С ее слов.
Ты сама учила меня безусловно верить клиенту, какую бы лапшу он не вешал.
Еще я учила вовремя снимать лапшу с ушей. Ты не слышишь или не хочешь слышать тревожного звоночка.
Это не звоночек. Это рингтон. Слушаю.
Звонок от пациентки поздним вечером был не слишком желательным явлением. Поколебавшись, Аннушкин решил-таки ответить. Случай с подкроватным чувством вины показался ему подозрительно простым. После Сары все случаи казались подозрительно простыми.
Я не поздно? раздался в динамике бодрый голос. Слишком бодрый. С маниакальными нотками.
Добрый вечер. Не очень.
А я вам из-под кровати звоню!
Откуда?!
Из-под кровати! Да вы не пугайтесь. Я просто решила проверить, насколько помогла ваша терапия.
И насколько же?
Прятки под кроватью вряд ли можно было считать терапевтическим эффектом.
На все сто! Ни страха, ни стыда, ни совести, пациентка истерично хихикнула. Спаси
Последние слова она практически просвистела, поэтому Аннушкину показалось, что в конце вместо «спасибо» прозвучало «спасите». Но, во-первых, трубку клиентка уже положила. Во-вторых, терапевт должен быть терапевтом только внутри кабинета. В-третьих,..
Загулялся я тут с тобой. У моей благоверной особые представления о финитности супружеского долга. Взыскивает получше любых коллекторов.
Коллекторы взыскивали с тебя супружеский долг? Травматический опыт, сочувствую.
Светлана Александровна! Что началось-то?
Я не знаю, что у тебя в голове началось, если ты с телефонными хулиганами так мило беседуешь. Просто не отвечай на звонки, и он отвяжется.
Кто?!
Тебе не звонили? Странно. Всех моих знакомых донимает. Ты неправильно смотришь, ты неправильно смотришь. Потом матом кроет. Чего это тебя перекосило?
Слушай, а этот твой телефонный хулиган случайно не
Светка! Ох, дремучий корень, еле нашел. Добрейшего, товарищи!
Из-за деревьев к озеру выбежал бодрый дедушка в заячьем тулупчике и с рацией.
Здравствуйте, Семен Леонтьевич, хором откликнулись мозгоправы.
Тут такое дело. Над нами вертолет завис. Запрашивает посадку и срочную психологическую помощь.
Кто-то из постоянных?
Нет. Наоборот. Нормальный мужик, порядочный. Оборонку нашу поднял. Ты о нем поди слышала.
Вообще-то рабочий день, а также вечер и кусок ночи давно закончился, но Света никогда не торопилась к домашнему очагу. Его пламя давно не грело душу, а медленно ее вымораживало. Долго раздумывать не пришлось.
Пусть приземляется и ждет в моем кабинете. Я скоро.
Ударница ты, Светлана Александровна. Не бережешь себя, неумело изобразил сочувствие Игнатий, когда смотритель парка скрылся между соснами.
Завидуешь?
Завидую. Вместо отдыха меня ждут очередные скачки. Устал, как
Собака, бормотал во сне Янковский.
Озерская искоса посмотрела на спящего в кресле. Запрашивать срочную психологическую помощь только для того, чтобы выспаться. Такого в ее практике еще не было. Впрочем, если клиент оплачивает посадочное место, то почему нет? Пусть отдыхает, раз приземлился в хвосте расписания. Пора перевести часть специалистов на ночную смену, когда из бессознательного на охоту выходит
Собака.
Ну хотя бы и собака. Спящий пациент был знаком Светлане по выпускам новостей. Янковскому принадлежал весь рынок военной микроэлектроники. Точнее, он заменил собой рынок. На выгодные сделки и перспективные патенты у Станислава отменный нюх, которому позавидует
Собака.
Именно она и позавидует. В агрессивной бизнес-среде обитания у Янковского почти не осталось естественных врагов. Либо надежно рассажены по тюрьмам, либо не менее надежно уложены по канавам. В политику Станислав демонстративно не лез, что существенно продлевало ему жизнь. Не менее важным источником долголетия и процветание служило тотальное недоверие к посредникам и управленцам. Никаких топ-менеджеров, личных водителей, консультантов, советников, охранников. Наймешь хорошего человека с опытом, квалификацией, связями, а как дойдет до кризисной ситуации, так окажется, что это и не человек вовсе, а самая настоящая
Собака.
Пусть будет собака, хотя Станислав предложил бы ряд более выразительных слов для предателей и трусов. Больше всего на свете он ненавидел измену, трусость и обман. Несмотря на абсолютно польские корни, Станислав оставался беззаветно предан России, ее ВПК и своему бизнесу. Верность он понимал по-своему, на восточно-европейский манер, в лучших традициях польских магнатов сопрягая личное процветание и державное величие. Он свято верил, что никто кроме него не способен организовать производство сложнейших пьезокерамических элементов, дронов, низкочастотного вооружения, средств наведения
Фанатичная вера в себя, в свою миссию, в собственную исключительность однажды заставила его вгрызться в военную промышленность и ни на миг на ослаблять хватку. Там, где другие выискивали лакомые куски мякоти, Янковский перемалывал самые крепкие кости и хребты. Как настоящая бойцовая
Ну вы поняли.
Многие разговаривают во сне. Безгрешное и приятное занятие. Никто не перебивает, не переспрашивает, не требует ответить за базар. Среди спящих попадаются настоящие ораторы, которые из нечленораздельного бормотания отливают монументы красноречия.
Содержание сонного монолога не обязано соответствовать сюжету сна. Вроде человек только что разбудил благоверную пламенной речью о всемирном заговоре машин, французов и пингвинов. А снились ему гонки на кенгуру по пересеченной местности.
Янковский беспомощно улыбался, дыхание было ровным и мечтательным. Мысли о судьбах отечества не терзали его в эти редкие часы.
Пусть отдохнет перед битвой.
Над страной сгущаются тучи революции. К весне ожидаются обильные посадки. Камеры готовы, майор Белкин и его брат-по-оружию Воронец приведены в состояние повышенной грозовой готовности. Оставается один маленький, чисто технический, вопросик. Кого сажать? Ответ по-топорному прост. Всех. И своих, и чужих. И ближних, и дальних. И народных активистов, и невезучих министров. Всех, кроме Янковского. Без него вся оборонка рухнет. Олигарх-патриот товар редкий, штучный. Кроме Станислава, России повезло еще с двумя семействами, чьи фамилии и друзья, и недруги часто с придыханием повторяли.
Храбровы. Две штуки: угрюмый брат-мракобес и неугомонная сестренка. Янковский. Одна штука. Дочери старушки Розы. Две штуки. Сама фрау Роза. Та еще штучка, единственная и неповторимая. Паровой котел скоро рванет. Все здравомыслящие толстосумы разбежались, успев урвать кусок гниющей плоти Фатерлянда. А вы остались. Зачем? Победить или возглавить? бритвенно острые треугольные зубы сжимают тлеющую аргентинскую сигару, источающую аромат розового масла. Кем вы себя возомнили? Спасателями? Или спасителями? И ведь один из вас предаст. Обязательно предаст. Кто?
Закованная в манжет черной рубахи лапа держит веер карт Таро, где почти все роли щедро розданы представителям политической, интеллектуальной и финансовой элиты.
Янковский? Слишком верный. Но что-то меня беспокоит. Что?
На столе-левиафане появился аркан царя. Закованный в латы Станислав, на коленях АК, срез кабины вертолета превращен в трон, визор вместо короны, герб Вазови с переставленными в порядке российского триколора лентами.
Кто владеет технологиями, владеет страной. По факту вы уже кайзер. Но, к счастью, вашему разуму не хватает смелости это осознать. Ваш предок когда-то сидел на Российском престоле. Официально, под присягой, с одобрения семибоярщины. Тридцать лет сохранял титул Московского князя. Но благоразумно решил не вкладывать жизнь в столь рискованные активы и занялся проблемами Польши. Тоже укреплял военную промышленность, боролся с властью недобросовестных олигархов. Вы даже похожи. Только тот Ваза был мордатый, усатый, бородатый. А вас, пан Янковский, иссушила внутренняя тотальная война. Нарезаете круги над столицей, поблескиваете бритым тотенкопфом, птиц пугаете. Пока вы безопасны. Но кровь не обманешь. Генетическая память в любой момент может заявить о правах на трон. И тогда я буду бессилен, потому что вы, пан, окажетесь более легитимным, чем все местные курфюрсты. Значит, нужно заранее обезвредить все спусковые крючки в вашем унбевусстесе. Пусть психика отстреливается в холостую.
Фройд мог бы назвать сновидения холостыми выстрелами психики. Мог бы. Но почему-то воздержался. В его теории снам отводилась скромная функция иллюзорного и безопасного исполнения вытесненных желаний. Светлана продолжала регулярно видеть сны, но уже давно ничего не желала. Может, и было одно желание чтобы все оставили ее в покое но покой ей даже не снился.
Она созерцала снегопад. Белые хлопья мстили политикам за их грязь, устилая пространство чистым незапятнанным ковром. Озерская мягко, в такт тягучим мыслям, постучала по оконному стеклу.
Тук.
Звук нагло воспользовался повисшей тишиной и ворвался в акустическую жизнь кабинета тревожным набатом. Света медленно отвела руку от окна, из которого ничего уже не было видно, кроме белого безумия.
Собака.
Терапевт обернулась. Пациент проснулся, напряженный и встревоженный, сидел в кресле прямо, словно аршин проглотил. Его руки хаотично меняли положение, то скрещиваясь на груди, то падая на бедра, то цепляясь за подлокотники. Озерская дождалась, когда Яновский успокоится.
Вам снилась собака?
Еще какая, бросил пациент и посмотрел на часы. Что? Всего сорок минут прошло? Я обычно дольше сплю. Вы меня специально разбудили?
Нет. Я просто постучала по стеклу. Сама не ожидала, что получится громко, призналась врач.