Я сохранил это сообщение в телефоне. Вот оно: «Мне моя мама напела, что ты отличный парень надежный, порядочный, а ты приехал на первое свидание пьяный, в какой-то жуткого вида куртке, слова не вытянешь из тебя. Извини, но нам не по пути дальше».
Я предложил еще раз встретиться. Странно, но она согласилась. Пошли с ней в бильярдную.
Ты в первый раз, что ли, играешь? усмехнулась она тогда, загнав свой последний шар в лузу.
Чаще просто в русский бильярд играю, оправдывался я.
После проигрыша пришлось покупать ей две пинаколады, а себе два абсента. Она, не отрывая взгляда, следила за мной, предвосхищая следующие минуты. Я смутно помню, как мы поймали такси, и уже перед самым домом меня вырвало в машине на ее туфли.
Понимая, что прощения мне не будет, я попытался выкинуть девушку из головы, но чем дольше мы не виделись, тем сильней меня к ней тянуло. Весь мир сузился до одного человека. Это не жалкое упоминание вашего имени с улыбкой в «Старбаксе»: «Кофе для Максима готово». Это нечто несопоставимое, настоящее, реальное.
Где-то около двух месяцев мы не встречались и не общались, но однажды, ожидая автобус на остановке возле дома, чтобы ехать на работу, я увидел ее в обтягивающем коричневом платье, черных очках и маленькой сумочкой в руках. Все вокруг замерло, не мешая ей переходить дорогу. Правильные черты лица, создающие волшебную отрешенность от действительности, и шелковые белоснежные волосы развивающиеся на ветру, чуть не свели меня с ума в тот момент. Она подплыла ко мне, улыбнулась, сказала: «привет» как ни в чем не бывало, и сама пригласила на чашечку кофе. Я только и смог кивнуть, вдыхая запах ее духов.
Чашечка кофе нас не сблизила, и мы опять разругались. На этот раз я был трезв, как стеклышко, и постарался надеть самые, как мне казалось тогда, модные вещи в моем гардеробе (потом выяснилось, что я глубоко ошибался).
Все было куда прозаичнее. Я просто не заплатил за нее в маршрутном такси, не желая менять крупную купюру, не подал ей руку, опять не смог решить, в какое именно кафе идти и, самое главное, попросил больше не курить.
Мы опять перестали встречаться, но продолжили общение в интернете. Вот именно там я раскрылся в ее глазах, как нечто, на чем можно зацепиться глазу. От моих шуток и занудства она не успевала ставить смайлики. В реальной жизни меня терпеть не могла, но в виртуальном пространстве это уже была почти любовь.
Так и общались до тех пор, пока мы чисто мужской компанией не отправились в Крым на две недели. Она это проглотила, написав, что я ей вроде как даже нравлюсь. Все было бы хорошо, но после моря я поехал в деревню к бабушке еще на две недели помогать копать картошку.
Вот тут ее гордость не выдержала, и она заявила, что пошла на свидание с тридцатилетним мужиком: «Чао, Максим».
Прочитав сообщение в десятый раз, я выбросил купленный в Крыму на последние сбережения браслет, и решил закончить эти отношения навсегда. Сказать, что я не ревновал, значит, ничего не сказать.
Но было поздно. Болезнь прогрессировала. Я больше не мог жить без ее голоса, запаха шампуня и духов на волосах, улыбки и кокетливых жестов. Я не спал, пропал аппетит и, не выдержав, решил написать ей вот такое сообщение:
«Катя, можешь не отвечать, можешь меня не прощать, но только прочитай внимательно сообщение и не делай поспешных выводов.
С тех самых пор, как мы познакомились, моя жизнь обрела новый смысл. У меня появилась, наконец, цель. Появилось желание развивать себя и становиться лучше. Бороться со словами паразитами, с умом покупать одежду, научиться хорошим манерам, стать решительным, целеустремленным, принимать людей такими, какие они есть.
И все это ради тебя одной. Я смотрю на девушек и вижу только твое лицо. Нюхаю цветы и слышу только запах твоих духов. Стук капель о подоконник для меня, как стук твоих туфель о мостовую. Порыв ветра, и я купаюсь в твоих волосах. Пожалуйста, прости меня и будь со мною. Твой Максим».
Чуть с ума не сошел, пока ждал ответ. Прошло не менее получаса, пока короткий сигнал о новом сообщении не сотряс карман джинсов.
Перед ней стоял выбор. Неизвестность с машиной, квартирой и дорогими подарками и нищее занудство, из которого можно было бы попробовать что-нибудь дельное вылепить.
Позже узнал, почему она все-таки выбрала второй вариант. Страх повторения судьбы матери быть брошенной с ребенком пересилил временное материальное неблагополучие.
Позже узнал, почему она все-таки выбрала второй вариант. Страх повторения судьбы матери быть брошенной с ребенком пересилил временное материальное неблагополучие.
Максик, хороший пластилин, доченька. Из него ты вылепишь, кого угодно, сказала тогда ее мама с Катиных слов.
Как сейчас помню. Поднимается по лестнице из метро, разговаривая с кем-то по телефону. Волосы рассыпались по плечам и неслышно колыхались, словно ветви ивы. Какой-то мальчуган на бегу случайно задевает ее плечом и ей приходится поправлять свое обтягивающее зеленое платье, чтобы скрыть появившуюся телесного цвета бретельку бюстгальтера.
Потом находит меня глазами, говорит кому-то в трубке: «Минутку» и целует меня в губы. Я помню, как почувствовал в ее дыхании виноградный аромат. Видимо до встречи со мной она выпил бокал или два вина. А потом, улыбаясь, делает мне жест, мол, пошли, и я поплелся, семеня рядом, как верный пес. Она любила такие показные выходки на людях. С того самого поцелуя я потерял волю и контроль над собой.
И месяца не прошло, как после очередной близости, совсем потеряв голову, сделал ей предложение. И где тут спросите вы нерешительность? Вот и я не пойму. Другие девушки по пять лет ждут главного вопроса всей жизни.
Подумаю, улыбнувшись, ответила она, наливая энергетик в стакан с водкой.
Втайне от нее договорился в ресторанчике на Тургеневской площади, чтобы, мол, когда подам знак, убавили громкость. Свет притушили, включилась тихая романтическая музыка, я встал на колени и сделал Кате предложение уже официально. Она в этот момент жевала кусок стейка из мраморной говядины и чуть не подавилась им.
Катя, я тебя очень люблю! Будь, пожалуйста, моей женой!
Э
Ты выйдешь за меня? спросил я, держа в руках открытую синюю коробочку.
Она дожевала кусок говядины, запила глотком вина и уставилась на меня оценивающе.
Ну же, соглашайся, чего ты ждешь? услышал я голос женщины за дальним столиком.
Она обновила свой бокал и долила мне почти до самого краю.
Давай за это выпьем, дорогой, сказала она.
Так ты выйдешь за меня? все еще не понимая, спросил я.
А разве у меня есть выбор? Конечно да.
Ресторан взорвался аплодисментами. Нам принесли бутылку шампанского за счет заведения. Катя со всех сторон посмотрела на колечко и спросила:
Это бриллианты?
Да не ожидая такого вопроса, ответил я. Конечно, бриллианты, что же еще.
М-м-м
Хотя, конечно, это были не бриллианты, а их качественный заменитель. Откуда у меня деньги на бриллианты.
Мне было тогда плевать, что мы мало знакомы. Я был страстно влюблен. Я хотел ее тела и хотел только ей принадлежать. Я боялся, что она уйдет от меня, и надеялся привязать к себе штампом в паспорте. Я был болен.
Родители тогда находились в деревне. Решил позвонить обрадовать. Примерно это звучало так:
Мама, здравствуй, сказал я.
Здравствуй, сынок. Ты как там? Мы картошку посадили почти. Бабушка заболела опять. Скоро приедем.
Слушай, я что хотел сказать. Я это. Женюсь.
На ком?!
На Кате!
Сынок, ты чего? Подожди, не спеши. Поживите немного. Узнайте друг друга сначала.
Хватит лезть в мою жизнь! прокричал я в трубку. Один раз я тебя уже послушал. Довольно. Не маленький уже.
И отключил связь. Маменькин сынок получил, наконец, свободу. Теперь он хотел только одного. Взрослой жизни. Быть рядом с Катей. Делать, что хочешь. Вместе идти по жизни бок обок.
По приезду родителей я устроил дома скандал и потребовал дать мне денег на свадьбу. Мол, брату помогли и мне давайте. Свои жалкие накопления спустил в первый месяц на Катю и на покупку обручального кольца. Отец пошел в «Сбербанк» и снял последние крохи с книжки, которые они с мамой откладывали на покупку участка земли под дачу.
Начались рутинные приготовления. Катя все больше раздражалась. Мол, почему она все делает за меня. Где мужской стержень? Эти несчастные списки гостей. Заказ лимузина. Обсуждение меню в ресторане. Кто и где будет сидеть. Меня так это все утомило. Сказка таяла на глазах.
Финальной точкой, приведшей в очередной раз ее в бешенство и чуть не поставившей жирный крест на свадьбе, был мой костюм, по старой традиции купленный с мамой.
С детских лет, когда приходилось ехать за обновкой, мы отправлялись на Черкизовский рынок. Это было настоящим приключением. Имея небольшую сумму честно заработанных рублей, мы должны были купить одну большую вещь мне или брату, что-то недорогое отцу и, если оставались деньги после торгов, что-то и маме. Жили тогда бедно.
С детских лет, когда приходилось ехать за обновкой, мы отправлялись на Черкизовский рынок. Это было настоящим приключением. Имея небольшую сумму честно заработанных рублей, мы должны были купить одну большую вещь мне или брату, что-то недорогое отцу и, если оставались деньги после торгов, что-то и маме. Жили тогда бедно.
Торги это было искусство, которым мама владела на высшем уровне. Так, наверное, только в Ташкенте на рынке еще торгуются. Скажу по правде, я стеснялся этих торгов.
На какие только ухищрения в лихие девяностые мама не шла, чтобы китайцы, вьетнамцы, кавказцы сбрасывали десять, двадцать, сто, двести рублей с покупки. И сетовала на то, что завод остановился, и показывала удостоверение работника этого завода, и делала акцент на старой поношенной, специально для рынка надетой куртке.
Я, кстати, тоже был в числе козырей (не знаю, что я там мог скинуть, но, видимо, мой худощавый бледненький вид и жалостливые карие глаза делали свое дело). Самое главное было, следовать маминой домашней установке: «Только не говори, что тебе нравится вещь, иначе не сбросят». Я всегда терялся, что же мне все-таки говорить, если вещь нравилась.
И обязательно под финал мы должны были купить у добрых узбеков самсу. Вот это были времена.
Но вернемся к костюму. Конечно, времена были уже не те. И я предложил купить костюм в магазине, на что получил ответ: «В магазины все везут с рынка и потом втридорога продают, чтобы аренду отбить».
Скажу честно, костюм мне сначала показался хорошим, но после примерки дома, я запаниковал. Он был удлинен, как фрак, но на моем тогда худом теле смотрелся не очень. Приплюсуйте сюда еще неудачную стрижку, на которую я потратил два часа, и несколько прыщей на правой щеке. Вид точно не мужчины мечты.