Крангел. Собачье озеро - Василий Чибисов 6 стр.


 Я? Да зачем?! Собирать виртуальных существ? Нет уж, мне хочется чего-нибудь более ощутимого. Покемонов на вкус не попробуешь.

 А одежду?

 Нет. Ее хотя бы можно примерить. Или ножницами изрезать на мелкие лоскуты.

 Можно. Но я вынуждена вернуться к теме вкуса. Как у вас с питанием?

 Нормально у меня всё с питанием! Ем немного, предпочитаю диетическое мясо, вырезку. Сердечки тоже хорошо идут,  дама сыто зажмурилась, вспоминая свои последние рецепты.  Да, я люблю иногда приготовить что-нибудь интересное. Но я редко доедаю порцию. Пару кусочков, не больше, ради вкуса, потом блюдо надоедает.

 Коллекционируете блюда вместо покемонов?

 Да нет же! Что вы пристали? Всё у меня нормально с питанием!

 Просто предположила. Возможно, дело и не в игре вовсе. Но когда вокруг все начинают заниматься бессмысленной погоней за виртуальными попугаями, тут любой занервничает. К тому же, вы хорошо осведомлены об игре, если я правильно поняла.

 Правильно. Потому что люблю читать криминальную хронику. В Москве уже двадцать четыре школьника пропало. Все перед исчезновением говорили, что идут ловить редкого покемона.

 Веская причина, чтобы вытеснить желание самой поохотиться за этими виртуальными монголами. А где вытеснение, там и замещение.

 Покемонами, Светлана Александровна. Хотя татаро-покемонское иго тоже хорошо звучит.

 Так что же?

 Нет!  уверенно и звонко отчеканила пациентка.  Виртуальность меня не интересует. Она слишком пресная. Или приторно сладкая.

 А какая на вкус жизнь?

 Как плохо приправленный стейк с кровью.

 И

 и всё у меня с питанием нормально! Норррмально!

Нормально. Что есть норма? Этим вопросом Света проела все мозги Лере. Из всей психологической премудрости от стажерки требовалось хорошенько усвоить лишь одно простое правило. Нет никакого психического здоровья. Есть тонкая, хрупкая, извращенная и непостижимая гармония между неврозом и психозом. Чтобы не пугать народ, этого диалектического уробороса называют нормой.

Единственный противовес психозу  невроз. Когда говорят, что у здорового человека все дома, то имеют в виду наличие под крышей каждой твари по паре. Каждому неврозу по психозу и наоборот. Психоз создает для невроза рабочие места и занимается топ-менеджментом. Невроз, тихо ворча, извлекает психотические фантазии из нарциссического вакуума и придает сферическим коням более реалистичные формы. И стоит только нарушить баланс

Светлана Озерская заслуженно считалась лучшим врачом-психотерапевтом России и многое знала о сложных, почти супружеских отношениях между неврозом и психозом. Она ничуть не удивилась, когда на пороге кабинета нарисовалась очередная вип-клиентка с ажитативной депрессией и компульсивной страстью к покупкам.

Света просто обожала всякие навязчивые состояния, особенно переедание и шопинг. Она сама первую половину жизни справлялась с внутренними демонами с помощью еды. Соответственно, вторую половину  затянувшуюся и безрадостную  решила пройти под знаменем бездумных покупок.

Как и подобает талантливому мозгоправу, Светлана Александровна носила под полушарной коркой таких чудищ, что хватило бы на пару сотен архитектурных шедевров и политических триумфов. Ну, или на пожизненное заключение в тюрьме для особо опасных преступников в Балтиморе или Ховринке, если ее когда-нибудь достроят.

Если Ховринку когда-нибудь достроят, Янковский обязательно выкупит крышу под вертолетную площадку. Он будет регулярно прилетать туда и находить успокоение в прогулках по крепостной стене. Единственный способ убедиться, что в темной комнате нет черной собаки  войти в комнату и больше не совершать ошибок. Никогда. В принципе, можно попытать счастье и посадить вертолет на крышу лежащей в руинах больницы. Сесть, обойти крышу по периметру, улететь, убедившись в отсутствии человека в белом костюме. Так просто.

Еще проще. Посадка не потребовалась. На фоне грязно-серых снеговых туч белела фигура. Станислав подлетел ближе. Галлюцинация не растворилась. Пилот отчетливо видел человека в белом. Даже двух? Янковский заметил, что в проеме выхода на крышу застыл еще один белый силуэт: гротескный, угловатый, плоский, словно сделанный из картона.

Мужчина зажмурился. Вертолет опасно снизился. Глаза открыты. Крыша пуста.

Набрав высоту и вернувшись к изначальному маршруту, Янковский не мог избавиться от навязчивых вопросов. Что появилось раньше? Белая фигура или сновидение о ней? Прилетал ли он сюда прошлой ночью или это был сон? Сколько ночных полетов к больнице успело поиметь место? Провалы в памяти или ложные воспоминания? Что влекло его к Ховринке? Ответов не было.

На дополнительном мониторе, синхронизированном с телефоном, высветилось новое сообщение. Австриец.

> Ищете ответы, пан Янковский? У меня их нет. Запишитесь на прием к озерной ведьме. И хватит летать над Krankenburg. Шум вашей Wunderwaffe беспокоит пациентов.

Беспокоить пациентов во время погружения в транс не рекомендовалось никому. Даже гипнотерапевту. Специалисту полагалось послушно следовать за фантазиями и воспоминаниями подопечного. Всевозможные императивы считались дурным тоном. Но случай Сары отбросил всю психологическую псевдонауку в лице Игнатия на полтора столетия назад, к истокам, к Месмеро и Шарко. Пациентка грезила наяву, и после выхода из транса грезы не покидали ее. Еще они были слишком сложны и изощренны для недалекой инстаграмщицы. Она попросту не обладала достаточными знаниями, чтобы сконструировать столь мощный и запутанный поток оккультных архетипов. Кто-то хорошенько промыл мозги девчушке, загрузив туда сжатый архив, вмещающий весь спектр тайных библиотек: от хранилища Ватикана до фиванских свитков, от Гермеса трижды великого до Войнича. Не стоило сбрасывать со счетов и другую версию: будучи склонной к истерии, Сара вовсе не так глупа, а попросту демонстрирует педоморфное поведение, искусно изображая ветер в голове.

Беспокоить пациентов во время погружения в транс не рекомендовалось никому. Даже гипнотерапевту. Специалисту полагалось послушно следовать за фантазиями и воспоминаниями подопечного. Всевозможные императивы считались дурным тоном. Но случай Сары отбросил всю психологическую псевдонауку в лице Игнатия на полтора столетия назад, к истокам, к Месмеро и Шарко. Пациентка грезила наяву, и после выхода из транса грезы не покидали ее. Еще они были слишком сложны и изощренны для недалекой инстаграмщицы. Она попросту не обладала достаточными знаниями, чтобы сконструировать столь мощный и запутанный поток оккультных архетипов. Кто-то хорошенько промыл мозги девчушке, загрузив туда сжатый архив, вмещающий весь спектр тайных библиотек: от хранилища Ватикана до фиванских свитков, от Гермеса трижды великого до Войнича. Не стоило сбрасывать со счетов и другую версию: будучи склонной к истерии, Сара вовсе не так глупа, а попросту демонстрирует педоморфное поведение, искусно изображая ветер в голове.

Ветер в голове. В буквальном смысле. Она не притворялась. В ее мире был только ветер. Впервые погрузившись в транс, Сара не поняла, куда вообще попала. Ни звезд, ни неба, ни тверди. Лишь обжигающе теплый ветер носился над водой. Воды, впрочем, тоже не было. Паника быстро уступила место девичьему любопытству. Это ее мир. Она может сотворить все, что угодно. Не так. Она может сотворить мир. Мир в мире. Мир во всем мире. Все миры в мире. Разве не этому ее пытался научить красный ангел, приносящий восходящее солнце на стальных крыльях? Она Сарра.

И сотворила Сарра бескрайнюю пустыню. И нарекла эту пустыню Сарратогом. Алый песок шелестел, гонимый предвечным ветром, покалывал ладони, босые ступни и обнаженную спину. И тело Сарры переполнилось ощущениями. И почувствовала Сарра, что это хорошо. Приятно

 Можете просыпаться.

 Ой.

Игнатий всегда сидел спиной к загипнотизированным пациентом. Боковым зрением он увидел, как девушка поспешно и смущенно отдергивает руку от паховой области. Сама по себе попытка мастурбации, даже столь эмоционально насыщенной, не была чем-то из ряда вон выходящим. Аннушкина испугало другое. Он заметил, как на самой границе зрительного поля от стены отслаивается не то бумажный, не то картонный человеческий силуэт и, планируя, скрывается под кушеткой.

Психика гипнотерапевта дала упреждающий артиллерийский залп, отгоняя далекое воспоминание. Повинуясь смутному порыву, мышцы Игнатия приготовились пасть ниц перед гипнотическим ложем, но тут же были сведены судорогой. Другой, гораздо более древний и могущественный инстинкт быстро просчитал последствия: смерть, мгновенная, но мучительная. Можно случайно заметить, но нельзя специально видеть. Ты неправильно смотришь. Ты не научился. Не смей туда смотреть. Не смей проверять, не лежит ли под кушеткой кто-то или что-то.

Маленький Дима лежал под кроватью, пока бабушка перестанет кричать на маму, вспомнит о нем. И кто-то или что-то спустится к нему.

 Дима, ты опять все вещи разбросал?

 Мама, это не я.

 Опять? С меня хватит. Мы идем к врачу.

 Ну маааам! Я уже выздоровел.

 Никаких мам. Если ты выздоровел, то зачем опять спрятался под кроватью? Ну что ты молчишь? Не вздумай плакать!  Лена встала на колени у кровати.  Ты уже взрослый мальчик, поэтому должен понимать. Наша бабушка старенькая, она немного не в себе. Ты обязан помочь своей маме в непростой жизненной ситуации, а не отсиживаться под кроватью. Согласен?

 Да

 Ты же настоящий мужчина. Ты будешь защищать маму?

 Наверное.

 Спасибо, Дима. А теперь ответь, зачем ты снова туда залез?

Зачем, вот зачем человек лезет в бессознательное? Написано же: не влезай  сойдешь с ума! Где написано? В любой истории болезни. Истории болезни не только пациента, но и врача. Плох тот пациент, который не мечтает втянуть терапевта в психоз. Объединив усилия, эти медвежатники эпохи романтизма могут часами самозабвенно вскрывать психический сейф с помощью топора и шпильки. Масса удовольствия, но имеются и риски.

 Лера! Почему нельзя рассматривать психику пациента как сейф?

Очень кстати под руку попалась стажерка, прикованная к ресепшену и копающаяся в смартфоне.

 Потому что пациент может спроецировать на вас свою личность. Придет с топором на прием и попытается вскрыть черепной сейф: но не свой, а врача.

Нет, ну это уже наглость. Правильно отвечать на вопрос, почти слово в слово цитируя вчерашнюю лекцию, не отрываясь при этом от телефона.

 Какой еще опасный вид клиентов ты знаешь?

 Кроме агрессивных медвежатников есть еще археологи. Проблемы или явного запроса не имеют. Приходят с целью превратить психическую помойку в археологическое капище. Получают удовольствие от процесса копания в руинах своей памяти.

 Перспективы?

 Практически нулевые. Если повезет, на пятом году терапии отроют чей-нибудь аппетитный череп,  тык-тык-тык по экрану.  Будут страстно делиться с врачом своими ощущениями по поводу находки.

И снова правильно. Ах, бедный Йорик, бедный я, бедное Сверх-Я, бедные родственники Ну хорошо. Вопрос с подвохом.

 А о бедном специалисте кто подумает?

Лера зависла. К столь сложным этическим дилеммам жизнь ее не готовила.

Назад Дальше