Это только один, Джон! Один. А нужно два Два, показала она растопыренными пальцами.
Завтра, заржал страшно довольный собой американец. Завтра здесь же мой друг даст тебе второй. И будет два. Но сначала
Американец наглядно показал, что будет сначала.
А потом второй чулок От моего друга. Понятно?
Немка послушно кивнула, хотя глаза ее налились слезами. Американец снисходительно потрепал ее по щеке. И вдруг увидел мужчину, давно уже наблюдающего за этой сценой.
Пошел отсюда, фашистская свинья! проорал американец и, угрожающе сжав кулаки, двинулся на светлоглазого мужчину в тесноватом костюме.
Но тот, совершенно не изменившись в лице, вдруг коротко, незаметно размахнулся и въехал кулаком американцу в живот. Тот ахнул, выпучив глаза, и согнулся пополам. Таким же коротким рубящим ударом по шее светлоглазый свалил американца на землю. Повернувшись к девушке, он схватил ее за руку и потащил за собой по улице прочь от арки, в которой лежал, схватившись за живот, американец.
Пошли отсюда!
Он торопливо шел прочь, таща девушку за собой. Та все время оборачивалась, а потом вдруг решительно вырвала руку и остановилась. Светлоглазый, тоже остановившись, хотел что-то сказать, но не успел.
Что ты наделал? Кто тебя просил? возмущенно спросила девушка, и лицо ее исказилось самой настоящей ненавистью. Мы с сестрой теперь подохнем с голоду! Нам придется бежать отсюда. Куда? Подыхать?
Светлоглазый смотрел на нее, ничего не понимая.
Он был наш постоянный клиент! Приводил к нам своих друзей! Он давал нам сигареты, а мы меняли их на хлеб, рыдала девушка. А теперь нам не на что будет жить! А если ты его убил, американцы нас найдут и расстреляют. Ты понимаешь, что ты наделал, идиот!
Ты же немка, сдавленно пробормотал светлоглазый.
Да, я немка, а ты кто? Эсэсовец? Или гестаповец? Это вы довели нас до этого, проклятые ублюдки! Это все из-за вас!.. Я сейчас вызову патруль, и пусть они расстреляют тебя, гитлеровская скотина! Я скажу, что ты напал на нас с Джоном!
Она вцепилась в молодого человека и принялась вопить:
Помогите! Патруль!
Светлоглазый какое-то мгновение смотрел на жалкое и злобное личико, еще совсем юное, а потом таким же коротким рубящим ударом по шее свалил девушку на землю.
Твари! Продажные твари, пробормотал он. Грязные ничтожества!
Девушка, лежавшая неподвижно, вдруг зашевелилась, потом поднялась на колени, мотая головой, и обеими руками схватила его за ногу. Она что-то хрипела, а на губах у нее выступила кровавая пена.
Светлоглазый медленно протянул к ней руку, взял за горло, чуть сжал пальцы. Потом немного поднял руку вверх, шея девушки вытянулась, подбородок обострился Мужчина, глядя прямо в ее омертвевшее лицо, чуть заметно встряхнул легонькое тело. Девушка сразу обмякла, глаза ее закатились. Затем он разжал пальцы, и тело тряпичной куклой свалилось на землю. Брезгливо отпихнув его от себя ногой, сероглазый достал платок, болезненно морщась, тщательно вытер руки, бросил платок на лицо девушки и быстро ушел, не оглядываясь.
Постскриптум«Наш шофер-немец тут же заявил, что может сегодня же познакомить нас с молоденькими и вполне порядочными девочками и что сделает это он вполне бескорыстно «из уважения к доблестным русским офицерам».
«Наш шофер-немец тут же заявил, что может сегодня же познакомить нас с молоденькими и вполне порядочными девочками и что сделает это он вполне бескорыстно «из уважения к доблестным русским офицерам».
Очень люксусные фрейлен! Шик-модерн!
Стоить это будет недорого, и расчеты можно будет провести не только в марках, но и продуктами»
Из «Нюрнбергских дневников» Бориса ПолевогоГлава XIII
Девушка для выстрелов
Ребров сидел рядом с шофером, закрыв глаза. Он чувствовал себя безумно усталым.
За несколько последних месяцев в тюрьмах и лагерях перед ним прошли сотни, если не тысячи пленных немцев от рядовых солдат и телефонистов до генералов и министров. Среди них были раздавленные, обезумевшие от страха тени и затаившие злобу и ненависть лютые враги, психи и расчетливые циники, жертвы и идейные палачи Со всеми надо было разбираться, пытаться понять, где они лгут, где ничего не помнят, где действительно ничего не знают. И все это под страшным давлением из Москвы, которая требовала точных отчетов о том, что произошло с гитлеровской верхушкой, с каждым конкретно
Ребров мог утешаться только мыслью, что генералу Филину достается куда сильнее, но он держится спокойно и даже дает Реброву возможность иногда перевести дух.
Они добрались до Кладова, остановились у особняка Чеховой. Водитель достал из багажника большую картонную коробку.
Дверь открыла сама Чехова. Выглядела она спокойной, разве что чуть похудевшей. Обрадованно сказала:
Это вы? Слава богу, а я уже подумала, что это опять
Ребров, не слушая ее, скомандовал шоферу:
Неси это в дом. А потом подожди меня в машине.
Что это? спросила Чехова, показывая на ящик, когда они остались вдвоем.
Еда, коротко ответил Ребров. Крупа, хлеб, тушенка, сахар И даже водка.
Господи, по нынешним временам это целое богатство!
Ну, это, конечно, не то, что вам присылал Гитлер на Рождество
Вы и это уже знаете! А что, я должна была швырнуть подарки ему в лицо и отправиться в концлагерь?
Это был ваш выбор. Вам за него и расплачиваться.
Почему вы меня ненавидите? Я же вижу.
Просто я любезничаю здесь с вами, хотя
Что хотя?
Хотя я должен был сейчас искать могилу своих родителей. Понимаете?
Наверное, сказались усталость и напряжение последних дней, потому что Ребров понимал, что ему не следует говорить это здесь и сейчас, но и понимая не мог остановиться.
Искать могилу моих родителей, пока еще есть возможность ее найти. Потому что потом это будет уже невозможно.
Они погибли?
Да, умерли в блокаду в Ленинграде от голода и холода. Когда сил уже не осталось, они обнялись и умерли вместе Хотя кто-то, наверное, умер первым, а второй лежал рядом с ним, потому что уже не было сил встать. Их и похоронили вместе А я до сих пор не знаю где А я выясняю, где пристрелили одного гада, куда мог деться другой, как поведет себя на суде третий
Но это не я держу вас здесь, негромко произнесла Чехова.
Это я понимаю.
Вам хочется отомстить всем немцам?
Нет. Всем нет. Но есть такие, которых надо покарать. Во что бы то ни стало. Ладно, извините, я сорвался, это от усталости. Забудьте я не должен был вам это говорить.
Какое-то время они молчали. А потом Чехова вдруг совершенно искренне сказала:
Вокруг меня в последнее время творятся какие-то странные вещи В Москве я была уверена, что все немцы теперь обратятся в антифашистов и будут меня третировать за то, что я виделась с Гитлером. Но сегодня немцы ненавидят меня не за это. Они ненавидят меня за то, что якобы я была тогда советским агентом. И якобы недавно лично Сталин вручил мне в Кремле высокий русский орден.
Наверное, они перепутали вас с вашей тетей Ольгой Леонардовной Книппер-Чеховой. Ее действительно наградили к юбилею орденом
Я тоже об этом подумала, но Я получаю письма с угрозами, обо мне говорят и пишут всякую чушь Фантастические вещи. Будто у меня была записная книжка из золота, в которую я заносила донесения карандашиком, украшенным бриллиантами Представляете себе? Карандашик с бриллиантами!.. А потом я будто бы отдавала записи своему шоферу, который переправлял их в Москву! А затем его арестовало гестапо!.. Но у меня несколько лет вообще не было шофера, потому что Геббельс отобрал у меня машину.
Почему?
Чтобы немецкий народ видел, что и известные люди в трудные времена тоже ходят пешком.
Почему?
Чтобы немецкий народ видел, что и известные люди в трудные времена тоже ходят пешком.
Ребров напряженно смотрел на Чехову. Он чувствовал, что нервный срыв словно схлынул и он опять в привычном рабочем состоянии.
Скажите, а вы могли себе представить, что Геббельс и его жена способны на такое своими руками отравить своих детей? Кстати, ему и его жене Магде предлагали вывезти детей из Берлина, но она отказалась Она что, была такой фанатичкой? Это же даже не людоедство
Геббельс полностью подавил ее психику. Подчинил ее себе без остатка. Как всякий параноик, он мог влиять на психически неуравновешенных людей. А Магда, она была из тех, кто ищет, кому подчиниться.
Но вы перед ним устояли
Что вы имеете в виду?
Ну, его наверняка тянуло к такой красивой женщине, как вы, Ольга Константиновна.
Ого, вы, оказывается, способны на комплименты
Чехова по-женски улыбнулась Реброву, так же по-женски хорошо отработанным жестом поправила волосы.
А что касается Геббельса Он всегда был покрыт кварцевым загаром, что ему не очень помогало. Он выглядел так, будто только что из преисподней, где грелся у адского огня. Колченогий калека с лицом обезумевшего фанатика. Сначала он поддерживал меня как актрису, но потом наши отношения испортились Хотя я и актриса, но не могла скрыть, что он противен мне.
Чехова передернула плечами.
Знаете, через месяц после нападения на Россию у Геббельса был прием. Там праздновали предстоящее взятие Москвы. Геббельс сказал во всеуслышание: «У нас есть эксперт из России фрау Чехова. Я думаю, она подтвердит мое твердое убеждение, что война окончится к зиме и Рождество мы будем праздновать в Кремле. На Красной площади. А поможет нам русская революция. Я уверен русские после наших побед взбунтуются против большевиков. И Советский Союз распадется, как империя царя».
Чехова победно усмехнулась.
Знаете, что я ему ответила? «Революции не будет, герр министр. Перед внешним врагом русские сплотятся и будут сражаться до конца».
И что же герр министр?
Он позеленел, а потом прошипел: «Ну что ж, мы обеспечим им такой конец!»
Ребров прошелся по комнате.
Все это любопытно, конечно, но
Но?
Но я по другому поводу. Не для того, чтобы слушать ваши воспоминания, пусть и любопытные
Ребров проговорил это сердитым голосом, словно раскаиваясь, что позволил Чеховой вести разговор так, как того хотелось ей.
Ольга Константиновна, давайте вернемся в день сегодняшний. У нас есть сведения, что вы встречаетесь с американцами.
И это вы знаете! Вы следите за мной?
Наблюдаем, поправил ее Ребров. Для вашей же безопасности. Кто они, эти люди? Что им от вас надо?
Тот, кто был у меня, назвался Фрейзером, представителем киностудии «Парамаунт». Предлагал подписать с ними контракт и уехать в Америку.