Готовится открытие арктических лабиринтов. Нашим курсантам отведена почетная роль первых посетителей, и хотелось бы, чтобы в наших рядах не было чужаков, которые могут внести разногласия. Одно из разногласий современного общества, как вам известно, отношение к еде. Точнее, потребление пищи, способы ее приготовления.
Последние двести лет показали, что мы, к сожалению, не можем обойтись без нее совсем. Но человечество выработало и успешно применило ее новые виды. Капсульное питание давно вытеснило так называемое традиционное, уходящее своими корнями в далекую древность. Не одно поколение выросло на нем. Преимущества его вам объяснять не нужно.
Тем не менее, часть человечества не отказалась от питания, распространенного у наших прапрапрапрапраУ наших пращуров, одним словом. Да, мы признаем, что оно имело несомненные положительные стороны. Но ведь время изменилось!
Эти люди, докладчик провел взглядом по лицам в толпе и выхватил из первых рядов Галлино (он, конечно, ее знал!), эти люди тянут нас назад, не понимая, что наносят определенный вред всему обществу. Вместо того, чтобы заниматься продвижением новых идей и воплощением их в жизнь, мы вынуждены тратить силы на производство как самих продуктов, так и охлаждающих машин, посуды, на работу пунктов выдачи. Безусловно, с каждым годом идет усовершенствование всех этих составляющих, но экономия от сделанных шагов получается незначительной.
Нет, мы не давим на представителей традиционников или, попросту говоря, древнеедов, мы только хотим лучше понять их и помочь сделать правильный выбор
В конце концов, впереди арктические лабиринты. И надо что-то делать, а не стоять на месте! заключил он.
Новые ораторы разделяли точку зрения первого. Можно было их даже не слушать. Галла ждала, когда назовут ее имя, и мысленно повторяла заготовленную речь.
И вот она перед однокурсниками. Всмотрелась в лица, пытаясь отыскать Александра. Опять не нашла. Обратила внимание на жесты восторга в адрес ее внешности. Это были парни из ее параллели. «Обаяшечка» подействовала. Пусть помогает и дальше!
Понимаете, мы очень спокойно живем, начала она. Нет никаких особенных проблем. Все идет, как шло и пятьдесят, и сто лет назад. Скучно! Мы разучились веселиться, радоваться, получать удовольствия. Еда та, которую потребляю я, это ведь удовольствие. Пусть и не самое значимое
Среди присутствующих раздались смешки. Кто-то крикнул: «Глупость!» Девчонки из первых рядов, ее подруги, опустили глаза, будто открещиваясь, а потом и вовсе, потеряв интерес, зашептали о чем-то своем.
Галла сделала паузу и вдруг увидела протискивающегося сквозь толпу Александра. Но ведь не топить же ее он пришел! Да, он приверженец иных взглядов, но отношения, которые, как думала она, стали складываться между ними, вполне можно было назвать взаимной симпатией.
Сердце застучало сильнее, запрыгало. Как тогда
Год назад она впервые увидела его. Собственно, она сталкивалась с ним и раньше шел второй курс обучения, но не останавливала на нем взгляд. Просто не замечала.
Тогда, год назад, ей безудержно захотелось влюбиться. То там, то здесь она встречала влюбленные парочки, слушала откровения приятельниц, читала в сети их признания. Самой это чувство знакомо не было. Но пора уж! Пятнадцать лет!
Тогда, год назад, ей безудержно захотелось влюбиться. То там, то здесь она встречала влюбленные парочки, слушала откровения приятельниц, читала в сети их признания. Самой это чувство знакомо не было. Но пора уж! Пятнадцать лет!
Она решила, что непременно влюбится. Не откладывая в долгий ящик. Вот прямо сейчас, когда объявили перерыв и курсанты всех параллелей отправились на летнюю веранду, чтобы с высоты последнего, 24-го этажа (здание курсантуриума было самым высоким в их поселении), наблюдать за пуском новой воздушной трассы для автоавиа.
Подъемник на веранду чем-то напоминал старый лифт, какой Галла еще застала, будучи ребенком. Теперь это был открытый вертикальный коридор с удобными креслами, отправляющимися сразу после заполнения. Доля секунды и ты уже на месте. Никакого дискомфорта от невиданной скорости благодаря специальному экрану, установленному перед лицом. Нужен только дежурный, проверяющий безопасность посадки. В тот день дежурной была Галла.
Она стояла возле подъемника, наблюдая, как курсанты прыгают в кресла, подставляют физиономии к экранам и улетают наверх.
Вот сейчас он появится! Она решила, что влюбится в первого, кто покажется из аудитории второй параллели и направится к подъемнику.
Вышли сразу двое. Одного роста и примерно одной комплекции. Они о чем-то говорили, а поравнявшись с Галлой, встали друг за другом, ожидая кресел. Того, кто оказался ближе к ней, легко было рассмотреть.
Профиль римского полководца!
Галла не отрывала глаз, забыв и про подъемник, и про элементарную скромность. Парень, почувствовав пристальное внимание, повернулся. Этого хватило, чтобы она убедилась: кандидат выбран верно!
Теперь оставалось узнать имя и еще хоть что-нибудь из того, что положено знать о возлюбленном.
Парень, между тем, уже ликовал среди тех, кто лицезрел с веранды высотки, как плавно поднимаются, убегают в небо и находят новую трассу машины с крыльями. Впрочем, ликовал это для него сильно сказано. Он наблюдал спокойно, слегка сощурив глаза и сдерживая уголки губ, чтобы не показать ни единым движением восхищения отважными водителями. Сам он много раз бывал в кресле автоавиаводителя и в сопровождении отца, и совершенно один, но подниматься так высоко ему еще не приходилось.
Он не раз участвовал в соревнованиях других, не связанных с машинами, но предполагающих развитие скорости. Любимыми были гонки на катерах с подводными крыльями и на мини-поездах по подземным лабиринтам. Это Галла узнала от его однокурсника, когда случайно их места болельщиков оказались рядом во время игры курсантов параллелей в кометобол.
Так называемые кометы, выстреливаемые с неба устройством гигантской высоты, врезались в арену с треском и грохотом. Команды работали на опережение: нужно было вовремя добежать до летящей стрелы, подставить отражающее лекало, ослабить движение кометы, не позволив ей соприкоснуться с землей, а затем перебросить на сторону противника. Игра требовала внимания и сосредоточенности, не говоря уже о физической подготовке.
В духе нашего Александра, заметил сосед.
Кто такой Александр? спросила Галла.
Скоро появится познакомлю.
Парень с профилем римского полководца в этот вечер впервые проводил ее домой. По дороге завернули в капсульную лавку. Александр быстро лавировал меж цветных автоматов. В одном получил круглые, похожие на пилюли, белые шарики. Вытянул из отверстия рядом подписанный пакетик, опустил их в него. В другом отсыпал шесть прямоугольных пластинок размером с зуб, ярко-зеленых, покрытых сверкающей глазурью. У третьего автомата он задержался мелкими, как орешки, оранжевыми капсулами наполнял до краев выскочивший из автомата бумажный конус. У самого выхода схватил с полки бутылку с водой, оставив на ее месте жетон учета.
Хочешь? протянул спутнице белые шарики.
Она отрицательно покачала головой, не смея признаться, что не знает толком их составляющее.
А я проголодался, сказал парень, проглотив сразу два. Теперь все в порядке.
Ей так хотелось пригласить его домой и угостить чашечкой чая или кофе, но, увидев его пристрастие к капсулам, она не решилась. Более того с грустью осознала, какая пропасть лежит между ними. А он так ничего и не понял в этот первый раз.
Он возвращался к себе, вспоминая прошедшую игру и разбирая неудачи ребят своей параллели. Только перед сном, растянувшись на сером упругом овале с ребристой массажной поверхностью и задав кровати все необходимые команды на ночь, начиная от измерения пульса, давления, температуры тела, веса, картинки сновидения и кончая побудкой в виде резких толчков, он вспомнил о Галле. Подумал: «Завтра увижу!»
Но назавтра они не встретились. И оба поняли, что нуждаются хотя бы в общении по сети.
Вот тогда все и обнаружилось. Он полулежал у стеклянного голографического экрана, не нарушавшего, несмотря на размеры, пространство комнаты. Обычно он «включал» море, и оно, вызывая ощущения присутствия на знойном пляже, плескалось вокруг, касаясь его ног. Или выбирал небо, и тогда плыл на облаках, всматриваясь в кипящую деятельность земли, угадывая в далеких очертаниях знакомые здания, дороги и мосты. Сейчас он оставался в реальности, в практически пустой комнате, где в самом центре стояла кровать, служащая еще и атрибутом спортивных занятий, и рассматривал девушку, с которой накануне болел за приятелей, пока те гоняли комету.
Галла оторвалась от картотеки с рисунками и уставилась на Александра, взиравшего на нее гневным ликом полководца.
Так ты древнеедка?! воскликнул он.
Только тут она заметила, что не убрала со стола вазу с фруктами и стоящие поодаль кофейную чашку с дымящимся кофе и блюдце с надкусанным малюсеньким пирожком.
Ну да только и могла вымолвить она.
Ночью она дала волю чувствам. Ревела, злилась на себя, что вляпалась в любовь по собственному желанию могла бы, в конце концов, и не влюбляться! Читала и слушала стихи старых поэтов (новые о любовных чувствах писали мало), сочиняла и вслух читала свои стихотворные строчки, корявые, бесформенные, но зато искренне кричащие горькой обидой.
Но почему, но почему
Любовь ко мне пришла такой:
Несправедливой и мучительно тоскливой?
Ну откуда же тоскливой? вопрошал сквозь слезы голос разума и смеялся над нелепостью ее виршей и несуразностью рифм. Ты распустилась, растаяла, растеклась, как сироп. Позорище!
Я всего лишь девочка, я не могу быть все время серьезной и ответственной, позволь мне иногда быть глупой и раскисшей, отвечала Галла.
Под утро она прокралась в столовую, схватила фруктовое пирожное, проглотила и немного успокоилась. Вернулась к себе, включила режим плавного раскачивания кровати и, пытаясь задремать, вспомнила из истории о таком предмете как подушка. Где-то она читала, что этот предмет становился мокрым от слез, когда барышни страдали по возлюбленным.
Это уж слишком! Она обойдется без подушки!
Кровать приняла форму ее тела, и Галла поплыла, как в лодке, навстречу облегчению в коротком предутреннем сне.
Александр больше не общался с ней наедине. Встречаясь в перерывах, вежливо кивал в знак приветствия и проходил мимо. Она понимала его охлаждение, и это выбивало из колеи. Она не переставала думать о нем, раздражалась на себя и на всех, без всякой причины срывалась на родителей, деликатно не вмешивающихся в ее состояние до поры до времени. И вместо того чтобы поставить точку в обреченных отношениях, отношениях, которые, по сути, и не начинались, она искала с ним встречи, а если не с ним, то с его друзьями и однокурсниками. Она хотела о нем знать все!