И тут произошло самое необычное, что можно было только себе представить. Сквозь пелену, больше похожую на застывшее узорчатое окно, она увидела, как в небе поднимается солнце. Петух снова заголосил уже где-то поближе, и морозное окно начало трескаться.
Итак, здорово, психанула снова Настя. Моя магия не работает, а петух накукарекал разрыв моего скафандра, вернее, ледяного саркофага. Петух закукарекал под ухом у Стаси, отчего она подпрыгнула на месте, не ожидая такой подставы. Ну здорово, процедила девушка, и тут ледяная пелена разлетелась на мелкие осколки, и она смогла увидеть, где находится.
Тихая деревенька, которую окружают леса, поля и небольшое озеро. Так как Стася находилась в центре деревни, на самом возвышении, то она могла разглядеть все её достопримечательности. Справа вдаль убегает мелководная речка, начиная свой путь из-под большого валуна, находящегося близ леса, который прячет её от всех путников своей густотой и пышными кронами развесистых деревьев. Лес тянется до горизонта, и кажется, что дальше ничего нет, кроме деревьев и кустарников. Слева от деревушки начинаются поля, на которых растут рожь, пшеница, лён. Между лесом и полями находится небольшое озеро, больше напоминающее пруд. За полями стоит тёмной, непроницаемой стеной лес. Единственная полоска уводит взгляд путника куда-то в глубь леса, видимо, это проход в другую деревню или небольшой город. Снова прогорланил петух, уже под её ногами.
Пошёл прочь, разозлилась девушка на приставучую птицу и снова посмотрела на своё окружение. Её удивлению не было предела: только что было лето, а теперь на тебе, зима. Всё находилось под белоснежной шапкой, поля были укрыты крепко-накрепко зимним одеялом, озеро мерцало на взошедшем солнце, а лес светился волшебным серебром.
Нда протянула Настя, точно попала в сказку, после чего, посмотрев на саму деревню, хмыкнула: А деревенька-то, два с половиной дома, рассмеявшись почему-то не своим смехом, она осеклась и громко проговорила: хорошо, семь домов, убедившись, что говорит не своим голосом, она и удивилась, и испугалась одновременно. Что за чёрт! снова чертыхнулась девушка, и тут увидела у себя под ногами тот самый пакет, который ей вручила сестра перед тем, как она надела кольцо на палец и очутилась здесь. Подобрав подарок, Стася увидела выходящих из ближайшего дома людей.
Глава седьмая. Я не хочу быть ледяной дурой
Здравствуй, девица, поприветствовала Настю женщина лет двадцати восьми. У неё были две косы кофейного цвета и такие же глаза, сама она была полноватой. На женщине были валенки и облезлый полушубок. Залатанный платок заменял ей шапку. Рядом стоял мужчина лет сорока; одет он был так же бедно, глаза его бегали, как у испуганного кролика. Был он с пышной бородой и такой же нечёсаной шевелюрой, видать, шапки у него либо совсем не было, либо он впопыхах её забыл надеть.
Здравствуйте! поприветствовала в ответ Настёна и поклонилась, как это было принято на Руси, ну, во всяком случае, она об этом когда-то читала.
Кто ты такая? Откуда? осведомилась женщина.
«Видимо мужчина глухонемой, раз молчит, как рыба, которая набрала в рот воды, либо женщина держит его в своих стальных тисках, и он не смеет пикнуть» подумалось девушке.
Я немного замешкавшись, Тася потянулась к пряди волос, чтобы по привычке начать наматывать её на палец, но тут увидела свой цвет волос и глаза её расширились от ужаса: Я снежная, воскликнула она, показывая свою косу стоявшим рядом людям.
Снежная? сморщилась от непонятного имени женщина. Давай мы тебя лучше будем звать Снегурочкой.
Х-хо-рош-шо сбивчиво пролепетала Настя и снова посмотрела на свои волосы. Белоснежные локоны были заплетены в тугую косу, казалось, что волосы сверху посыпаны снежным серебром.
От куда ты к нам пришла? поинтересовался мужик и снова отошёл за жену.
Я не знаю, Настя сказала почти правду, она ведь не знала каким образом она сюда попала. Я очнулась здесь, на этом пригорке, вся во льду, а когда запели петухи, лёд треснул, и я вышла из него.
О завопила женщина, слава богам! и она упала на колени прямо в снег, возведя руки к небу. Мужчина, посмотрев на жену, тоже бухнулся на колени и начал биться головой о пушистый снег.
Эээ девушка стояла в ступоре с открытым ртом, она не знала, как реагировать на такие выходки незнакомых ей людей.
Доченька, женщина вскочила на ноги так быстро, что Стася не успела отойти подальше. Она бросилась на девушку и начала её обнимать. Ты наша доченька.
А опешила Настя, не находя, что сказать. Она стояла как вкопанная и ловила ртом воздух в попытке осмыслить всё, что происходило.
Боги послали нам тебя, опередила её женщина, она очень волновалась, поэтому постоянно теребила в руках выцветший платок, мы с мужем не имеем детей, затараторила она, чтобы не дать себе опомниться. Поэтому вчера слепили снежную бабу на этом самом месте. Но мы и подумать не могли, что боги сжалятся над нами и пошлют нам настоящую девочку!
Ага? Стася звонко рассмеялась, такое могло случиться исключительно с ней, ну кто бы ещё мог попасть в такой конфуз? Вряд ли Любочке приходилось бывать в таких ситуациях.
Доченька, ты тоже рада? казалось, женщина спрашивает у самой себя, но, приглядевшись к Снегурочке, она расслабилась, и её руки перестали теребить платок. Взглянув на мужа, и широко улыбнувшись, она повела Настю домой. Мужик поплёлся за ними, его судорожный выдох слышался даже за спиной. Стася улыбнулась, понимая, что она ошиблась и мужчина не безвольный, а просто вся эта ситуация привела его в замешательство и возможно испугала, но вряд ли он испугался за себя
Стойте, хотела воскликнуть девушка, но голос подвёл её, и она спокойно произнесла: Подождите. Настя опешила от этой перемены так, что остановилась как вкопанная. «То есть, подумала она, я уже и свой характер не могу показать?». Такой поворот вообще её не устраивал. Женщина, удивлённая остановкой «дочки», повернулась в её сторону.
Ага? Стася звонко рассмеялась, такое могло случиться исключительно с ней, ну кто бы ещё мог попасть в такой конфуз? Вряд ли Любочке приходилось бывать в таких ситуациях.
Доченька, ты тоже рада? казалось, женщина спрашивает у самой себя, но, приглядевшись к Снегурочке, она расслабилась, и её руки перестали теребить платок. Взглянув на мужа, и широко улыбнувшись, она повела Настю домой. Мужик поплёлся за ними, его судорожный выдох слышался даже за спиной. Стася улыбнулась, понимая, что она ошиблась и мужчина не безвольный, а просто вся эта ситуация привела его в замешательство и возможно испугала, но вряд ли он испугался за себя
Стойте, хотела воскликнуть девушка, но голос подвёл её, и она спокойно произнесла: Подождите. Настя опешила от этой перемены так, что остановилась как вкопанная. «То есть, подумала она, я уже и свой характер не могу показать?». Такой поворот вообще её не устраивал. Женщина, удивлённая остановкой «дочки», повернулась в её сторону.
Что-то не так? забеспокоилась она.
Я не знаю ваших имён, успокоившись, произнесла новоявленная Снегурочка. «Разберусь со всем этим позже, наедине с собой», отметила она про себя.
Ой, да как же это, спохватившись, запричитала «мать», я Марья, а мужа моего Иваном кличут. Но ты зови нас запросто: мамой и папой. И снова радушная улыбка озарила её лицо.
Хорошо, Тася хотела натянуто улыбнуться, но лицо выдало самую приветливую и искреннюю улыбку. «Да что за чёрт?» завозмущалась девушка мысленно.
Войдя в дом, Настя отметила, что новые мама и папа живут довольно бедно, хотя это бросалось в глаза ещё при первой встрече. И только сейчас девушка заметила, что была одета шикарно: красные сафьяновые сапожки, отороченные собольим мехом, на невысоком каблучке плотно облегали ноги, белоснежная шуба, доходившая до лодыжек, была так же оторочена собольим мехом и расшита серебром и бисером морозным узором. В одной руке девушка всё ещё сжимала пакет от сестры, а в другой была муфточка из белоснежного кролика. Сняв с себя головной убор, она поняла, что это пушистая белоснежная шапочка, украшенная, как и шубка, морозными узорами серебра из бисера. Налюбовавшись всласть своим костюмом, девушка всё же решила оглядеть убогое жилище. Первым, что она увидела до того, как войти в сам дом, были сени. Слева стояло коромысло, пара ведер, наполненных водой, здесь же был небольшой закут в виде чулана. Справа на высоких полках стояли продукты, хотя их было кот наплакал: десяток яиц, пара кадушек с мукой, картофель, разложенный в дырявые ящики, и ещё несколько ящичков, закрытых крышкой, из-за чего содержимое рассмотреть не удалось.
Перешагнув через высокий порог, Насте пришлось пригнуться, чтобы не удариться о косяк. Первым, что попало в поле зрения, была печь, расположившаяся справа от двери. По диагонали, в левом углу, находился небольшой стол, на котором стояла крынка с молоком и корзинка с хлебом. Возле стола уютно расположились две скамьи. Над всем этим убранством возвышалась полка с одной единственной картиной, изображающей молодого красивого парня, обнажённого по пояс с золотыми курчавыми волосами и голубыми, как чистое небо, глазами; он восседал на коне, держа одной рукой уздечку, а в другой сжимая посох, за ним разливалось яркое солнце. Чуть дальше печи стоял деревянный сундук, сверху которого удобно расположилась вышитая красным орнаментом ткань, что это было, Настя не поняла. Между печью и сундуком стояли кочерга, что-то вроде веника, ухват и какие-то другие приспособления, которые были неведомы современной девушке. За сундуком стояла небольшая лавочка с прикрученной к ней прялкой и рядом что-то вроде разделочного стола. «Видимо, это было место для работы,» подумалось Насте. Окна были заделаны не стеклом, а какой-то плёнкой, через которую слабо проходил свет, поэтому в избе был полумрак. На стенах висели расшитые полотенца, пол был чистым, но без какой-либо подстилки или коврика. Слева стояли две широких скамьи, убранные, как кровати. Вот и всё, что было в избе новоявленных родителей.
Доченька, пошли завтракать, позвала Настю «мама» и засуетилась возле стола. Расставив вырезанные из дерева тарелки и такие же ложки, она подбежала к печи и, взяв ухват, вытащила горшок с кашей. Запах разлился по всему дому и у девушки заурчало в животе.