решил, что обязан в этом разобраться. Сейчас я уже понял, в чём причина, но тогда я ещё этого не знал. Я решил, что не успокоюсь до тех пор, пока не выясню, в чём причина. Мне необходимо было понаблюдать за людьми. Домой к ним я ходить не могу, сама понимаешь, почему.
Понимаю, ответила жена.
И тогда я стал ходить по магазинам, продолжал объяснять суть дела Всучинни, и наблюдать за покупателями, за тем, что и как они покупают, и думать, думать, думать. Я ходил и думал. Я смотрел, как покупают квартиры и дома, как покупают автомобили, стиральные машины и холодильники, как покупают одежду, я смотрел, как покупают вообще всё. И я понял. Я понял, что наш мир опутан сетью зла. Зло опутало наш мир. И это самое зло не даёт сотням миллиардов людей быть счастливыми большую часть времени. И знаешь, дорогая, что является этим злом? жена снова отрицательно повертела головой. Цены!
Цены? испуганно спросила жена.
Низкие цены! зловеще прошептал Всучинни.
Низкие цены? переспросила жена. А что значит «низкие цены»?
Это значит, что цена, которую мы платим за товар, в котором нуждаемся, очень низкая, ответил Всучинни. Сапоги резиновые за двести монет это, можно сказать, даром. А куртка зимняя за пятьсот монет? А однокомнатная квартира за сто тысяч монет? Ведь это издевательство над человеком!
Но почему? не понимала жена.
Да потому, отвечал Всучинни, что минимальная зарплата человека на нашей планете сто тысяч монет в месяц. И выходит, что каждый человек может спокойно покупать себе однокомнатную квартиру хоть каждые два месяца. Автомобиль стоит тридцать тысяч. Да ведь это уму непостижимо. Какое же может быть здесь удовольствие от покупки автомобиля? Килограмм картошки стоит десять монет. Морковка пять монет за кило. Гречневая крупа, стыдно сказать, двадцать пять монет за кило.
И что ты предлагаешь? спросила жена.
Я предлагаю спасти общество, ответил Всучинни. Я предлагаю насытить человеческую жизнь эмоциями.
Каким образом? спросила жена.
А вот смотри, с этими словами Всучинни достал из сумки резиновые сапоги. Это я купил сегодня за двести монет. Хорошие сапоги?
Обычные, ответила жена. Обычные резиновые сапоги, какие надевают, когда на улице идёт дождь.
Вот именно, это самые обычные резиновые сапоги, согласился Всучинни. Купила бы ты такие сапоги, скажем, за три тысячи монет?
Нет, конечно, ответила жена. Что я с ума сошла? Да и какому идиоту придёт в голову идея продавать эти сапоги за три тысячи монет?
А пройдёт какое-то время и женщины будут покупать эти сапоги и за три тысячи, и за тридцать тысяч, и даже за сто тысяч, сказал Всучинни.
Ты хочешь создать дефицит товара? испуганно спросила жена. Но ведь дефицит в жилье, в еде, образовании, питании, здравоохранении, в одежде и прочих вещах, необходимых для нормальной жизни человека, запрещён законом и на все эти вещи установлена фиксированная цена.