Татьяна Ивановна набрала указанный номер:
Здравствуйте, Иван Сергеевич! Звоню Вам по поручению Василины Дмитриевны.
А где она сама? Если рядом с Вами, передайте ей трубку.
Да, она рядом со мной, но к телефону уже никогда не подойдет она ночью умерла. Вам вот письмо оставила.
В трубке повисло молчание, слышно было только потрескивание и шум эфира.
Алло, Иван Сергеевич, Вы слышите меня? Что мне делать? Вызывать милицию, скорую помощь? Что делать?
В голосе Татьяны Ивановны звучало отчаяние.
Ничего не надо делать. Мы сделаем все сами. Вы побудьте пока с Линой. Я выезжаю к вам.
Каким-то другим голосом наконец-то отозвалась трубка.
Через полчаса Иван Сергеевич уже сидел возле кровати, на которой лежала Василина, и читал письмо:
«Видишь, Ваня, как быстро я тебе ответила. Я знаю, ты простишь меня и поймешь, что у меня не было выбора. Разве могла я допустить, чтобы любимые мной люди ты и Зося, мучились от боли за меня. Я богом наказана за земные грехи, сама и буду отвечать. За Зосю очень боюсь и беспокоюсь, но тебя о помощи ей не прошу она гордая, помощь со стороны не примет. На похороны ее не привози, через дней десять отвези ей прилагаемую записку и расскажи обо мне. Заодно прихвати для нее мою швейную машину она у Татьяны Ивановны. Прощай. Целую. Твоя Василина.
P.S. Если бог пошлет мне еще одну жизнь, то где бы ты ни был, я найду тебя и больше никому не отдам»
Вызванная Иваном Сергеевичем врач, констатировала смерть от передозировки анальгетика, но в справке указала смерть от болезни Иван Сергеевич не мог допустить, чтобы в Ивановске судачили о том, что Василина совершила суицид.
Гроб с телом Василины отвезли до похорон в актовый зал райисполкома. Ночь перед похоронами Иван Сергеевич провел один, возле своей обожаемой женщины. Василина уходила от него в другую жизнь молодой, красивой и беспечной. Как на той фотографии из их счастливой молодости. Он хранил эту фотографию в своем бумажнике долгие годы на ней Василина с венком на голове из полевых васильков среди колосьев ржи. Он сам тогда ее сфотографировал в житном поле. И васильки сам рвал, а, заодно, шутливо корил молодого агронома за то, что поле недостаточно добросовестно пропололи от сорняков. Василина, розовая в лучах солнца, смеялась по поводу и без повода, только палец покажи, а из сорняков венок сплела и одела ему на голову, чтобы не строил тут из себя строгого начальника. Там, где поле примыкало к опушке леса, и случилась их первая близость. Какими неумелыми, но счастливыми они тогда были все впервые у нее мужчина, а у него женщина. Жизнь только начиналась и, казалось, не будет ей конца! Он видел свою дальнейшую жизнь только с Василиной вместе и навсегда!
«Ты моя, ты моя», кричал он лесу и полю.
«Ты мой, ты мой», эхом вторила ему Василина».
И вот, надо же, гордыня и людская зависть развели их в разные стороны ее к чужому мужчине, его к нелюбимой жене. Ах, Лина, Лина!
Утром гроб с телом Василины уже утопал в цветах были тут и васильки, и любимые ее полевые ромашки, со всего района собирались посланники колхозов и совхозов проводить ее в последний путь.
Иван Сергеевич тяжело поднялся и пошел к выходу из зала ему нужны силы, чтобы прожить этот самый тяжелый день своей жизни и не свалиться с ног от горя и тоски.
Олег тоже, по-своему, прощался с женщиной, которая два десятка лет была ему горничной, поваром и садовником в одном лице в чистой, ухоженной квартире Василины был накрыт стол на две персоны. Даже в магазин не пришлось бежать, все было под рукой, в холодильнике. Олег со своей сожительницей краснолицей и красноносой девицей неопределенного возраста, уютно расположились на кухне и рюмка за рюмкой желали пуховой земли для бывшей хозяйки квартиры. А как же иначе? Они знали русские обычаи, ну а если был повод, то почему бы и не погулять? Олег давно не работал, жил на деньги, которые украл у Василины. Деньги закончатся, так есть еще дача с ухоженным домиком, тоже денег стоит. Не берут на работу, ну и не надо, он и без работы проживет. Да что там проживет будет сыт и пьян каждый день, хватит и на бутылку, и на закуску!
На девятый день после смерти Василины Иван Сергеевич поехал в Горевск, чтобы передать Зосе швейную машинку вместе с письмом от Василины и в старенькой городской церкви заказать панихиду по усопшей.
Сначала он встретился с отцом Василием, которого знал много лет и иногда по его просьбе помогал церкви справиться с текущими бытовыми проблемами: то строителей из района пришлет крышу подлатать, а-то и строительными материалами поможет. Районные строителя знали, что помощь церкви, это нарушение партийного устава. Если узнает партийное руководство, то обязательно последуют разборки в парторганизации, а затем, возможно, и увольнение с работы. Но в церковь ехали охотно, работали быстро и добросовестно, а в Ивановске рассказывали, что были на аврале по поводу сдачи коровника или свинарника. Не часто это случалось, но случалось церковные постройки, как и все земное, требовали внимания и заботы.
Здравствуйте, Отец Василий! Просьба у меня к Вам сегодня девятый день, как умерла Василина Дмитриевна, мой заместитель. Молитвы бы почитать за упокой ее души.
Конечно, почитаем. Давай записочку с ее именем.
Она не совсем своей смертью умерла, в отведенный ей жизнью час. Тяжело болела, боли были страшные, вот и сделала себе укол, от которого больше не проснулась. Наверное, по церковным канонам это грех большой. Вот поэтому сразу к Вам и не приехал. А сейчас подумал и решил, что в любом случае нужно с Вами посоветоваться, Вы знаете, что в этом случае нужно делать.
Да, грех большой. Крест свой нести нужно до самого конца. Но молитвы за упокой ее души я почитаю. Езжай, с Богом, не беспокойся, все сделаю.
Иван Сергеевич поехал в общежитие техникума, но Зоя вместе со всеми однокурсниками уехала в колхоз, на уборку картофеля. В общежитии он оставил швейную машину, а сам отправился искать Зосю. В колхоз, где работали дети, он приехал во второй половине дня.
«Это хорошо, что колхоз не на территории нашего района, размышлял Иван Сергеевич, в нашем районе не было такого колхоза, из которого бы не приехали на Линины похороны. И Зоя могла случайно услышать о том, что были похороны в Ивановске. Но как ей все рассказать?»
Зосю Иван Сергеевич разыскал на картофельном поле. Когда они подъехали, Зося подходила к бурту с тяжелым ведром картофеля. Увидела их и направилась к машине.
«Ты, смотри, удивился Иван Сергеевич, у нее походка, как и у Василины была. Та же стать! По полю шагает, словно, по паркету на высоких каблуках. Молодец, девочка, вся в маму!»
Здравствуйте, Иван Сергеевич! Мама умерла?
Да, детка. Вот письмо просила тебе передать. А ты откуда знаешь? Сказал кто-то?
Я давно знаю. По дороге в Горевск догадалась. Хотела возвратиться, но мама мне приказала уехать не посмела ослушаться. Давайте письмо.
Зося взяла сложенный листок бумаги, погладила его рукой и бережно спрятала в карманчик своей куртки.
Потом прочитаю когда останусь одна.
Как ты устроилась, Зоя. Где живешь, я уже знаю, заезжал в общежитие. Как учеба? Как здоровье?
Все хорошо, Иван Сергеевич. Да, живу в общежитии. Комната маленькая, но чистенькая и уютная. Мы в ней втроем живем. Мне предлагала моя однокурсница Людмила, переехать к ней жить, но я не захотела. Буду жить в общежитии, так надежнее кому нужен чужой человек? А учеба у нас еще не началась: с первого же дня нас отправили картошку копать. Но, я думаю, что и с учебой справлюсь.
Иван Сергеевич внимательно всмотрелся в лицо девочки лицо осунулось и побледнело, вокруг глаз темные круги.
Ты, Зоя, всегда можешь рассчитывать на мою помощь и поддержку. Я могу тебе деньгами помогать и на каникулы забирать к себе домой.
Спасибо, но у меня все есть стипендия назначена, место выделено в общежитии. Я справлюсь сама. Вы лучше за маминой могилкой присмотрите.
О чем ты просишь, Зоя? Я каждый день бываю на ее могилке и пока сам жив, то Лина не будет забыта. Учись и сил набирайся. Это твоя главная на сегодняшний день задача.
Только поздним вечером, когда девчонки ушли на танцы в местный клуб, Зося развернула последнюю мамину записку:
«Здравствуй, мой дорогой и любимый ребенок! буквы легко и ровно бежали по смятому листку из школьной тетради, Помнишь, что ты мне обещала? Учиться, учиться, и учиться Возможно, эта фраза затаскана до дыр и превратилась в клише, но именно она точно определяет мой последний наказ своей доченьке. Только образованный и самодостаточный человек может обеспечить свое независимое будущее. Я верю в тебя, мое солнышко. Живи долго и счастливо. Целую. Твоя самая родная мама»
Спасибо, но у меня все есть стипендия назначена, место выделено в общежитии. Я справлюсь сама. Вы лучше за маминой могилкой присмотрите.
О чем ты просишь, Зоя? Я каждый день бываю на ее могилке и пока сам жив, то Лина не будет забыта. Учись и сил набирайся. Это твоя главная на сегодняшний день задача.
Только поздним вечером, когда девчонки ушли на танцы в местный клуб, Зося развернула последнюю мамину записку:
«Здравствуй, мой дорогой и любимый ребенок! буквы легко и ровно бежали по смятому листку из школьной тетради, Помнишь, что ты мне обещала? Учиться, учиться, и учиться Возможно, эта фраза затаскана до дыр и превратилась в клише, но именно она точно определяет мой последний наказ своей доченьке. Только образованный и самодостаточный человек может обеспечить свое независимое будущее. Я верю в тебя, мое солнышко. Живи долго и счастливо. Целую. Твоя самая родная мама»
Глава 5
Настоящая учеба в техникуме для Зоси началась только в начале октября для нее это были обычные школьные уроки с простой школьной программой. Специальные предметы по профессии в техникуме изучали, начиная со второй половины третьего курса. Куратор их группы, Роза Самуиловна, лингвист по образованию, была свободна от семьи и домашних забот муж три года назад умер, а единственный сын работал в Израиле. Роза Самуиловна за короткое время сумела протоптать дорожку к сердцу каждого своего подопечного. Только Зоя Ромашова, староста их группы, близко к себе никого не подпускала. Даже ее, казалось бы, верная подружка, Люда Пименова не смела вторгаться на личную территорию Зосиной жизни. В начале учебного года Люда пыталась пригласить Зосю после занятий погулять, сходить в кино, на стадион или пообедать вместе в студенческой столовой, но Зося категорично все предложения отклоняла она устала и хочет отдохнуть. А дело было вовсе не в усталости: Зося училась жить по средствам. А они были совсем незначительные. Та небольшая сумма, которую смогла выделить ей мама, растаяла и утекла просто в никуда.