Ты остался без души, теряешь себя и смысл жизни!
Вот загнула по-учёному, ничего не понять. Ничего я уже не теряю, всё, что можно, потерял!
Вот поэтому я здесь, не переживай, всё поправимо, не бойся!
А я и не боюсь! мужчина осмелел и уже смотрел на свою галлюцинацию не отрывая глаз, любуясь её округлыми женственными формами, спрятанными под копной золотых волос. Ну ладно, если помощь за бесплатно, то согласен. А ежели платить, то не сюда тебе. Не по адресу. Денег у меня больших нет, отчего и Маринка бросила.
У нас на Луне нет денег, нам они не нужны.
Вот здорово, что же вы тогда за свой труд получаете?
Дополнительную жизнь. Ещё одну световую ночь.
Во как? И сколько же у тебя таких жизней и ночей?
Достаточно, чтобы прилетать сюда и быть с тобой каждый день.
Так сколько тогда тебе лет натикало?
Ваших земных не знаю, а лунных семь тысяч.
О, да ты совсем, однако, старушка, а выглядишь, как девочка!
Пора мне, до свидания.
Постой, обиделась, что ли?
Что такое обиделась?
Ну, это когда надуваешься ни за что ни про что.
Как глупо всё у вас на Земле. И бумажки за свой труд получать тоже бессмысленно.
Это ты про деньги зря. У нас из-за них папу родного готовы убить.
Девушка встала к окну и, освещаемая луной, стала уменьшаться на глазах, пока не превратилась в тонкий лучик на полу.
Завтра придёшь, что ли?
Приду, голоском тоненьким ответил луч и исчез совсем.
Кому сказать никто в деревне не поверит, скажут: правильно Маринка бросила, он ещё и свихнутый в придачу. Эх, а так рассказать хочется.
Васька ещё постоял у окна, поглядел с тоской на проказницу луну и, позёвывая, лёг спать.
Чудно, однако, жить без денег. Зато жизни хоть отбавляй, сходил на работу вот тебе ещё день или год прибавился, говорил он сам себе в полудрёме.
Здравствуй, дед Николай, приветствовал ранним утром мужчина соседа на завалинке, ты, никак, тут спишь? Чего в дом не идёшь?
Да не сплю я, не сплю! Луна, окаянная, вторые сутки спать не даёт.
Бессонница, что ли, мучает?
Да не сплю я, не сплю! Луна, окаянная, вторые сутки спать не даёт.
Бессонница, что ли, мучает?
А шут гороховый её знает, или она, или что-то другое.
Да что тут может быть другое, перевесившись через калитку своего забора, включилась в разговор тётя Дуся, нервишки это называется. Вот купи у меня горилку и сразу всё как рукой снимет. И спать будешь, как младенец.
У тебя всегда один совет, махнул ей рукой дед.
Побежал, некогда мне, заторопился Васька, прощаясь.
Удачного дня, пожелал Николашка.
Спасибо.
Вот она, любовь! проговорила самогонщица, обращаясь к соседу. Пять дней попил, горе залил, и как рукой сняло. А ты мне тут: «Луна, тудыть-растудыть, спать не даёт». Выпей и всё пройдёт!
Не надо, сейчас отвар крапивы сделаю и спать пойду.
Ну-ну, рассмешил, нашёл себе сон-траву. Лекарь! Смотри, если что, зови! не унималась тётя Дуся. Но Николашка уже скрылся у себя в огороде.
Сегодня у Васьки было хорошее настроение, и он насвистывал песенку. Заведующая Людмила, протянув накладные, смотрела с интересом в его лицо.
Чего тебе? смущаясь, замолчал шофёр.
Порезался, гляжу.
До свадьбы, как говорится, заживёт.
Ну-ну, не успел развестись, уже о женитьбе поговаривает. Неужели нашёл кого?
А если так? Завидно, что тебя обошли?
Да тьфу на тебя, плюнула в его сторону Людмила. Больно мне такие хлюпики нужны!
Ничего ты, Люда, в мужской красоте не понимаешь! Я грациозный, как балерун.
Господи, слов-то каких нахватался. Вот поэтому Маринка и ушла от тебя к нормальному мужику, с мозгами. Вот он везде сумеет деньгу зашибить и заработать и левых, и правых.
А мне деньги не нужны, не в них счастье, вспоминая ночную гостью, ответил шофёр. Ладно, я поехал.
Ага, глядя вслед отъезжающей хлебовозке, проговорила заведующая. Деньги ему не нужны. А как за зарплатой вчера, так первый прибежал!
Наскоро поужинав жареной картошкой, мужчина уселся у окна и стал поджидать вчерашнюю незнакомку. На окно он поставил трёхлитровую банку и воткнул в неё полевые ромашки, создавая таким образом уют и красоту для лунянки. Взошла луна, и из тонкого лучика начала расти женщина. Он смотрел заворожённо на это чудо, не в силах оторвать взгляд. И вот вскоре уже перед ним оказалась женщина немного ниже его роста ста пятидесяти сантиметров. И если бы только не её свечение и жёлтые глаза, то вполне могла бы сойти за землянку.
Ну здравствуй, Василий, приветствовала его лунная женщина.
Привет, ошалелым голосом проговорил он. Как это у тебя здорово получилось так быстро вырасти. А лететь-то до нас долго?
Одно мгновенье. Только воздух тут у вас тяжёлый и земное притяжение мешает. А так ничего, жить можно.
Она присела, как и вчера, на кровать и не отрываясь, пристально, словно рассматривая картину, посмотрела на него. Вася тоже поглядел на себя её глазами и увидел выбритого мужчину тридцати пяти лет, худощавого телосложения, с голубыми глазами на бледном лице, шапкой давно не стриженных волос и обветренными губами. «Завтра пойду и подстригусь», подумал про себя.
Не нужно, читая его мысли, ответила женщина. Хочешь, я подстригу?
У меня нет ножниц.
Они не нужны, гостья взяла пряди волос в свои тонкие бледные пальчики и ловко стала их перебирать. Лишнее само отсекалось и, падая, исчезало, словно звёздная пыль. Появилась лёгкость и ясность мысли, не свойственная ему ранее. Исчезла тяжесть от расставания с Мариной и боль, съедавшая его нутро. Через минуту Василий уже преображённый предстал перед лунной женщиной.
Вот это да, произнёс он, глядя на своё отражение в окне, так быстро и без мусора на полу. А что ещё ты умеешь делать?
А что нужно?
Ну, стол, стул. Зеркало.
Нет, этого я не могу.
Эх, ладно, куплю потом.
Зачем? Ты сам можешь сделать.
Смеешься, я же не плотник!
Возьми рубанок, доски и завтра перед моим приходом начни делать.
И что получится?
Обязательно получится.
Разыгрываешь?
Нисколечко.
Как звать-то тебя?
Селена.
Ничего так, хорошее имя.
Обычное имя.
Ты сегодня грустная какая-то.
С завтрашнего дня луна на убыль пойдёт.
Что это значит?
Меньше времени буду бывать у тебя.
Да, дела. Расскажи, как там у вас на Луне?
Да, дела. Расскажи, как там у вас на Луне?
Обычная жизнь, только без вашей суеты, размеренно и спокойно. С ума никто не сходит и водкой не упивается. Наркотиками и травкой не балуются.
Как же вы горе заливаете?
Нет у нас горя и проблем нет.
Неужели так бывает?
Ещё как бывает. В межгалактическом пространстве пока одному поможешь, другому, третьему. И самому горевать некогда.
Постой, а как же вы развлекаетесь?
С вами, землянами, одно сплошное развлечение, женщина улыбнулась снова своей чарующей улыбкой.
Ты долго ещё будешь ко мне прилетать?
Это зависит не от меня.
А от кого? удивился мужчина. Кто тобой управляет?
Луна, тихо промолвила Селена и, встав к окну, снова стала быстро уменьшаться.
Эх, произнёс с горечью в голосе Васька, так нормально толком и не поговорили. Всё время торопится, бежит. А говорит живут без суеты. Как же, так и поверил!
Утром соседи Ваську не признали с новой модельной стрижкой.
Где это тебя так обкорнали? удивилась тётя Дуся.
Дома, дома, спеша быстрым шагом, на ходу бросил сосед.
Неужто сам? спросил заросший дед Николашка, с длинными волосами по плечи.
Сам, сам, пробормотал Васька.
Так подстриги и меня, набиваясь в клиенты, предложил дед.
Готовь ножницы, не оборачиваясь, крикнул Васька.
Ну надо же, какой красавец, не удержалась заведующая Людмила. Небось в город ездил, у нас Наташка так мужиков не стрижёт, у неё или бокс, или полубокс.
В город, в город, согласился с ней шофёр.
Ой, чё делается, толкая главного бухгалтера Клавдию, произнесла Людмила. С женой не стригся, а без жены следить за собой стал и рубашку белую надел. Ну как жених, ей-богу!
Как же, ага, поди, в городе кралю себе какую-нибудь уже завёл.
А я думала, что он скромный, тюфяк!
Все они с виду скромные, а как на деле коснись, одни кобели!
Ну хватит тебе, Клава, ну не повезло с одним мужем, повезёт с другим.
Да, вот третий год как в разводе, а всё не везёт и не везёт. Где же его взять-то, этого второго мужа?
А ты Ваську на себе жени. Я хотела его пригреть, но ты же знаешь, мне крупные, дородные нужны. Не то что он, хлюпик.
Не верю, Люда, что только поэтому. Кабы хотела, откормила бы.
Такого вряд ли откормишь! Вот Гришку и кормить не надо, мужик что надо, центнер весит, как по мне, а женат! Чёрт бы его Светку побрал.
Что ты такое говоришь, побойся бога, со страхом в голосе перекрестилась Клавдия.
Вечером Васька зашёл в деревенскую баню и напарился до такой степени, что еле домой ноги приволок. Уселся пить чай с малиновым вареньем, когда начал расти долгожданный лучик.
Надо бы время засечь, в котором часу Селена приходит.
Не нужно, ответила та, я всегда буду приходить в разную пору.
Это у вас разное, а у нас с отставанием на пятнадцать-двадцать минут. В принципе, я уже к тебе приноровился.
Было чувство, что лунянка роднее всех родных на этой земле. Мужчина не заметил, как появилась симпатия к этой женщине и захотелось её ждать, встречать, глядеть в эти глубокие, лучистые, всё понимающие жёлтые глаза. И ещё больше делиться своими мыслями, которые мешались в голове и путались, отчего Вася подолгу подбирал нужные слова.
Чаю хочешь?
А что это?
Ну, это без заварки, я накидал листья малины, смородины, веточки вишни, вот тебе и чай. Будет зарплата, куплю заварку чёрную цейлонскую.
Не нужно, и так вкусно, произнесла лунянка, отпив из его бокала глоток.
Пей ещё.
Спасибо, я сыта, произнесла женщина, иначе улетать будет тяжело.
Как-то я об этом не подумал. А что вы пьёте на Луне?
Нектарики, это как ваш чай, только вкуснее. Выпив их, мы наполняемся лунным свечением. Появляется бодрость духа и энергия, уходит усталость.
У вас все женщины так ходят, без одежды?
Это моё земное тело, точнее скафандр. На нашей планете мы эфемерны.
Вот это да, бесполые, что ли?
Можно и так сказать.
Селена встала, готовая уйти и исчезнуть. Василий взял на прощание руку и почувствовал её холодные пальчики. Как будто сжал в руке снег. От непривычки отдёрнул ладонь.
Ты замёрзла? Я куплю тебе одежду.
Нет, улыбнулась Селена, жители Луны все холодные. Это вы, земляне, жаркие.