Пусть лучше отдыхают у меня, делилась она со мной.
Когда ты один и на своей территории, учителя общаются с тобой иначе.
Слово за слово выяснилось, что с мужем Вита разошлась, практически все время проводит с дочерью и, как ни тяжело признаться, они устали друг от друга.
А садик? я присела на стул у трельяжа.
Пока у нее садик, у меня работа. Там, конечно, отвлечешься, но не наполнишься. Не в смысле, от дома не отдохнешь, а энергии не соберешь, чтобы домашним отдавать. Женщина должна быть счастливой тогда все вокруг будут счастливы. Жаль я это поздно поняла. Теперь трудно этого достичь, когда все на тебе.
А садик? я присела на стул у трельяжа.
Пока у нее садик, у меня работа. Там, конечно, отвлечешься, но не наполнишься. Не в смысле, от дома не отдохнешь, а энергии не соберешь, чтобы домашним отдавать. Женщина должна быть счастливой тогда все вокруг будут счастливы. Жаль я это поздно поняла. Теперь трудно этого достичь, когда все на тебе.
Хочешь, встретимся, поболтаем? предложила я, удивляясь себе.
Знаешь, я была бы рада, но не знала, как к тебе с этим подъехать, засмеялась она, я ведь о тебе только слышала, но почти не знаю лично.
Я ее тоже не слишком хорошо знала считай, со слов Лики, а у них всегда были контры.
Что, от учеников отбоя нет? прошелестел мимо Женька.
Я махнула рукой и продолжила разговор:
Ко мне легко подъехать, я не такая страшная, как обо мне говорят.
Я знала, меня считают умной, серьезной и необщительной. И это правда. Но такой сделала меня болезнь и затворничество. Поступив в институт, я вышла в мир с открытым сердцем, любовью к людям, но уже сложившимся человеком. Сокурсникам было со мной непросто на меня не действовали поговорки вроде «один за всех и все за одного», «куда все, туда и я», «за компанию и жид удавился», «с волками жить по-волчьи выть». Не было в моей жизни такой компании, за которую удавилось бы полубелорусское отродье. Теперь меня снова тянуло в затвор, общение будто перепачкало за пять лет, я словно провоняла чем-то, что мне хотелось выветрить, смыть, отскоблить с души.
Я и не считала тебя страшной, Вита опять усмехнулась, но сама понимаешь, обращаться к почти незнакомому человеку непросто.
Вот и давай познакомимся, отбрасывать от себя людей, которые к тебе тянутся, тоже нехорошо.
Я не ошиблась, почувствовав, что тянется Вита именно ко мне, а не к знанию английского.
В два часа я пришла в кафе, как мы и договорились. Вита изменилась, хотя печати забот на лице не появилось и печаль в глаза не заползла. У нее всегда была невнятная внешность, а теперь она располнела и выглядела старше своих лет.
Ты не меняешься! восхитилась она.
Жаль, очень хочется. Взять и проснуться другой.
Я заказала себе огромную кружку чая и какое-то пирожное, и битый час мы беседовали об общих знакомых, о школе, о том, кто куда поступил и что закончил, кого выгнали, кто где работает В общем, выдержали все правила этикета. Странное дело, но никакой наглости или самодовольства в ее голосе и манере я не распознала. Она и меня накормила комплиментами, как положено: я и краше, и уверенней стала. Значит, дело серьезное, серьезнее, чем я думала. Время шло, люди приходили и уходили, дверь хлопала, сквозняк полз по ногам, шум дождя периодически наполнял зал, перекрывая тихую музыку.
Знаешь, мне это немного напомнило старые времена, когда ко мне в гости заходили девки из нашего класса, заговорила я, все же интересно было знать, кто я такая. Отличница, умница, но слепандера, не может жить, как нормальный человек. Вот они ко мне и ходили, осчастливить своим обществом. Сначала Машка Давыдова нас англичанка познакомила. Машка тоже к языкам имела склонность. Но с ней легко говорила в основном она, к тому же, у нее своя беда сирота, с бабушкой жила, дед вообще неродной. Мы смотрели «Дикого ангела» и еще часок трындели. А потом, видимо, она разнесла, что у меня хоромы несусветные
По тем временам было: мой отец считал, что ремонт делают раз в жизни, и вложился в него. Плюс он меломан, и у нас имелось классное стерео.
Ну да, Машка так и брызгала слюной от восторга, даже на меня попало, заулыбалась Витка, скорее всего, не уловив, к чему я веду.
А потом еще трое пришли. Сразу пачкой, но в отличие от Машки, они стеснялись и многословием не страдали. Вот пришли и сидят, а я в упор не знаю, что с ними делать. Чаем угощать лень, на кухню тащить не хотелось там у нас тоже было красиво, не как на прочих кухнях. Разговоров будет на наделю. Вот сидим они на диване, я напротив, в кресле, и пялимся друг на друга. Никаких общих тем, кроме учителей, «Черных котят» и сериалов. И те вяло пошли.
Виту мой рассказ позабавил, но она не жалела, что ко мне не ходила, хотя Машка звала.
Мне, признаться, было очень интересно с тобой познакомиться, особенно когда я узнала, что ты любишь рок. Но ты с Ликой дружишь, а она, наверное, про меня наговорила гадостей.
Я со вздохом ответила, что это не так. Да, Лика считала ее легкомысленной показушницей, но гадостей она никогда не говорила ни про кого. Принципиально, даже близким подругам.
Ты уж прости, эта наша встреча напоминает мне какие-то смотрины, которые должны были состояться лет десять назад, наконец я подвела черту, все как-то лицемерно и не о том. Или ты не то хотела увидеть, или не о том хотела поговорить.
Вита поджала губы и опустила глаза. Так обычно делаю я, потому что они у меня косые, и я не хочу, чтобы другие это замечали.
Я не калека, я пойму, какая она обычная жизнь, добила я.
Вита возвела очи к сводчатому потолку и тяжело вздохнула.
Меня в последнее время никто не понимает все еще такие беззаботные парни, гулянки, путешествия, работа Мало кто в двадцать два остается один с ребенком на руках. Подруги вроде есть номинально, но разговор не клеится. У каждого своя жизнь.
Вита вышла замуж в восемнадцать. Неясно, считает ли она это ошибкой когда есть дети, трудно так считать. Детей она всегда любила и мечтала о своем, будучи ребенком сама.
Я, наверное, жизни боялась, Вита налила себе еще чая из пузатого чайничка, восьмичасовой рабочий день не вдохновляет, к тому же, я так и не поняла, чем хочу заниматься. Есть факультеты для людей, которые не определились. Вот и меня родители запихнули на такой. Училась так-сяк, лекции писала левой ногой, а в основном прогуливала. Когда забеременела, ушла в академ, потом восстановилась на заочку, доучилась кое-как. В целом, думала, замуж выйду, буду о детях заботиться, а деньги пусть муж зарабатывает. Не мое это вообще, она усмехнулась, видимо, надо повзрослеть и перестать за кого-то прятаться.
Мне было неловко спросить, почему они с мужем расстались, но через несколько минут Вита заговорила об этом сама:
Пока сидишь с детьми и превращаешься из интересной девушки в клушу-домохозяйку со всеми вытекающими, вокруг твоего мужа вьются акулы. Самые настоящие засоляренные, с салонным маникюром, на фитнесе, плюс их объективно больше, чем мужчин. На одного впятером накинутся. А ты сидишь, думаешь: зачем мне талия? Я замужем теперь! Его можно понять. Что он дома видит? Разбросанные пеленки и страшную меня, которая вдобавок все для себя решила ты, дорогой, деньги приноси, а я буду жопу нажирать.
Но это ж не повод, промямлила я.
Это как раз повод. А причина в другом. Точнее в другой. Ему интереснее общаться с маркетологом из соседнего отдела, чем с женой. Со мной-то о чем? «Памперсы купи» да «что на ужин»? А, ладно, ни в чем я его не виню, сама дура. Вот теперь и я за маму, и за папу. И знаешь, жизнь не так страшна, а работа не так скучна. Наоборот даже, дома сидеть рехнешься. Сама себе не рада, будешь и себя грызть, и мужу плешь проедать. Кто ж выдержит!
Мы заказали кофе судя по звукам из-за периодически открывающейся двери, дождь не переставал. У меня ломило затылок, и перед глазами плыло.
Гулять сейчас не тянет, Вита отломила кусочек пирожного трезубой вилкой, но в музыку я бы зашла. Составишь мне компанию?
Охотно.
Мне ничего не надо в этом магазине музыки навалом, покупать ее я отвыкла, предпочитая заказывать магазинным пиратам или друзьям, которые качают из сети. Вита же покупала даже анимешные диски, хотя их можно было нарезать и менять стоило бы намного дешевле. Для нее важна внешняя привлекательность коробочки, принадлежность этих коробочек к одной выпускающей фирме, в общем, чтоб коллекцию собрать.
Я могу спустить все деньги на дорогостоящую ерунду, а потом экономить на троллейбусе и наматывать километры пешком, призналась она, надо отвыкать, мы в режиме жесткой экономии Но иногда хочется себя порадовать!
Она выбрала какой-то типа панк-рок, а я тем временем впитывала атмосферу. Мне здесь просто нравится, и в большинстве магазинов с дисками и атрибутикой у меня уже появились знакомые. Меня легко запомнить, оказывается хоть год не появляйся, все равно узнают.
Пока Вита расплачивалась, я заметила у двери объявление и, достав складную лупу, с которой не расстаюсь, прочитала: «Группе нужен вокалист, играем что-то вроде Rainbow, Black Label Society, Wasp. Вокал мужской, с приличным диапазоном, желательно скриминг». Дальше телефон и подпись TERROR. Жаль, что мужской! Чем я им не угодила, а? Прикола ради телефон записала. Хотя, к человеку с таким погонялом обращаться страшно.
Я все! сияя улыбкой, подлетела ко мне Вита.
ОБЪЯВЛЕНИЕ
Ты не представляешь, что я сделала! взволновано говорила телефонная трубка Виткиным голосом. Я решила на ударных играть!
О май гад! Ну что тут скажешь? Баба Шура куда-то смоталась, поэтому пришлось мне самой плестись к телефону, не дождавшись, когда у звонившего иссякнет терпение. Десять утра. Ничего нигде не держится у бедной мамочки.
Я пожелала ей удачи, подбодрила, как могла, хотя в успех очередного предприятия с трудом верила. То она актриса, то певица, то модель, то форель, а в итоге ничего толком, ничего целиком. Я вот хотя бы училка. Могу позволить себе гибкий график и в свободное время заниматься музыкой. Ценность самоопределения на лице.
Ты не думай, я серьезно! Я уже была на пробном занятии и купила абонемент!
Умничка! Хороший ударник всегда нужен.
Что я говорю? Кому он на фиг нужен, если есть компьютер и драм-машина? До хорошего еще дорасти надо, чтоб заметили, надо быть заметным, а Витка спечется, едва начав. Но почему-то я славилась умением вдохновлять. Ложь во спасение?
Мне нравилось быть по утрам одной в квартире, хотя в последнее время это случалось редко я либо спала, либо была не одна. Я даже благодарна Витке за такой ранний звонок, потому что в утренней тишине есть особое спокойствие и умиротворение, которого в последнее время не хватало. Шумов почти не слышно все разошлись по работам и школам, остались одни пенсионеры и бездельники вроде меня. Иногда мысль о собственном тунеядстве угнетала, но это быстро проходило, отдать должное моему бессовестному пофигизму и небольшим запросам.