Свалка
Повесть
Евгений Пышкин
© Евгений Пышкин, 2021
Глава 1. Дозорные
Отсюда, со смотровой площадки, свалка напоминала ноздреватую коричневую массу с включениями темно-шафранового цвета. Микки задержался наверху. Он впервые увидел свалку. Она начиналась за трехметровой бетонной стеной, покрытой желтой облупившейся краской. Мусор большую часть времени был скрыт туманом, который вопреки погодным условиям и независимо от смены дня и ночи плотным одеялом прятал рыжее уныние от человеческих глаз. В это утро туман почему-то ненадолго рассеялся, обнажив таинственный мир. Дозорный посмотрел на свалку в бинокль. «Там, наверно, стоит мертвая тишина, решил Микки, и почему Данька утверждает, что на ней существует разумная жизнь? Тени ведь здесь не причем?»
Ржавые куски металла в бинокле начали покрываться белесой дымкой туман возвращался.
Микки, твое дежурство закончилось. Спускайся, прозвучал голос в наушнике.
Прошло несколько минут, и Микки оказался на патрульной территории. Он бросил взгляд на вышку, будто говоря ей: «до встречи». Он направился к корпусу, где находилась столовая. Сейчас в патрульной зоне было временное затишье, но начнется пересмена и забегают люди, зашумят машины.
Вышки вдоль желто-грязной стены, похожие на шипы гигантского кактуса, будто пронзали насквозь блюдцеобразные смотровые площадки крытые прозрачным пластиком.
Серые коробки зданий располагались по правую руку Микки. Он не раз ходил этой дорогой и уже не обращал внимания на урбанистический пейзаж, зная, что где-то метров через сто начнется хозяйственный корпус.
Микки! голос Даньки вывел из задумчивости.
Привет. Не заметил, откуда ты появился.
Чего задержался?
Туман рассеялся. Я свалку разглядывал.
Ясно.
Дальше они пошли молча. Нырнули в здание и проследовали по короткому «Г» образному коридору, стены которого были выкрашены в зеленый цвет. Пол выстелен громоздкими плитами из туфа, тянущимися к ядовито-зеленой двери. За ней и начиналась столовая. Она большая и светлая по обе стороны огромные окна, правда, что происходит на улице невидно, потому как стекла почти всегда потели даже летом.
Буфетчицы закончили намывать большие белые столы, расположенные в три длинных ряда. Повара, поставив тарелки, разложили еду. В воздухе витал запах приготовленного завтрака.
За одним из столов знакомая патрульная бригада приступила к трапезе. Данька и Микки проследовали к ней и, не дожидаясь поваров, начали накладывать из кастрюли тушеную капусту по тарелкам.
Данька поморщился, проглотив порцию варева, и спросил Микки:
Ну, как там свалка?
Тихо, как на кладбище. С чего ты взял, что там есть люди?
Я говорил о живых и разумных существах, но не о людях. Да и Палыч подтвердит. Так, Палыч? спросил Данька у соседа и отправил в рот следующую порцию.
Ты о чем? удивился Палыч. Он пропустил мимо ушей их диалог.
О свалке. О тенях, Данька придал голосу таинственности: И, кроме того, доклад.
Чей доклад? удивился Палыч.
Ясен перец, чей, твой.
А-а. Так я не был на свалке.
А как же ты доклад состряпал? поинтересовался Микки.
Случилось так. Приказ сверху я под козырек. И сляпал, как ты говоришь. Кстати, ты спокойно можешь лекцию прочитать о современном состоянии свалки и перспективах ее развития.
Бред какой-то, Палыч. Я ж ее только в бинокль видел.
Сошлешься на предыдущих докладчиков. На меня, например. Главное, говори все, что угодно, но не в разрез с основной линией, тогда руководство заметит и одобрит. Знаешь, сколько обзорных записок лежит в архиве? Нет. А меж тем их составили люди такие, как ты.
В сознании у Микки застучали стальные молоточки фраз будущей лекции: «в условиях современного состояния общества», «наращивая темпы модернизации, мы должны», «инновации в данной области» и прочее, и прочее. Рассказывать о местах, где не был?
Микки, задумчиво потыкав ложкой в тарелке, спросил Палыча:
А если серьезно, кто-нибудь заходил на территорию свалки?
Ну, разве что мусорщики, и то они далеко уходить боятся, ибо туман, как молоко. Видимость почти нулевая.
Бригада позавтракала.
Буфетчицы, виртуозно лавируя с подносами, разнесли сладкий чай с лимоном и булочками. Булочки оказались отменными: мягкие, душистые и с хрустящей корочкой. А вот чай отдавал мокрой бумагой. Даже цитрусовый аромат не сумел отбить противный вкус.
Микки быстро выпил чай, съел булочку и сказал всем:
Счастливо.
До вечера, произнес Данька.
Палыч лишь кивнул на прощанье.
Микки покинул столовую. Пройдя в гараж, он выехал с территории.
Теперь работа осталась позади. Она исчезла на сорок восемь часов можно не думать о ней, будто и не было. А был только он Микки, да еще его автомобиль и бескрайние бледно-желтые поля по обе стороны, тянущиеся на двадцать километров до Серышевска. Шоссе подобно шраму пересекало пустое пространство, соединяя город и свалку.
Магнитола тихо играла какую-то музыку. Микки почему-то вспомнил, как впервые ехал по этой трассе устраиваться на работу, уже зная о свалке, об этом странном и таинственном месте. С чего вдруг досужие толки сравнивали свалку с Бермудским треугольником? Неудачное сравнение, конечно, потому как экспедиция, санкционированная господином Санчесом и спонсируемая Морганом, должна была положить конец загадкам Бермудского треугольника. И скоро это случится.
А что известно о свалке?
Люди на свалке не пропадали. Не было таких случаев. Мусорщики ежедневно посещали ее, сбрасывали городские отходы и тут же возвращались. Во всем виноват туман. Природа его была непонятна. Именно он и давал пищу слухам.
По правую сторону мелькнул дорожный знак «населенный пункт». На белом прямоугольнике черными буквами написано: «Серышевск». «Вот мы и на месте», машинально подумал Микки.
Город только-только просыпался под первыми робкими лучами солнца. Дороги пустовали. Они еще не были растревожены людской суетой и именно в эти короткие минуты казались ближе к своему естественному состоянию брошенные и опустевшие.
Микки за пару минут доехал до дома. Поднявшись на пятый этаж, он, звеня ключами, ругал перегоревшую лампочку и ключ, не хотевший почему-то попадать в скважину.
Соседняя дверь отворилась. На пороге появился человек.
Привет, Алекс. Ты меня сторожишь?
Привет, Микки.
Не называй меня так.
А почему всем можно, а мне нельзя?
В твоих устах это звучит двусмысленно.
Да ладно, улыбнулся Алекс. Кстати, а почему тебя называют Микки? Ты же, вроде, у нас Майкл?
Черт его знает, пожал плечами Микки.
Ключ наконец-таки попал в скважину. Микки открыл дверь, собираясь войти внутрь, но напоследок спросил у соседа:
Ты что-то хотел сказать мне?
Доброе утро.
Не раздражай после ночной смены, хорошо?
Если серьезно, тебя искала загадочная девушка в красном.
Вот как? И давно?
Где-то час прошел с ее короткого и таинственного появления.
Микки, войдя в квартиру, сел на кровать и подумал о загадочной девушке в красном. «Наверно, Жанна», решил он и лег, окутавшись одеялом. Приятная теплота разлилась по телу. Он закрыл уставшие веки и мгновенно провалился в сон.
Спустя пару часов, проснувшись, он принял душ и взбодрился черным кофе с сахаром. Пока ополаскивал чашку, дверной звонок проиграл нехитрую мелодию. Микки открыл. На пороге стояла девушка в красном. Но это была не Жанна, это была она.
Алька!? удивленно воскликнув, он посмотрел на нее как последний идиот, не в силах связать пару слов.
Микки, ты чего молчишь?
Я
Пройти можно? спросила гостья и, не дожидаясь приглашения, вошла в квартиру.
Микки закрыл за ней дверь.
Что за шум?
Это на кухне вода льется. Я посуду мою.
Кстати, привет.
Привет. А
Он решил, что это невероятно, спустя столько лет, встретиться с ней.
Пойдем на кухню. Что будешь? Чай? Кофе?
Потанцуем, хихикнула старая знакомая. Нет, Микки, просто поболтаем о всякой ерунде.
Они прошли на кухню. Он завернул кран. Чашка осталась лежать в раковине. Алька села за стол. Микки устроился рядом и спросил:
Как ты меня нашла?
Это все мои способности сыщика. Короче, Жанна
Жанна? Ты виделась с ней?
А что тут такого?
Ничего, осекся он. Я давно не встречаюсь с ней.
Меня не интересует твое прошлое в этом плане.
А у тебя как дела? Замуж не вышла?
Нет. Правда, были двое, но Алька сделала отстраняющий брезгливый жест.
Что так?
Слишком уж серьезные, как кирпичи. Один параллельный, другой перпендикулярный, а я вся такая внезапная и непредсказуемая.
А еще взбалмошная и капризная.
И я не обижаюсь на такие слова. В твоих устах это комплимент.
Что так?
Слишком уж серьезные, как кирпичи. Один параллельный, другой перпендикулярный, а я вся такая внезапная и непредсказуемая.
А еще взбалмошная и капризная.
И я не обижаюсь на такие слова. В твоих устах это комплимент.
Алька помолчала, а затем добавила:
Микки, ты был единственным, кто принимал меня такой, без претензий, а остальные
Он внимательно посмотрел на нее. Все, как и прежде: черная челка, веселые глаза, вздернутый носик, а вот слова «ты был единственным» вызывали на откровенный разговор.
Конечно, произнес он. Но, иногда кажется, ты меня с кем-то путаешь.
Она неопределенно улыбнулась.
Прошло лет пять с того момента, когда он последний раз встречался с ней. Казалось, это было давно, очень давно. Микки не сильно изменился, так он считал, но прошлое виделось ему островом у горизонта. Да и он сам живет на острове. Океан времени разделил его и Альку.
Вечером она ушла, и их короткое свидание превратилось в далекий и нереальный остров. Опять. Еще один остров увидел Микки на горизонте. Еще одно ускользающее видение. Алька ушла. Она обещала появиться завтра. И тот же вопрос завертелся в голове: «Зачем она приходила?»
После ее ухода позвонил Данька и предложил встретиться в баре.
А в чем дело? спросил Микки, смотря на ту самую чашку в раковине. Он ее так и не вымыл.
Есть идея выбраться на свалку. Алло, ты меня слышишь?
Да-да. Я еду, и дал отбой.
Микки вновь обратил внимание на чашку, залитую водой. Она, чуть завалившись на бок, стояла в раковине. Ему показалось, что этот нехитрый столовый прибор сейчас воплощает его жизнь.
Слушай, сказал Микки, обращаясь к Палычу. Ты зачем здесь?
А что, нельзя?
Мне казалось, ты дома по вечерам отсиживаешься. Нет?
В диалог ввязался Данька:
Ты не подумай, он завсегда с народом.
Микки огляделся по сторонам, рассматривая интерьер бара, будто танцующий в желтых, красных, синих и зеленых отсветах, смешанных с мельканием искр от зеркального шара под потолком. Ему на мгновение показалось, что это еще один остров в океане времени, омываемый волнами неопределенности. Ощущения размыты, звуки какофония, а люди подобны теням. Завсегдатаи бесшумно скользят в безвременье. Цветные картины плоски и бездушны. Почти царство мертвых.