Стихи. Том 6. Время написания 20042006 - Патрацкая Наталья Владимировна

Программа копирует файлы,
Конструктор остался без дел,
Не посланы в пропасть все мейлы,
И грифель вновь пишет как мел.

Давно ли жизнь вся  мой компьютер?
А надо же как прикипел!
И мысли тихонечко вьются,
Коль Windows еще не запел.

Меняются платы сегодня,
Идут изменения всегда,
Начало собачьего года,
Тихонько меняет года.

Зачем мне уныние лихое?
Напишем стихи на века,
Мне выпало счастье простое,
Жить с рифмой, а жизнь с ней легка.

Вот муж заглянул на секунду:
На месте ли я или где?
На месте сегодня я буду,
Пишу я рукой на листе.

В руках покручу микросхему,
На выводы ей посмотрю,
И как же ввести ее в схему?
Как жизнь схему я рассмотрю.

Потом все поставлю как надо,
Читается схема моя,
Меняются платы для склада,
Заказчиков тихо маня.

Завял мой компьютер, синеет
Его голубой лишь экран,
И строчка стоит, файлы реют,
Мой нужный компьютер, мой пан.

Смеются ребята, что в ссылке
Сижу за чужим я столом,
Разбросано все, нет лишь вилки,
В порядке тут страшный облом.

Здесь умный сидит разработчик,
Придет он еще не сейчас,
Строчит карандашик наводчик,
Ведь есть на поэзию час.

Мой плоттер завис молчаливо,
Он слушает стрелки часов,
Программы меняют лениво,
Компьютер закрыт на засов.

Мой стол вновь свободен и что же?
Желтеет загрузки строка,
Компьютер  великий вельможа,
И жизнь без него так строга!

О кульмане вспомним мы всуе,
Был кульман из дерева весь,
И рама железная, всунут
В нее был еще дикий вес.

Чертили на ватмане люди,
Чертила и я много лет,
Никто труд такой не осудит,
Наброшен истории плед.

Сменилась работа, другая
Система оценки труда.
Немного она дорогая,
Но меньше в процентах руда.

Все мысли идут на компьютер,
Исчез копировщиков труд,
И плоттер работает круто,
Чертеж на компьютере мудр.

Как в книге выходит чертежик,
Как в книге прекрасны СП,
Конструктор уже не чертежник,
А как разработчик СБ.

Программа копирует файлы,
Желтеет полоска труда,
Пять лет не меняли, устали
Мозги электронные, да!

Вновь будет умнее компьютер,
И память усилят ему,
Мне станет немного уютней.
Еще много дел я сверну.

А так без него  без работы,
И нет кульманов, циркулей,
С компьютером жизнь беззаботней,
Чайку за компьютер налей!

Сереют, небесные дали,
Желтеет полоска  процент,
Нажми на программы педали,
Ускорь-ка загрузку доцент!

Без дела строчит карандашик.
Да здравствуют строчки Наташи!

Платина, золото и серебро
в слитках по миру. Адам и ребро.

Волосы, ногти, ребро от Адама
вышла одна красивейшая дама.

Вышла к Адаму, в чем мать родила,
яблоко съела, сама родила.

Золото бедный Адам ей нашел,
перстень ей сделал, чтоб пальчик вошел.

Дама надела сей перстень. И вот,
прочь он пошел. От ворот поворот.

Долго Адам наш по миру бродил,
Где-то у Нила поймал крокодил.

Шкуру Адам с крокодила всю снял,
даме принес и за плечи обнял.

Юбку из кожи строчил ей всю ночь.
Утром он послан был дамою прочь.

Вновь пред Адамом дилемма стояла,
Где прикупить для той дамы и сало.

Вынул Адам из груди лишь ребро,
дал его даме как то серебро.

Но из ребра, как еще из полена,
вышла на свет всех прекрасней Елена.

Дама раскрыла от крика свой рот.
Лена его закрывает, как грот.

Видит Адам, что теперь дамы две,
быстро бежит он от них ко вдове.

Вдовушке жалко Адама, она
долго кочует без мужа одна.

Тут на Адама с небес снизошло:
было ли, не было, все и прошло.

Стрелы амура Адам наш берет,
роет он землю как сказочный крот:

Золото, платина и серебро,
Вдовушка, дама, Елена  ребро.

Океан моих мыслей и чувств 
Поглотил океан беспристрастный.
Я меж волнами в яле мечусь.
Ты как волны, любимый, опасный.

Ты опять расплескался в душе
Океанскими волнами страсти.
Я тебя позабыла уже,
А ты вновь на глазах:
 Здравствуй!
 Здравствуй.

Впрочем, весла твои у меня,
Я гребу, растирая мозоли.
Ты по волнам бредешь семеня,
В волнах этих так много есть соли

Человеческих радостей, бед.
Сколько в волнах людей потонуло!
А с тобою свидание  бред,
Я весло под волнами согнула.

Тяжело раскачать океан,
Это только стихиям подвластно.
А ты в сердце моем снова пан,
И в тебе бытие сладострастно.

Ты плыви по волнам кораблем,
Белым лайнером, солнечным бликом.
Только в сердце моем  ты углем
Позабытым остался, великим.

Идешь ты лесом, без дороги,
Бредешь сквозь пышную траву.
А я боюсь, в душе тревога,
Травинку длинную лишь рву.

Ты так велел, чтоб шли не рядом,
Ты там один, я тут одна,
Но каждый миг мне неким адом,
Туманит страх, одна, одна.

Тебя не видно, ходишь где-то,
А я дрожу одна в лесу,
Среди травы не видно следа,
Рюкзак затравленно несу.

Грибов не вижу, ягод тоже,
Одна всемирная тоска
Мне душу нежную тревожит
Зеленым пламенем листка.

Ты крикни, свистни, спой мне, что ли!
Но только, милый, не молчи!
А то заплачу я от воли,
Кричи же, миленький, кричи!

 Любимая, куда ты делась?
 Я здесь! Я рядом! Я сейчас!
 А это ты так мило пела?
Наш поезд скоро, через час.

Секс  любовь аборигенов
На природе и в лесу,
Перенос в любви всех генов,
Но из волка да в лису.

Волк сказал лисе  девице,
Что она, увы, не та.
Хуже и его волчицы,
Что с волчицей красота!

А лисица рассердилась,
Волка хлопнула хвостом,
Перед ним не извинилась,
Все припомнит, но потом.

Волк в лесу замерз немного,
Прогнала его лиса,
У лисицы дома строго,
В нем тепло, в нем все краса.

Ну, зачем сказал он глупость,
Ведь волчица  то бедна,
И идет он к ней понуро,
В шапке снега  седина.

Влюбилась я в слона как в некого мужчину,
И со слоном таким, решила я пожить.
А он уже любил, слониху типа Нину,
И с нею по утрам он нарушал режим.

Я вновь пошла к слону, что ходит в зоопарке
По остреньким камням, ступая по шипам.
А слон уж без меня в любовной был запарке
И хоботом своим любви дал по губам.

Смотрю, в вольере есть опять его слониха,
Не лезу между них, раздавят только так.
Слониха воду пьет как пышная купчиха,
И выпила она водички целый бак.

А рядом жил павлин, ходил по клетке тихо,
И только иногда все перья раскрывал.
Но в веере хвоста жар птицы жило лихо,
И голосом своим любимую он звал.

По парам разбрелось зверье по старым клеткам,
И в новый зоопарк слониха собралась.
И там уже вольер стоит за новой сеткой,
Все для любви слона и их небесных ласк.

И крики у слона как крики у павлина,
Всегда сплошной призыв для счастья и любви.
А мой-то милый слон опять любовник Нины,
Все заняты давно, такое се ля ви.

Зима морозная страдает
Сама от холода и льда,
Сама себя уничтожает,
И нет еще весны следа.

Но день все больше и спокойней,
Но ночь короче и светлей,
И ветер дует свежий, вольный,
И взгляд любимого смелей.

Весна еще за горизонтом,
Еще зима морозит зло,
А я смотрю, любимый сонно,
Стихи  страданий ремесло.

Вот солнце тенью поднебесья
Слегка раскинуло лучи,
И от любви проснулись бесы,
А, ты любимый, не ворчи.

Зима пройдет, весна настанет,
Раскинет листья и цветы,
Любовь незримая потянет,
И лучшим в мире будешь  ты!

Я люблю спокойствие и блажь,
Чтобы все крутилась так незримо,
От твоей любви бросало в дрожь,
Поцелуй твой был неповторимый.
Я люблю спокойствие и блажь.

Не люблю я спорить перед сном,
Сон исчезнет, словно в подземелье,
Словно на мозги наступит слон,
Будто бы на мне других похмелье.
Не люблю я спорить перед сном.

Не люблю я спорить лишь тобой,
Мне тогда обидно и досадно,
Словно по судьбе прошел отбой,
Или все в стихах совсем нескладно.
Не люблю я спорить лишь тобой.

Проходят день за днем,
Шалят, играют дети.
С тобой мы не уснем,
Мы не одни на свете.

У них везде дела,
Прыжки, пробежки, книжки.
И ноги  вензеля
Выписывают лишку.

Им трудно просто сесть,
Им лучше бегать, прыгать.
И маленькую лесть,
Они не будут двигать.

Им это ни к чему,
Для них пока нет лести,
Слова есть «почему»,
А игры, жизни вести.

Детишки как всегда,
Довольны и не очень,
А я тебя люблю. Так
Это, между прочим.

Я разорву сцепление уз,
Освобожу себя от мыслей,
И будет муж уже не туз,
Но будут мысли все отмыты.

«Сожитель»  слово не люблю,
А «бывший муж»  вполне по нраву,
Его уже не похвалю,
Со мной живет вполне по праву.

Мы перешли пару границ,
В своей судьбе переиграли,
Опять лежит мужчина ниц,
Как будто он проехал ралли.

Любовь закисла на дрожжах,
Мы в чувствах, видимо, иссякли.
Теперь любовь на тормозах,
А мы в супружестве зачахли.

Мне не нужны потоки слов
Из уст его подобны грязи,
Поник его любовный зов,
Как он хотел со мною связи.

Но нет, дружок, я разорву
Судьбы единые порывы!
Ты знаешь, милый, я не вру,
Но в отношении  разрывы.

А он сказал: «Довольно ныть!
Не разойдусь с тобой и точка!
С тобой всю жизнь хочу проплыть,
Ведь из раздоров только кочка!»

Алжир, Корея и Бразилия
Футболом бьют по сухожилию.
На море Кипр, потом Сицилия,
Там люди летом очень милые.

Алеет розами Болгария,
Сверкает росами Бавария,
А я был лишь на Украине,
Жизнь Казахстанская окраина.

Вдали влечет святая Индия,
Мадагаскар, где светит лилия,
Пройду я, что ли по Австралии,
Сегодня я совсем  астральная.

У Нила тихо лишь присяду я,
Там древность тихая порадует,
Заеду я сегодня в Турцию,
Узнаю, что такое унция.

И США меня обрадует,
Засветит солнышком и радугой,
И Лондон дождиком умоется,
Потом в Норвегию и к морю я.

Там не была, там и не буду я
Ла, ла, ла, ла, ля, ля, ля, ля, ля, я.

В поймах рек дома не строят,
А построил  отвечай,
Будешь жить вне дома стоя,
Пить речной, заморский чай.

И людей не посылайте
В очень глупые места,
А собаки лайте, лайте,
У реки ведь нет креста.

Трудно сделать всем отметки,
Где речные берега?
Стонут бедные соседки,
Жизнь у них так нелегка.

И опять дома на поймах,
Строят, строят без конца,
А потом с экрана ноют,
Словно нет реки лица.

Уважайте реки, люди,
Их порыв не без греха,
Мстят ведь реки очень люто
И не бросят вам меха

Погожий день. Сверкают росы.
Струятся в небе облака,
По травам бодро ходят косы,
Мир изменяя лишь слегка.

Или коса, или машина
Подрубят легкий, нежный ствол,
То одуванчика вершина,
Теперь играю с ним в футбол.

Лежат цветочки на асфальте,
Их запах кружится лихой.
Подстанций свист высоковольтный
По небу стелется рекой.