Ручонки тянет: «Дед, возьми меня на ручки!»
В кого она? В деда? В отца, в мамашу?
Мне, отчего она девиц всех прочих краше?
Так, не заметно пара тысяч дней промчатся,
И предстоит с портфелем в школу собираться.
В земных кругах, такие вот космические лета
Быстро растёт смешная, маленькая Эта.
Ми, МА, ААА и Ма слогов неясных чехарда,
Де, Ба и Па, всё остальное в жизни ерунда
PS: Чайлдфри или Свободу блудным попкам и напугаям
А иные бесноватые часто любят переиначивать истины в свою пользу.
В результате, божественное будьте свободны, как дети, трансформируется в бесовское интимную свободу детям или свободу от всяких там детей.
Вот и развивается эпидемия оскоплённых душ, затрагивая домашних котиков и кошечек, с попутным завязыванием собственной уды узлом, до самого наступления хронической депрессии.
А может так лучше, и зачастую они правы, они сами себя назначили лишними на пятой части суши? Не находя себе места, путаясь в двух понятиях свободы и воли, свободу детям со свободой от детей, даже не пытаясь разглядеть хоть третей сосны, чтобы соснуть с удовольствием или вспоминать, как их имели на Таити.
И тогда становится понятной их общая брезгливость к вате, смешанная с восторгом перьями и шерстными мохерами суицид направленный на собственное потомство, или как называют безумных зверушек пожирающих в зачатке собственных детей? Проглоты?
Неразделённая осень
Осень в двери стучит осторожно,
Ты дождю тихо дверь ту открой,
К концу лета чудес всевозможных,
Мы встречали с лихвой сей порой.
Там корзинкой с грибами черпали,
Алых ягод калины, где убрана рожь,
Серебрились за тучами серые дали,
Лета бабьего паутина и первая ложь.
Нас в лес, опять, манила паутинка,
Ты, лишь ступи и топай по тропинке,
Её легко измерять твердыми шагами,
Что грязь и лужи хнычут под ногами?
Куда ещё ломиться, как скотина можно?
Не по тропе, забыв про осторожность,
Хруст веток, веер брызг и мха седины,
Двойной разбитой колеи чужой резины.
Говорят, что осень это небо,
Пусть оно не плачет под ногами.
Это лес с листвою цвета хлеба
И зима, которую не ждали.
Белый город скроет черный снег,
Чистый снег падет в серый снег,
Осторожно, скрипя снегом, ступая,
Тень за светом по свету шагает.
Покемон Дитто и Ваня с яйцом
Сапог за лавкой скромно жил,
Да, вдруг, в деревню нашу угодил,
Откуда у хлопца Рязанская грусть?
Торгуя овощами, он цинично загруз.
Ему явилась сексуальная игрушка,
Амеба Дитто, с виду, как подушка,
И вот Ивану наплевать на лица,
На покемоне он решил жениться.
Но был тот покемон коварен и умён,
И трансформаций ловких полон он,
Как только Ваня с Дитто поженился,
Тот, точно в сказке, в Ваню превратился.
Ваня на Ваню покемонит, брак кляня,
Пиар пиаром, только жизнь фигня,
Медовый месяц длился, как обычно,
Под лавкой сапожок наш снёс яичко.
Зимой в саду у покемонов зреют вишни,
А мы капусту стричь для Вани вышли,
«Нас все заметят?» «Заметят при работе»
Скажут со спонсорским пакетом тёти.
«Ребяты, главное спокойствие и тише!»
«А нас заметят мы с HERO здесь дышим.»
В большой деревне у Макарыча, у Вани,
И тети Груни есть, и сказочные бани.
И адрес, почту, телефон его не забывай,
И чаще покемонить на деревню приезжай.
Поэт, со стихами не лезь поперед всех!
Где вместо вишен теперь весёлый смех.
PS Москвич объявил о решении жениться на покемоне Дитто
http://www.msk.kp.ru/daily/26565/3582101/
Покемон Дитто бесполое существо, при встрече превращающееся в объект, его же и обнаруживший. Делает он это путём копирования генетического кода покемона или человека. Исходя из этого брак с ним случится однополым и женитьбой назвать, даже весьма приближенно, можно только с тугой натяжкой.
#Ваня #Дитто #покемон #КиноВания #оноИбал #ВаняОтпилитВаню #злободневность
Ночная бабочка и Шкаф
Ночная бабочка и Шкаф
Сачок один сказал однажды Шкафу,
Что тот не раз давал дверкою маху.
Ловить и шпилить бабочек для смеха,
Кто жив ещё на хуторе забавная потеха.
Вот снится тропик Рака с Козерогом,
В ночи никто не посочувствует убогим,
Опавших крыльев блеск чешуй не скроет,
На нашей широте всё раны спиртом моют.
Сперва, она сама летела на огонь свечи,
Внезапно пламя обожгло, не трепещи,
Тонкие ножки, пух, хохлатые антенны,
Фасетки глаз искрят огнями перемены,
Один в ночи присвоен темный уголок,
Куда её ночной охотник взял и уволок.
Не веря в боль её и жизнь уже другую,
Уже поймавши, шпилит бабочку ночную.
Как злой ребенок, что сбежал от нянек,
Сушить, в гербарий, пусть и не ботаник.
Поздно вздыхать, что шпилька островата,
Уж коль попалась, то отныне виновата.
Что бабочка ночная, что шкафная моль,
Хлопок Никто твою не вспомнит боль,
Виновна в поеданьи меха, шерсти платьев,
Помеха в жизни человеческих собратьев.
Рецепты любви
Любовь продать или купить?
Лишь обещанием манить?
Да с подвыванием сирены,
В другие запечатать схемы.
Впрок со слезами на подушку,
Солить, как огурцы в кадушку?
Жизни разматывая нить,
Эту любовь другим дарить?
Чаще одни вопросы без ответа
Такое на рассвете бабье лето.
Она оковы или легче паутинки,
Прямы её или извилисты тропинки?
К чему слова и некий Даль,
Пускай летит словарик в даль,
И ничего вкуснее кофе нету,
Когда она вертит котлеты.
Пегмалионя трепетных девиц,
Забыт словарь для третьих лиц.
А коль окажется упёртою княжной,
Не зря словарь всегда с тобой
Бултых С концами парой в воду,
По просьбам и велению народа.
Явившись музой пред глазами,
Поэта не забудьте полюбить ушами.
PS: Как трудно искать ответы на простые вопросы и ещё трудней понять найденные ответы, которые сами лезут в голову своей элементарной очевидностью.
Откуда приходит туман? Куда он девается? Что случается, когда он рассеивается?
Мир внимательно разглядывает и вынюхивает чужие ножки, торчащие из тончайших кружев, унизанных бусинами капель воды, отделившейся от туманных одеяний. Лицевая, изнаночная, столбик с накидом и без все сети Арахнид и Пенелоп привлекают его внимание, как нить Ариадны, к их подтянутым ножкам и умелым лапкам.
Бабье лето их брачная пора, фыркая и водя чуйкой, ухмыльнулся всей своей моськой мой Мир.
Одна кадровая история
Бывает жизнь стремительна, как ночь,
Проспал свой выбор, дальше не помочь.
К полтиннику немало их прекрасных,
Что в горе от ума своём напрасном.
И в целомудрии другим ища награду,
Наприключением себе нашли отраду.
Смешны порой, коварны и убоги,
Твердят: «Нас вам послали Боги,
Чтоб вы могли всем нам служить,
За что мы вас ещё поучим жить.»
И с ночи той до сей поры уходят дни
В безмерно неразборчивой любви.
Дети, семья, жильё твердое нет,
Уже немало ей заполнено анкет,
Её мечты? Одна, уже вторые сутки,
Найти себе работу секретуткой.
Орден за гречу
Я бы шеф-повару иному
Велел на стенке зарубить:
Речей не тратить по-пустому,
Где нужно власть употребить.
Вчера лизнул не там или не тем,
Был изгнан, с недоверием слетел.
Перелизал, где надо без смятения
И накось выкусь орден, за терпение.
С широкой мордой лижущих мужей,
К Отечеству ты сколько не пришей,
Тесней ряды их всех, глядящих вдаль,
Грудей не хватит, на спину медаль.
Аня и Дорифор
Ты побывал недавно в ванной?
Его спросила нежно Анна
И не успел в ответ он ахнуть,
Как был Анютой грубо трахнут.
И все прошло бы без обмана,
Да встретилась ему Светлана.
И не было у Светы света,
Исправил он оплошность эту,
Успел он только тихо ахнуть,
Со светом был он нежно жахнут.
И с той поры, чуть ахнув-ойкнув,
Вползал он змием с койки в норку
И удивлялись ему снова:
«Трах, бах и всё? Раз и готово?
Где пир, ковёр, держи коня?»
Может роди богатыря, ня-ня
И прошлых дней былинная подружка,
Таскает в баню пиво в кружках.
И пусть не классик, бабник и алкаш,
Зато, он современник наш.
А что немного бойкий матерщинник,
Так светлых лет минул полтинник,
И с каждым днём смешней и старше,
Победы дона, что с копьём на марше,
Не как известного былого Дон-Кихота,
Каменный бой, ему пришпилиться охота.
Хороший ключ вагон замков откроет,
Плохой замок вагон ключей не скроет.
Укладывая в свою постель командора своего мужа, Анна надеялась, что гость окажется не совсем каменным.
А зачем нужны эти две блестящие железяки? чуть позже весьма кокетливо расспрашивала Аня начальника железнодорожного вокзала, указывая на рельсы.
По ним в наш городок, иногда, приходит паровозик из Ромашково, детвора приезжает и прочие любопытствующие посмотреть, кто тут ещё кого и как, любит-не любит, или просто отрывает лепесточки зазря, не становись у края платформы и гляди в оба, всё может случиться и случается, отвечал ей простой распорядитель путей и стрелок.
Но Аня, всегда оставалась при своем мнении в своей игре,
Командор! Это же какой милый будет паровозик, как тот, что я ещё в детстве в мультфильме видела!
А ты и тут будешь пытаться мной командовать? восклицала она, кокетливо растекаясь в улыбке
***
Круги на воде
И кто бы с ними спорить стал,
Когда в постель к дуре попал?
Шумихой жить хлеб идиотам,
А остальным разбор полётов.
Ах, Анна, помню чудное мгновенье,
Под паровоз явилась ты,
Как мимолётное виденье,
И гениталий всей ЕГЭшной красоты.
Люблю вас, мои девочки и те,
За то, что вы не мальчики,
Играя в жизни, не лукавите,
Скрывая в кольцах пальчики.
PS Трагедия? Её не случилось. Есть два способа вызвать боль без всяческой последующей пользы, теребить душу за прошлое и рвать волосы на теле, чуть ниже спины.
PS Трагедия? Её не случилось. Есть два способа вызвать боль без всяческой последующей пользы, теребить душу за прошлое и рвать волосы на теле, чуть ниже спины.
И как утверждали классики, что есть совсем небольшие трагедии и так себе, совсем маленькие.
Дорифор (греч. «Копьеносец») одна из самых знаменитых статуй античности, работа скульптора Поликлета, воплощающая «золотой» канон Поликлета.
О прекрасных бесах тихого омута
Мы безуспешно перебрали дни,
Я без упрёков, между прочим.
Где бухты, паруса и корабли?
А может к бесам? Есть же ночи!
И погружаясь в тихий омут,
У дюн песчаных, пальм иль скал,
Был красотою вечной тронут.
Кто чистой глубины его не знал.
Миг погружения заветного настал.
Кто погружался глубже, дальше,
Где только пульс в висках стучал,
Найти судьбу средь моря фальши.
Возможно там водились черти
И бес коварно всех ласкал
И хоровод русалок, верьте и не верьте.
Из сказок тех, что помнят, кто читал.