Скучала, призналась я, меня аж ломало. Но я чего-то боюсь. Как-то все резко и по-новому. И музыка, и квартира, и работа
Ну, понятно, она прыгнула в седло и натянула шлем.
Я последовала ее примеру. Закончила она мысль уже у себя дома. Единственная комната завалена распечатками сколько ее знаю, Матильда вечно что-то изучает, читает, выписывает цитаты. Я рада, что она к этому вернулась. Или настойчиво втягивала себя в жизнь. Все убранство комнаты велюровый диван и огромный шкаф-купе. Кухня почти таких же размеров, что и гостиная, но в зелено-бежевых тонах. Там мы и притулились.
Врать не буду, что это пройдет так и будешь чувствовать себя маленькой и глупой, гремя штопором, продолжила она, но бояться себе не позволяй. Просто делай и все. Не надо ничего бояться в этой жизни.
Кроме потери? Опять не спросила. Не могу я лезть в душу даже к близкому человеку. Воистину, чего ей-то теперь бояться? Худшее уже случилось.
Пробка покинула бутылку со смешным хлопком, густая, как кровь, жидкость наполнила круглые фужеры Мотька достала праздничные.
Ну, давай, подруга, она улыбнулась, стукаясь своим фужером о мой, за твою самостоятельную жизнь.
И за твои большие бабки!
Если будет мне слишком много помогу талантам. Коль сама страдаешь творческой импотенцией, переходящей в бесплодие надо других поддержать, Мотька опорожнила фужер почти залпом.
Ну-ну, хорош тебе, бесплодие, передразнила я ее.
Господи, я ведь даже не представляю, как ей сейчас паршиво и одиноко! Как никто и никогда не представлял, каково мне ловить маршрутки темным вечером в заляпанных дождем очках. И каждый из нас чувствует себя пленником, не может достучаться до мира, а порой до самых близких. Каково было моей сестре, когда рушилась ее семья и вместо поддержки родных она находила вечные скандалы и незримый упрек в том, что сломала их привычную жизнь? Никогда мы друг друга не поймем, но делаем вид, что сопереживаем, сочувствуем и сострадаем. На деле толкаем падающего.
Пойду-ка поставлю что-нибудь, Мотька встала, вообще можем перебазироваться в зал, если хочешь.
Я ответила, что мне все равно. На кухне у Мотьки мягкий уголок такой впервые появился у нас, и во времена нашей юности Мотьке он очень нравился. Вот и обзавелась таким в своей квартире, вспоминая, как сиживали мы на моей кухне, ели бэпэшки, философствовали, а из комнаты гремела «Ария» золотого состава.
Нет, на сей раз зазвучала не она. Как и всякий барабанщик, Мотька любила Godsmack. Их акустический мини-альбом хорош ранней осенью, но поздней хотелось чего-то потяжелее.
Своих услышишь, хмыкнула подруга, усаживаясь за стол.
Она уже в курсе моих восторгов по поводу их музыки и сыгранного лично для меня концерта. Про терзания на репетиции я еще поведать не успела.
Как они вообще-то к тебе относятся, по-джентльменски?
Даже слишком. Даже те, кто, кажется, меня недолюбливают. Никакого хамства, подколов и прочего, чего я боялась. Может, только пока
Может, там скоро война начнется за твое расположение? Мотька разложила на тарелку уже порезанную колбасу.
А я не предложила помощь! Очки с улицы запотели, и я толком не видела, что она делает, да и сама в таком положении могла сделать немного. В очках-то не могу ровный кусок отрезать чего бы то ни было, хоть хлеба, хоть огурца. Тренировка делу не помогает проверяла. И все-таки я всегда предлагаю помощь. Зачастую люди жалеют, если соглашаются: я роняю неровно отрезанные куски, не могу найти, куда что положить и откуда что взять, боюсь что-то разбить.
Давай хоть чая заварю, сидеть сложа руки тоже противно.
Я уже утром заварила, не беспокойся. До чая еще надо допить! Мотька скосила взгляд на бутылку.
Что до расположения, мне даже в голову не пришло, что я могу кому-то из этих ребят понравиться. Во мне всегда видели «своего парня», а нравилась я мужчинам постарше лет на десять.
А что, там таких нет? Матильда хитро сощурилась.
Я пожала плечами. Мне трудно определить возраст, а в наше время все особенно по-разному выглядят.
Да ну, я даже не думаю об этом, отмахнулась я.
Я пожала плечами. Мне трудно определить возраст, а в наше время все особенно по-разному выглядят.
Да ну, я даже не думаю об этом, отмахнулась я.
И правильно. Одно расстройство от этих отношений.
Мне не привыкать быть одной я такой выросла. Еще немного, и я отвыкну быть с кем-то. В юности мне хотелось найти свою компанию, принадлежать к какому-то клану, субкультуре, иметь много друзей, подруг, парня. В какой-то момент это появилось, но я опять оказалась не у дел. Такое чувство, что жизнь касается меня настолько, насколько я в состоянии видеть на десять процентов. Остальное уплывает мимо глаз, не успевающих сфокусироваться. Лика, бывало, только с кем-то познакомится, уже отмечает с ним праздники, заменяет его на работе, навещает в больнице, едет в поход, а я узнавала это все задним числом.
Может, она не хотела подпускать тебя ближе? Мотька положила ломтик колбасы на кусок белого хлеба.
Да нет, просто я скучная. Все чем-то интересовались, говорили о религии, о мифологии, спорили, философствовали, а я всегда молчала.
Так, скорее, тебе было скучно.
Нет, мне было интересно их слушать и восхищаться. Потом чувствовала себя тупицей. Меня там терпели только потому, что я неплохо пела и на пианино играла никто больше не умел, меня уважали. Причем заочно фоно на пикник не принесешь, никого искусством не поразишь. Лика же всегда гитару таскала, душа компании.
Мотька вздохнула.
А потом я влюбилась в одного парня, но он мне взаимностью не ответил. И я перестала в тусовке появляться.
Я его знаю? поинтересовалась хозяйка.
Я кивнула. Она кивнула в ответ.
Я рада, что у нас больше нет белых пятен. Я догадывалась, но напрямую у тебя спрашивать стеснялась. Уж прости, но я не могу представить вас вместе. Ты слишком характерная для него, слишком харизматичная.
Я чуть не поперхнулась соленым огурчиком.
Я серьезно, настаивала Мотька, а он какой-то рохля. Таких надо тянуть и пинать, а зачем оно тебе?
В любом случае, у него уже семья. Я же для себя решила, что если не с ним, то ни с кем. Не надо оно мне. На это Матильда ничего не ответила, но в воздухе повисло: время покажет.
А я, знаешь ли, позволила себе немножко влюбиться, подруга улыбнулась, не показывая зубов, и постучала ногтями по фужеру.
Да ты что! это известие я восприняла как возвращение к жизни, оживление чувств. Если Матильда хотя бы посмотрела в сторону противоположного пола уже победа.
Нет, ты не делай скоропалительных выводов. Это не так, как в восемнадцать, и вообще никаких перспектив. Просто симпатичный мальчик, в моем вкусе. Такой прям, мой типаж. И еще имя необычное никогда у меня не получалось влюбляться в Саш и Сереж!
Я заерзала, не решаясь спросить, похож ли он на Глеба.
Он младше меня, еще даже институт не закончил. Пришел к нам на стажировку. Я ж теперь обучение провожу. И вот выяснилось, что он играет на ударных, слушает всякую чернуху. Ну и сам по себе немногословен, трудолюбив В общем, все, как я люблю, шикарный мальчик.
Я то ли усмехнулась, то ли хмыкнула, не скрывая, что понять подругу пока не могу, но слушать ее интересно.
Ой, в общем, то ли материнский инстинкт проснулся, то ли банальное влечение. У меня от этого есть проверенное средство: пытаюсь представить его с лысиной и пузом. Отталкивает! Серьезно, работает.
Значит, дело только во внешности? То есть, во влечении?
Да только этим дело никогда не ограничивается. Мы ж не мужики это у них все просто, у нас сложнее. Но и безусловной любви тоже не бывает. Вот понравился бы он мне, если бы не играл, если бы трындел без умолку, да еще и заикался, если бы уже начал лысеть или носил очки? Извини, она положила руку мне на плечо, парням это простить труднее.
Что тут возразить? Сама вряд ли западу на очкарика.
Есть ведь еще такой у нас и Rammstein любит, и историей увлекается, и на самбо ходит, но вот заикается, болтает много и подслеповат. Мое либидо лежит пластом, Мотька налила нам еще. А этот ну просто мечта. И ростом не высок и не низок. Не доходяга и не перекаченный
Волосы длинные? перебила я, сделав глоток.
Нет, но и не короткие. Распадаются на пробор, прям вау! Княжич, вылитый! Все при нем, все, как нужно. Короче, диагноз ясен: я старая нимфоманка.
Разница почти никакая. Еще через пять лет ты ее и не заметишь. Если бы это пятнадцатилетний мальчик был, еще ладно
Мы выпили за любовь, и Мотька сказала, что пятнадцатилетний это педофилия, а следовательно, статья.
Нет, ну правда, я с какой-то почти болезненной нежностью к нему отношусь. Наверное, все-таки материнское что-то. Недавно какой-то тест им подсунула, он там ошибок наворотил. Я подправила, потом ему отдала ознакомьтесь, мол, переписывать придется. Он уткнулся в эту бумаженцию, я напротив сижу, любуюсь, а когда он над каждым моим минусом еще угукать начал я чуть не прослезилась. Ну не дурища? Он сидит: угу, угу, а себе думаю: ути, Господи, лапа ты моя, ну не надо так трагично все воспринимать, игра в бирюльки!
Я уже хохотала в голос то ли от вина, то ли от Мотькиных интонаций. Какие уж тут перспективы, какая там даже взаимность? Главное есть кто живой! Разве это сравнится с тем, как она неделю после смерти Глеба лежала лицом к стене и год не звонила? Ушла с работы, из тусовки, чуть не продала мотоцикл? Да пусть хоть с кошками нянькается, все лучше того, что ей довелось пережить, а нам наблюдать.
Я осталась у нее ночевать. На работу она приходит не раньше одиннадцати и даже домой меня подбросит, но встать по моим меркам все равно придется рано.
***
Я решила не откладывать на следующий же день собрала вещи, и Мотька помогла мне перевезти компьютер. На мотоцикле это то еще удовольствие.
Родителям-то сказала? спросила подруга.
Они моего ухода-то не одобрили, а тут вообще с ума сойдут. Не поверят, что у меня деньги появились, начнут говорить, что доход нестабильный
Доход нигде не стабильный в наше время.
Хоть и в городе, а будто на отшибе вечером не ходи, одни узбеки. Да, собственно, и ходить никуда не хочется. По дороге домой зашла в «Пятерочку», купила вина и приправ для глинтвейна надеюсь, поможет от начинающейся простуды. Болеть никак нельзя. Попарила ноги, сварила две турки глинтвейна. За выходные оклемаюсь.