Мирон толкнул массивные бревенчатые ворота и к своему удовлетворению отметил, что они не заперты изнутри.
__________________
Забока* лес около реки.
Проехав в сторону стоящих в отдалении изб, он заметил сидящего на бревне старичка, не по погоде одетого в потёртый зипун. Неподалёку от него пасся небольшой табун стреноженных лошадей.
Добрый день, дедушка! слегка наклонив голову, поприветствовал его Мирон.
А ты кто таков? Откель будешь? прищурив глаз, вместо приветствия ответил старик. Видать, с ветру нетутошний.
Мирон я, Кирьянов. У Антипа Суртаева проживаю.
Слыхал, слыхал пригладил рукой длинную седую бороду старик. Гляжу, совсем обыгалси. А то Серафима сказывала, что тебя Евсей едва живого приташшил. Не думали, что подымисси.
А не подскажешь ли, дедушка, где мне эту самую Серафиму найти? спрыгнул Мирон с лошади и подошёл к старику.
Вон её изба, поднял дед, лежащий рядом с ним, батожок и ткнул им на крайний дом, выходящий огородом к лесу.
Только я видал, вроде, она с утра с Марьянкой и Фадейкой в тайгу подалася.
Как звать-то тебя? учтиво спросил Мирон.
Гордеем слегка наклонил голову старик.
Благодарю тебя, Гордей, вежливо произнёс гость. А кто это Фадейка?
Как хто? Жаних Марьянкин! взглянув на собеседника удивлёнными глазами, ответил Гордей.
А что, у Марьяны есть жених?
А как жа! гордо поднял голову старик.
Мирон задумался, не зная, что ему предпринять. Ответ Гордея будто ушатом холодной воды окатил его с головы до ног, забравшись неприятным холодком в враз помрачневшую душу.
А не знаешь, скоро ли они вернутся? погрустневшим голосом продолжил Мирон.
А откель мне знать? Ежелив недалече в тайгу пошла, то вот-вот назад должна придтить, а ежели в горы подалася то жди только к ночи. Гордей опёрся обеими руками на палку и отвернулся в сторону пасущихся лошадей, давая понять, что добавить ему больше нечего.
А чево тебе Серафима занадобилася? после недолгого молчания вдруг спросил Гордей.
Травки она мне для отвара давала. Так вот вчера последние допил.
Фи-и! присвистнул дед. Делов-то!.. Езжай домой, а я, как Серафима вернётся, травки те спрошу, да и пошлю кого с ними.
Не нужно, дед, я как-нибудь в следующий раз заеду, замялся Мирон, не ожидая, что дело примет такой оборот. Не к спеху мне те травки. Я так, по пути заскочил сюда. Взял у Антипа коня немного прогуляться, ну и вот развёл руками Мирон. Назад, однако, пора.
Как хошь безразличным тоном бросил Гордей. Свой колокол, развернись да об угол, добавил он, проворчав себе под нос
«И зачем я у Антипа про Серафиму расспрашивал, да ещё про травки придумал», размышлял про себя Мирон, лениво погоняя бегущую медленной рысью лошадь. Какое-то неподвластное чувство заставило его искать встречи с Марьяной, незаметно вошедшей в его жизнь. И вдруг, как гром среди ясного дня, слова Гордея: «жаних Марьянкин».
Доехав до берёзовой рощицы, Мирон отпустил коня пастись, а сам сел на поросший травой бережок и задумчиво поглядывал на спокойное течение реки. Пожелтевшие листья, изредка срываясь, медленно опускались на водную гладь и, как маленькие кораблики, отправлялись в дальнее путешествие. Какая-то грусть поселилась у него в душе после сегодняшнего разговора с Антипом и Гордеем.
«А может, прав был Антип? Не для меня эта ягодка, мирской я для этих добрых людей. У них своя жизнь, свои устои и закрыта к ним дорога для чужака».
Тяжело вздохнув, Мирон поднялся, всё ещё провожая взглядом уплывающие вдаль жёлтые кораблики. Вот так и его судьба, подхваченная течением жизни, плывёт куда-то в покрытую мраком неизвестности будущность.
Прохлада наступающего вечера оторвала его от грустных мыслей пора спешить домой, ни к чему беспокоить людей своим долгим отсутствием: обещал туда и назад, а уже вот-вот стемняется
Откровенный разговор
Ты чево такой поникий*? встретил его во дворе Антип. Зазря чо ли съездил? Вижу без травок вернулси. А можа, Марьянка от ворот поворот показала? лукаво ухмыльнулся он.
Да-а неопределённо махнул рукой Мирон. Обойдусь как-нибудь без травок.
Ну-ну, понимающе улыбаясь, взял под уздцы коня Антип и повёл его в стойло.
Вечерять собрались позже обычного. При свете свечей хлебали оставшуюся от обеда уху.
Постой! взял за руку Мирона Антип, после того как, помолившись после ужина, тот собрался выйти из-за стола. Присядь-ка А ты, Авдотья, убери посуду, да поставь поболе свечей.
Ну так что, говоришь, обойдёшься без травок? видя помрачневшее лицо Мирона, с нотками сочувствия в голосе спросил Антип.
Да не за травками я ездил, честно признался Мирон, Марьяну хотел повидать. А получилось не договорив, развёл он руками.
Чево получилось? переспросил Антип. Чево там у Серафимы доспелось*? Говори как есть, участливо и в то же время твёрдо произнёс он.
Потупив глаза в стол, Мирон пересказал ему разговор с дедом Гордеем.
Вот так тяжело вздохнув, бросил он короткий взгляд на Антипа.
Вот так тяжело вздохнув, бросил он короткий взгляд на Антипа.
Хм-м, коротко ухмыльнулся тот. А я чево тебе говорил, трандило тебе в лоб. Был бы ты нашей веры, так, можа, по-другому всё повернулось.
Ничего не ответив, Мирон опустил грустное лицо в пол.
Да ты шибко не убивайси, постарался успокоить его Антип. На твой век девок хватить, ты парень виднай за тебя люба пойдёть.
Да зачем мне любая?! резко ответив, отвернулся в темноту комнаты Мирон.
Ну-ну, не серчай, это я так не к слову ляпнул, поспешил исправить свою оплошность Антип. Пламя свечей, отражаясь в густой седеющей бороде, выхватывало из темноты его скуластое моложавое лицо.
_________________
Мирон заметил, что в глазах собеседника уже нет той лукавой усмешки. Серьёзно-задумчивое лицо Антипа подсказывало, что тот расположен на откровенно-доверительный разговор. Этим он и решил воспользоваться, чтобы до конца понять суть этих добрых, с открытой душой и в то же время огороженных от мира людей.
Скажи, Антип, а что вы в такую глушь забрались? Где ваша Родина? пододвинувшись к пламени свечи, чтобы собеседник лучше видел его лицо, спросил Мирон.
Спрашивашь, где наша Родина? прищурив глаза, криво усмехнулся Антип. Чево же, скажу немного задумался он. Там, где служат по старым канонам, за царя не молятся да крестятся двумя перстами вот тут и наша Родина. Слугам антихристовым туды дорога закрыта. Веру надо иметь твёрдую, чтобы добраться дотулева. Беловодьем деды наши енто место называли.
Так выходит, здесь оно Беловодье-то? вопрошающе взглянул на Антипа Мирон.
Да как тебе сказать в двух словах всего не обскажешь. Ну, да ладныть, слушай Давно это было, подняв вверх глаза, словно что-то вспоминая, начал свой рассказ Антип. Слыхал, можа, чево про патриарха Никона? взглянул он на Мирона. Тот молча, кивнул головой. Не приняли наши деды и отцы его перемен в служении господу. Не поднялась рука у добрых людей креститься тремя перстами и принять новое учение. Веру переменить не рубашку переодеть. Вот за это и гонимы были и царём, и церковью. Апосля меж добрых людей молва пошла, что есть де край такой Беловодьем зовётся, и обсказано было, как найтить то место. Вот и пошли наши люди енту землю искать, а как кто натакатся на неё, так назад возвернётся, а с им уже и другие в новые места идуть. Да только каждый своё Беловодье находил.
Вот и с наших мест Иван Зырянов пошёл, а с ним ишшо пять человек отправились. Долго ли шли они незнамо, да только добрались в ети края. А здесь простор: ни тебе царских смотрителей, ни попов одни инородцы, да и те апосля случившейся в етих местах войны по горам попряталися. Вот Иван и прибилси к ним да с имя походил по этой землице, пока не натакался на ето место. Вот и посчитал его Беловодьем: земля хороша, зверя в лесах туго, да и рыбы в реках хватат, орех, ягоды всё Господь дал. А само главно в глуши землица эта, даже инородцы боятся сюды заходить: поверье какое-то у их супротив этого места Ну, слушай дале.
Вернулся, значить, Иван назад с товаришшем, а троя здесь остались, один то у их в дороге сгинул. Обсказал нам, как найтить это место, собрал своих, погрузил вешши и был таков, да ешшо две семьи с ним увязались. А мы уж апосля, када дюжить гонения невмоготу стало, по его указкам сюды добрались. Семь семей с нами пришло. Одним селением строиться не стали тайга больша, место всем хватат. Да и опаска была, кабы государевы люди ненароком не натакались на нас. А вот те, которы не прятались, ох, и туго им пришлось, с выражением скорби в глазах глянул Антип на Мирона.
Власти их двойной податью обложили: кого на заводы, кого на рудники гнали отрабатывать повинность. Да ишшо попы покою не давали приедуть, обоберуть да учить начинають чо не по их устоям живут. Так что, выходить: от чего они бежали, к тому и пришли.
Не выдёрживали которы таких напастей. Вон, из Сосновки: надели добры люди смертны рубахи, обложили поселение соломой, собралися в часовенке, да там и приняли смерть от огня. Две девки живыми только и остались, ходили за ягодой да заблукали, а когда к поселению вышли глядь, огонь кругом. Кинулись они было к избам-то, да куды там, сами едва не погорели. Сколь они по тайге исходили незнамо. Да, видать, Бог смилостивился над имя охотничал Парамон Осташкин, ну и натакался на их. Не стой тебя едва живых к себе в поселье припёр, вёрст пятьдесят отсель. Ели обыгались сердешные
Вот така история А тут от инородцев слух пошёл, что камни да золото по государевой указке по горам пошли искать Но пока вот Господь миловал акромя тебя никто в етих местах не появлялси.
А Евсея ты раньше знал? Выходит, он не с вами пришёл позже, захваченный рассказом Антипа, поинтересовался Мирон.
А как жа не знал в соседях нечай были. Хозяйство у него крепкое было помешшик. А мы-то огородами жили, но тоже не голытьба слава Богу, не христарадничали*.
___________________
Христарадничать* просить милостыню.
Только Евсей по первости не шибко рвался сюды. Да и в вере нашей ни горяч, ни холоден пребывал. А жена его Анфиса, уж шибко хороша собой была: и лицом, и статью
Марьянка-то вся в её. Так вот, Анфиска дюже истово за нашу веру держалась зато и сгубили её мирские. Звал я его с собой, нутром чуял, что беда вокруг ходить. Но куды там, трандило ему в лоб, думал ничево ему недоспетса так и остался в своей усадьбе. А когда с Анфиской беда случилася, так покусал же он локти. Еслив бы не Марьянка руки на себя наложил, ей в ту пору два годика было