Блатной король. Колючая лирика - Константин Жиляков

Посвящается Михаилу Кругу

Настало время, как когда-то, суетное,
Послевоенное, тяжелое такое,
Коба1 ушел, всем приказав жить долго,
Амнистией, отметив эту дату громко.

И повалили с лагерей на волю люди,
Воры, шпана, не досмотрели судьи,
Но беспределом времена те отзовутся,
Ведь многим было даже некуда вернуться.

А он отметит свой, Последний выходной,
И за 101-й, с вензелем на ксиве,
Блатной король, блатной король,
Зачем его освободили?

Привычки старые не думал он менять,
Как воровал так вор и будет воровать,
Судьбы другой он не воображал,
И за идею  воровскую масть держал.

Побеги, бунты. Сучая война,
Все повидал блатной король сполна,
Татуированный орел и купола,
Полжизни в лагеря его судьба вела.

А он отметит свой, Последний выходной,
И за 101-й, с вензелем на ксиве,
Блатной король, блатной король,
Зачем его освободили?

Ну, кто ты дедушка? куда тебе дедочек?
Шпана с заточками спросили кошелечек,
А он в ответ сверкнул точеной выкидухой,
Ведь он по жизни этой был не слабый духом.

На дальней станции, отмается душа,
Не поминайте лихом брата кореша,
Он просто фору дав волчатам молодым,
В миры иные королем ушел блатным.

А он отметил свой, Последний выходной,
И за 101-й, с вензелем на ксиве,
Блатной король, блатной король,
Зачем его освободили?

Родной улочкой бреду,
А в сердце боль,
Словно детства карапуз,
Бежит за мной.

Словно старое кино,
Грусть кабака,
Это было все давно,
Ну, а пока

Задурманит мне, душу осенью
Золотой,
Насмехается память проседью
Надо мной.

Сколько жил-тужил, все расстреляны,
Пули-дни,
Разлетелись и, ветром стелются,
Зря они.

Блики куполов горят,
Как на спине,
Мне о многом говорят,
Но не тебе.

Это боль ушедших дней,
До звонка,
Это роспись лагерей,
Ну, а пока

Задурманит мне, душу осенью
Золотой,
Насмехается память проседью
Надо мной.

Сколько жил-тужил, все расстреляны,
Пули-дни,
Разлетелись и, ветром стелются,
Где они.

Крыши старые дворов
Рай голубей,
Эх, батяня, будь здоров,
Еще налей.

Разгони баяном грусть,
Рвани меха,
Постарели мы и пусть,
Ну, а пока

Задурманит мне, душу осенью
Золотой,
Насмехается память проседью
Надо мной.

Сколько жил-тужил, все расстреляны,
Пули-дни,
Разлетелись и, ветром стелются,
Зря они.

Пусть обнимет тебя жарко свобода брат, и больше не отпустит

Клетчатым узором, расписав,
Небо звездное, над головой,
Ангелами кружат в небесах,
Свет прожекторов, храня покой.

Ты опять закрыт братишка там,
Через метры каменной стены,
А я слышал премию ментам,
Выдали, за то, что замели.

А стальные прутья в пополам,
С ноющей как ссадина луной,
Ты на воле, а я здесь братан,
Долго мы не свидимся с тобой.
Я на воле, а ты там братан,
Долго мы не свидимся с тобой.

Не грусти, ты знал все наперед,
Фарт кончается, когда-нибудь,
Знай, братишка, мама тебя ждет,
А Тамарку ты свою забудь.

Ай, не нагоняй, мне жути, брат,
По второй, а значит не впервой,
Главное дождалась, чтобы мать,
Главное, что б вышел я живой.

А стальные прутья в пополам,
С ноющей как ссадина луной,
Долго мы не свидимся с тобой.
Много лет не свидимся с тобой.
Я на воле, а ты там братан,
Долго мы не свидимся с тобой.

Бисером снежок, кольнет мороз,
За воротничок пустив слезу,
Строй облает, непутевый пес,
Рвущийся погулять в лесу.

Зашаманит сукою пурга,
Отрезая, прошлое, мое,
А в груди, попутчица  тоска,
Ты не забывай, береги ее.

Девчонкам за решеткой

Звонок поднимет зону на развод,
И двинуться пятерочки в косынках,
Одно и то же, день за днем, из года в год,
Раз в год свидание, два раза в год  посылка.

Из репродуктора свободы пожелав,
Поздравит кум  уже 8 марта,
Как хочется любимую обнять,
Как хочется сказать, что ты не виновата.

Дождись, Дождись,
Хороший мой, прости,
Что между нами не дожди,
Года колючие стеною,

Ты жди, Ты жди,
И в сердце сохрани,
Пройдут снега, пройдут дожди,
Но не любовь, для нас с тобою.

Барак нарядиться, за скромный стол,
Рассядутся усталые девчата,
Любимых песен, грустный перебор,
Не до любви, а ведь 8 марта.

Дождись, Дождись,
Хороший мой, прости,
Что между нами не дожди,
Года колючие стеною,

Ты жди, Ты жди,
И в сердце сохрани,
Пройдут снега, пройдут дожди,
Но не любовь, для нас с тобою.

Моё письмо с задержкою придет,
Всего какая-то открытка с 8 марта,
Как ты хотела тех желанных строк,
Которых всем, необходимо надо.

Ворота зоны нам откроют, и мы въедем,
На вахте кумовья по стоечке встречают,
Все при параде, разодетые в шинели,
Хозяин строгий так небрежно козыряет.

Сюда вошли мы, не этапом, но с тоскою,
Гастроль на ИТК, заказан братве грев,
Мы песен вольных привезли в неволю,
Ведь зек он, тоже, все тки человек.

А из зала волчий взгляд,
Тех пацанов что здесь сидят,
Мотают сроки, мотают сроки,
Я спою им про любовь,
И застынет в жилах кровь,
А слезы, упадут на щеки.

Вспомню я ворота зоны, как покинул,
С облегчением в душе, нет  не вернусь я,
Но, не зарекаться люди говорили мне,
Ну, а как же тут еще не зарекнуться.

Воровские сказки манят пацанов к себе,
И отмычками старается подельник,
Только выбрал путь иной, я по своей судьбе,
Вам дарю шансон, а кражи не по мне, блин.

А из зала волчий взгляд,
Тех пацанов что здесь сидят,
Мотают сроки, мотают сроки,
Я спою им про любовь,
И застынет в жилах кровь,
А слезы, упадут на щеки.

Ворота зоны нам откроют, всё, снимаемся,
Откидки быстрой, и фартовых вольных дней,
Мы пожелаем всем добра, срока кончаются,
Вас мама ждет, домой, здоровых поскорей.

А мы чуток отъедем, остановку сделаем,
Нальем стаканы горькой водки до краев,
Не по этапу, а по сердцу повелению,
Мы поздравляем зоны в этот Новый Год.

В прошлое навсегда,
Убегают года,
Пьяным спринтером босым по снегу,
Захмелев от тоски,
Кину все кабаки,
С ностальгией взгляну я на небо.

В небе звезды живут,
От горя горькую пьют,
Что скучаешь опять, бедолага?
Королева луна,
На вершине одна,
Мантию распустила бумагой.

Эй, бродяга, бродяга гуляй,
Жизнь одна, ты не переживай,
Коль кутил в кабаках,
Да прожил впопыхах,
Эй, бродяга живи, бед не знай.

Слышу табор цыган,
Придержите карман,
На базаре скандал  суета,
Щипачи  козырь мой,
Вновь на передовой,
До свидания, нас ждут города.

Я дорог исходил,
Много водки попил,
А лавэ утекали ручьем,
Но судьба не права,
Королева луна,
Подмигнет, удачу ставя на кон.

Эй, бродяга, бродяга гуляй,
Жизнь одна, ты не переживай,
Коль кутил в кабаках,
Да прожил впопыхах,
Эй, бродяга живи, бед не знай.

Запорошенный снегом,
Свалившийся с неба,
Мой вокзал  мой последний приют,
Загоняли в вагоны,
Под стволами на зону,
А бродяги песни поют.

Вот такие дела, кореша,
Как попался за чужие рубли,
Да сосватали меня опера,
На статейку, на статью развели.

И отправили в топи болот,
Исправляться посильным трудом,
На пять лет то всего, без хлопот,
Но и это мы переживем.

И занесла нас даль таёжная,
Богом забытая земля
Кому лихая и острожная,
Судьба-Барак не для меня.

Вот такие дела, кореша,
Ни письма от нее, ни строки,
Может быть к другому ушла,
Пятерик ждать нету сил.

Да пускай погуляет, чуток,
Шалости оставим мы на потом,
А опомниться так, кончиться срок,
Ну, а это мы переживем!

И занесла нас даль таёжная,
Богом забытая земля
Кому лихая и острожная,
Судьба-Барак не для меня.

Вот такие дела, кореша,
Как попал за чужие рубли,
Да сосватали меня опера,
На статейку, на статью развели!

Пролетит, не воротиться срок,
Те года назад не вернешь,
Только не забыть жизни урок,
Но и это мы переживем!

Вот такие дела, кореша,
Как попался за чужие рубли,
Да сосватали меня опера,
На статейку, на статью развели.

И отправили в топи болот,
Исправляться посильным трудом,
На пять лет то всего, без хлопот,
Но и это мы переживем.

И занесла нас даль таёжная,
Богом забытая земля
Кому лихая и острожная,
Судьба-Барак не для меня.

Вот такие дела, кореша,
Ни письма от нее, ни строки,
Может быть к другому ушла,
Пятерик ждать нету сил.

Да пускай погуляет, чуток,
Шалости оставим мы на потом,
А опомниться так, кончиться срок,
Ну, а это мы переживем!

И занесла нас даль таёжная,
Богом забытая земля
Кому лихая и острожная,
Судьба-Барак не для меня.

Вот такие дела, кореша,
Как попал за чужие рубли,
Да сосватали меня опера,
На статейку, на статью развели!

Пролетит, не воротиться срок,
Те года назад не вернешь,
Только не забыть жизни урок,
Но и это мы переживем!

Шубка под белую мышь, сапожки, высокий каблук,
Парфюм дорогой, Париж, влажность нежных губ.
Бокал мартини нальешь, розы не радуют взгляд,
Ты меня больше не ждешь, тебя я прощаю любя.

И это терпкое вино, в бокале не допито,
Вся выплакана боль, осколки чужих слов,
Остались в тишине, и в прошлом позабытом,
Скатилась слеза, ну, вот и вся любовь.

Шубка под белую мышь, ты, стоишь, за окном,
Ветер что выше крыш, опять репетирует шмон.
Адский ментол на губах, и пустота в душе,
Ненависть в синих глазах, стали чужими уже.

И это терпкое вино, в бокале не допито,
Вся выплакана боль, осколки чужих слов,
Остались в тишине, и в прошлом позабытом,
Скатилась слеза, ну, вот и вся любовь.

Шубка под белую мышь, теперь так далеко,
У нас было счастье малыш, но я разрушил его.
Арест, браслеты, менты, и «понятые» в дверях,
Тихое слово «прости», когда уводили меня.

С Волги дул прохладный ветер ветерок,
На свободу путь не так уж и далек,
Три зимы, три лета, три блатных куплета,
Вот подходит срок, звенит звонок.

Календарик я иголочкой колю,
Думаю, про волю вольную,
Как прощусь с кентами и за облаками,
От ворот пойду, держа вольную.

До свиданья, а свиданья не хочу я кореша,
Здесь на воле, ветром в поле разгуляется душа,
Вы простите, извините, но я больше не вернусь,
В кабаке ближайшем выпью, заливая свою грусть.

А на вахте куму, руку не пожму,
Ой, не жди тюрьма, назад я не приду,
Обнимусь с друзьями, стелется душа слезами,
Покурю, да на дорожку посижу.

Подгоняет ветер в спину, дальний путь,
А где-то девочка моя надеется гульнуть,
Далеко уже ворота, и иду я с неохотой,
Обнимать кого-то и принять на грудь.

До свиданья, а свиданья не хочу я кореша,
Здесь на воле, ветром в поле разгуляется душа,
Вы простите, извините, но я больше не вернусь,
В кабаке ближайшем выпью, заливая свою грусть.

Постучались по утру
По раннему
Глаза с похмелья продеру,
А надо ли?