Как ни странно, тревогу по поводу разрыва с Аней первая забила мама Сергея.
Скажи, пожалуйста, спросила как-то утром Клавдия Павловна, а чего это ты перестал встречаться с Аней? И она не звонит. И ты ей не звонишь.
Скажи, пожалуйста, спросила как-то утром Клавдия Павловна, а чего это ты перестал встречаться с Аней? И она не звонит. И ты ей не звонишь.
Не знаю, мама, я не готов сейчас говорить об этом.
О чем, об этом?
Я не готов жениться.
А чего это? Что не так?
Во-первых, у меня не такая зарплата, чтобы на нее можно было содержать семью.
Ты человек творческий. Хорошие зарплаты только на производстве. Вспомни, когда ты работал на стройке
Я не хочу возвращаться на стройку.
Я и не заставляю тебя. Мне просто жаль, если ты расстанешься с Аней. Мне она нравится. Добрая культурная девушка. И потом Я уже хочу нянчить внуков.
Сергей так глянул на мать, что Клавдия Павловна забеспокоилась.
Ну-ка скажи. Что там у вас? Она, поди ждет ребенка? А ты?
Мама, я художник. Мне сначала надо сделать карьеру. Встать на ноги. Купить квартиру, наконец.
С такой работой как у тебя, ты квартиру не купишь никогда.
Я пишу картины.
И продаешь их на панели.
А что такого? У нас страна с рыночной экономикой.
Это позор для семьи.
Для какой семьи?
Для нашей. Я давно уже хотела с тобой поговорить. Чтобы ты не сидел там, на Ильича с этими картинками. Папе так стыдно, когда ему говорят знакомые, что опять видели тебя, что ты торгуешь.
Я не торгую. Я продаю картины, которые нарисовал сам.
Сережа. Картины настоящих художников висят в картинной галерее, в музее. А те сувенирные поделки
Мама, я не поделки, делаю. Хотя. Пусть даже и поделки. Но продаю плоды своего труда, своего таланта.
Сережа это бесполезный разговор. Торгуй, чем хочешь, хоть курагой. Мне Аню жалко. Я ей, наверное, позвоню сама.
Не надо, мама. Не решай за меня.
5
Зима подходила к концу. Зимой картины продавались плохо. Да к тому же Сергей не любил долго толкаться на холоде. Вот лето другое дело. И чтобы в этот раз летняя торговля картинами вышла удачнее, чем в прошлый, Сергей всю зиму, всё свободное время рисовал и рисовал. Пейзажи, натюрморты. Натюрморты писал для «ассортимента», потому что покупали их слабо, но зато в эту зиму он научился великолепно писать небольшие романтические пейзажи с персонажами рыбаками, влюблёнными парочками, музыкантами
Когда в студии образовывались «залежи» из готовых работ, часть из них он уносил в отцовский гараж.
В конце февраля Клавдия Павловна объявила:
Можешь поздравить Аню. Она родила девочку.
Сергей даже не понял поначалу.
Как это родила? Уже?
Ты думал она год будет ребёнка носить?
А ты откуда знаешь?
Мы встречались с Варей.
С мамой Ани?
Да.
Но зачем?
А затем, что мы всё-таки считаем, что это твоя дочь.
И что?
Видишь ли. Твой папа не в пример тебе, порядочный человек, и он решил, что твой грех должен оплатить он.
То есть?
Мы договорились, что будем делать банковские переводы от твоего имени. Папа будет платить по доверенности от тебя.
Но зачем? Почему?
А затем, дружок, чтобы у нас хранились документы на тот случай, если вдруг твоё отцовство всё-таки подтвердится.
Мама, а зачем эти документы? Кому они нужны?
Серёжа, ты ещё многого не знаешь. Если всё-таки когда-нибудь выяснится что ты отец девочки, и ты не платил алименты, то тебя могут привлечь к ответственности, к штрафу. Папа, пока у него есть такая возможность, просто страхует тебя от возможных последствий. У нас останутся документы, что от тебя приходили деньги.
Глупо всё это.
Глупо прятаться от своих обязанностей. Аня была бы тебе хорошей женой.
Но где бы мы с ней жили?
А чем у нас не житье? Квартира хорошая. Всем места хватит.
С отцом Сергей встретился, когда принёс очередную партию работ в гараж.
И куда ты их копишь? спросил отец, глядя на стопки картин, которые Сергей раскладывал по стеллажу. Сергей распаковывал, сортировал и раскладывал картины, в соответствии с размером.
Пап, если бы мне платили как тебе, я, может быть, и рисовал бы только для души. Но, увы на зарплату учителя не проживёшь.
Так кто тебе мешает твой порох сделать непромокаемым? Учись. Иди, поступай в НГТУ. Я инженер. Высококлассный инженер. А ты кто, сынок?
Если честно сказать, не знаю.
Если честно сказать, не знаю.
Что так печально?
Ты за меня решил, что я теперь должен алименты платить. А я, может, как раз и хотел пойти учиться. А ты решил присудить мне это отцовство.
Разве это не так?
Кто это докажет?
Ты не уважаешь себя, потому что допускаешь, что женщина, которая тебя любит, может встречаться с другим.
Я этого не говорил.
Тогда значит, ты отец ребёнка Ани.
Как она назвала дочурку?
Катериной. Катерина Сергеевна.
И что она прям, записала, что я её отец?
Она отчество записала Сергеевна, потому что у ребёнка должно быть отчество.
Ладно, пап, не будем ссориться. Спасибо что ты нашёл силы отчислять какие-то денежки. Мне сейчас не до этого. Мне надо приготовиться к летнему сезону.
Опять пойдёшь на панель? Торговать?
Я уже объяснял. Раз мне государство не может дать зарплату достойную для того, чтобы я мог работать где хочу, и зарабатывать, чтобы хватало на себя жену и детей, я буду делать то, что могу зимой учить детей рисовать, а летом зарабатывать. И хватит об этом.
Ты пойми. Мы с мамой не против того, что ты художник. Может быть, ты даже очень хороший художник. Я в живописи не очень разбираюсь. Мы против того, что ты летом сидишь и торгуешь на улице.
Сергей взял из пачки один пейзаж, потом другой и третий. Поставил их рядом.
Разве не красиво?
Может и красиво. Природа выдумала, ты увидел и переосмыслил и изобразил по-своему.
А как надо?
Не знаю. Но вот вспомни, были в России такие художники, как Фаберже, Андрей Рублёв. Я, вообще, не спец по искусству, но считаю, что настоящий художник вкладывает в предмет творчества больше, чем просто перерисовку образов и персонажей.
Что-то пап, это сильно мудрено для меня.
А ты не мудри. Ты рассуждай проще. Вот скоро будет 8 Марта. Ты сделай, придумай какой-нибудь оригинальный подарок маме и Ане.
Ты опять про Аню.
Ну, слушай. В любом случае даже если ты не хочешь заниматься с ребёнком, ты всё-таки не можешь просто так забыть женщину, которая была с тобой и хранила тебе верность так долго.
Хорошо. Так что же сделать маме? Шкатулку? Брошку?
Сделай то, на что у тебя хватит таланта, но от души. Не копируя кого-то, а что-то своё, оригинальное.
6
Разговор с отцом для Сергея не прошёл даром. На целую неделю он, как затворник, скрылся в студии, домой приходил поздно, почти ночью, чтобы перекусить и немного отоспаться. А чуть свет опять торопился на работу. Слова отца хоть и ранили его самолюбие, но в то же время указывали вектор того развития, которое, вероятно, устроило бы родителей. Если бы их мнение о его работе кардинально расходилось бы с его представлениями, он, скорее всего, не стал бы принимать к сердцу их слова. Но это был тот случай, когда родительское слово упало в «благодатную почву».
Времени до празднования 8 Марта оставалось немного недели полторы. Поначалу Сергей хотел сделать маме в подарок шкатулку с росписью типа палехской. Но, почитав литературу, понял, что технологический цикл, намного дольше, чем время, имеющееся в его распоряжении.
Выручил случай. Учитель труда попросил помочь ему покрыть лаком ручки для инструментов. Трудовик ждал комиссии районо и старался показаться в лучшем свете. Вдвоём они целый день окунали ручки напильников и стамесок в банку с нитролаком и развешивали, расстелив по полу старые газеты. Чтобы не тратить лака слишком много, Сергей вытягивал инструменты из лака медленно, давая лаку полностью стечь в банку. Поверхность получилась гладкая, глянцевая.
Перед нанесением последнего слоя, учитель попросил Сергея пронумеровать часть инструментов, а когда на аккуратно нанесённые цифры лёг второй слой лака, сказал:
Красиво. Прям, как Палех.
Сергей ещё раз посмотрел на свою работу, и мысли запрыгали в голове. Он попросил у завхоза несколько деревянных ручек для инструментов. Специально выбрал те, которые были потолще. Ножовкой по металлу срезал тангенциальным разрезом две боковины с противоположных концов, получив заготовки для брошек. Закрепив каждую брошку на подставке швейной иголкой, несколько раз окунул в банку с нитролаком. Осталось дело за выбором сюжета
7
Перелистав несколько альбомов по декоративно-прикладному творчеству, Сергей так и не смог выбрать то направление, тот стиль, которому соответствовало его настроение, его собственный эстетический вкус. То, что нравилось было слишком сложно. Простые росписи казались аляповатыми. «Как прав отец, когда говорил, что надо искать свой путь» размышлял Сергей. «Простая вроде бы работа кусок дерева, капля лака и три мазка кистью, а вот не даётся» Перепробовав темперу, гуашь и масло, Сергей для работы выбрал всё-таки масло.
Перелистав несколько альбомов по декоративно-прикладному творчеству, Сергей так и не смог выбрать то направление, тот стиль, которому соответствовало его настроение, его собственный эстетический вкус. То, что нравилось было слишком сложно. Простые росписи казались аляповатыми. «Как прав отец, когда говорил, что надо искать свой путь» размышлял Сергей. «Простая вроде бы работа кусок дерева, капля лака и три мазка кистью, а вот не даётся» Перепробовав темперу, гуашь и масло, Сергей для работы выбрал всё-таки масло.
Пробные прописи на кусках лакированного картона показали, что пишет он достаточно медленно, медленней, чем на кисти подсыхала краска. Прозрачный масляный мазок тянулся долго и упруго. Но в прозрачности был и недостаток краски выглядели более вяло, чем темпера. Выполнив очередной эскиз цветочной композиции, Серей хотел попробовать, как работа будет выглядеть окончательно и окунул заготовку в лак. Краски пожухли моментально. Толстый слой лака скрыл их истинные цвета. Но зато заготовка приобрела высокий глянец. Солнечный блик отражался в поверхности лака, как искра. «Вот это красиво, действительно красиво» заметил про себя Сергей. Но рисунок под высохшим лаком поблёк совершенно. Тогда Сергей решил проявить его, и нанёс повторно, стараясь попасть мазок в мазок. Точного соответствия не получилось, но рисунок приобрёл некий подспудный глубинный смысл.
После второго и третьего лакирования и третьего и четвёртого слоя живописи, композиция вдруг заиграла тем внутренним светом, который отличает предмет искусства от сувенирной поделки. Понимая, что «философский камень» где-то рядом, Сергей сделал ещё несколько эскизов. Другие работы так же были хороши! Рисунок не выражал какой-то конкретной сути, конкретного образа или вида растения, но являл некий срез настроения, как будто лёгкий ветерок качнул ветку дерева. Повторив несколько раз найденный сюжет и технику лакировки, Сергей решил закрепить результат на заготовках. Он тщательно зашкурил, выгладил кусочком твёрдой кожи, загрунтовал заготовки брошек, и нанёс первый слой росписи