Ну хорошо, допустим, всю эту еврейскую «премудрость» просвещенный эллинизм заимствовал из еврейской библии заодно с Учением Иисуса, считающегося евреем, как дань почитания «боговой родни» и, отвергнув как здравый смысл, так и научные достижения самого греческого классического образования за целую тысячу лет, впал в детство стихийных языческих верований древнееврейского дикарства на еще целую добрую тысячу лет, а то и больше. Затормозив развитие мировой науки и цивилизации на огромную историческую эпоху реакцией дикарского религиозного фанатизма и фундаментализма, и пожертвовав ради самоослепления всего человечества целыми поколениями выдающихся представителей рода человеческого. Допустим, как это ни прискорбно.
Однако, а откуда же взялась сама эта нелепая сказочка о сотворении мира белобородым богом-старичком, «ветхим днями», в треуголке, сидящем на небе и прячущимся от людей за облаком? Что это за мир такой: плоский остров посреди плоского моря с деревянным небом на столбах, опирающихся на землю, в пузыре, окруженном водной бездной? Кто и когда придумал все это примитивное космологическое хозяйство?
Начиная разбираться в этом, уходим в настолько далекое прошлое, что даже дух захватывает: еще за тысячу лет до появления еврейства существовали целые цивилизации, в которых все это легендарное хозяйство попугайски перекочевывало из одной религии в другую, обрастая по дороге все новыми фантастическими подробностями, как это свойственно вообще любому «испорченному телефону» устного эпического творчества.
«В жреческом рассказе из 1-й главы Книги Бытия творению предсуществует несотворённая водная стихия».
«Бездна, которую представляет собой мир до начала творения, в еврейском языке называется словом təhom, точно соответствующим имени богини Tiāmat (богиня, которая, согласно вавилонским мифам, являлась праматерью всего живого. Она жила в то время, когда на поверхности земли были лишь воды первого пресного мирового океана Апсу), с которой в поэме Энума элиш (ок. XII век до н. э.) сражается Мардук»
«после победы над Тиамат Мардук: «Тушу рассёк, хитроумное создал. Разрубил пополам её, словно ракушку. Половину её положил небеса покрыл ею. Сделал запоры, поставил стражей, пусть следят, чтобы воды её не просочились».
Начиная разбираться в этом, уходим в настолько далекое прошлое, что даже дух захватывает: еще за тысячу лет до появления еврейства существовали целые цивилизации, в которых все это легендарное хозяйство попугайски перекочевывало из одной религии в другую, обрастая по дороге все новыми фантастическими подробностями, как это свойственно вообще любому «испорченному телефону» устного эпического творчества.
«В жреческом рассказе из 1-й главы Книги Бытия творению предсуществует несотворённая водная стихия».
«Бездна, которую представляет собой мир до начала творения, в еврейском языке называется словом təhom, точно соответствующим имени богини Tiāmat (богиня, которая, согласно вавилонским мифам, являлась праматерью всего живого. Она жила в то время, когда на поверхности земли были лишь воды первого пресного мирового океана Апсу), с которой в поэме Энума элиш (ок. XII век до н. э.) сражается Мардук»
«после победы над Тиамат Мардук: «Тушу рассёк, хитроумное создал. Разрубил пополам её, словно ракушку. Половину её положил небеса покрыл ею. Сделал запоры, поставил стражей, пусть следят, чтобы воды её не просочились».
«Бездной (təhom) здесь называется верхний океан над небесным сводом, им же в ЕБ называется и нижний океан, на котором покоится земной круг. Вавилонские тексты так же отличают «верхнюю Тиамат» (Ti-amat e-li-ti) от «нижней Тиамат» (Ti-amat šap-li-ti)
«В Быт. 1 повествование начинается после того, как победа над морской стихией (təhom, mayim) уже одержана. Кроме того, автор этого позднего жреческого текста перерабатывает свой материал в духе демифологизации, объявляя морских чудовищ не противниками бога, а его творениями. Любопытно при этом, что он изображает Драконов (tanninim gədolim), скромно названных в Синодальном Библии «рыбами», первыми из живых существ, созданных «богом Израилевым» (Быт. 1, 21).
«Быт. 1 отводит на творение шесть дней, на седьмой день бог отдыхает от своей работы. В угаритских текстах мотив семеричности тесно связан с Ваалом. Миф о строительстве дома для Ваала после его победы над морской стихией, по всей видимости, и послужил тем ядром, из которого на рубеже III тыс. до н.э. в западносемитской среде развился ваалистский миф о творении, отражённый, в частности, в 1-й главе Книги Бытия. Таким образом, божеством, которое творит мир в жреческом рассказе в Быт. 1, является Ваал».
«Космология, представленная в Еврейской Библии, является наследием общесемитской и ханаанейской древности. Послепленные авторы Еврейской Библии (5в до нэ), представлявшие победивший исключительный яхвизм, не нашли в этой языческой космологии ничего, противоречащего их собственным взглядам».
С. Петров «Иудейская космология»
О Боже, христиане, вы, объявляя еврейского бого-яхве своим Отцом Небесным, даже не подозреваете, что вместе с евреями продолжаете поклоняться даже не еврейскому «монобогу» Иегове, но целому пантеону более древних языческих «богов» ветхой древности, преданий старины глубокой во главе с древнеханаанским богом-быком ВААЛОМ, столь усердно проклинаемым еврейской библией и в целом еврейской религией иудаизма. Ну нельзя же в конце концов, живя в современном мире, быть такими задвинутыми на поклонении верованиям в древние примитивные сказания первобытных народов. Спросите себя сами, как же представители самой умной и самой доброй прогрессивной веры в Бога-Любовь и Его Сына Божия Иисуса, оказались наивными простаками, превзошедшими своей невиданной упорной дуростью и мракобесным суеверием древних тупых обезьяноподобных двуногих, живших в пещерах и поклонявшихся камню и дереву?
от Адама до Абрама
Ну, повыгнал Яхве из своего месопотамского рая Адама с Евой куда? На грешную землю остальную, которую до него раньше создал другой бог по имени Эллохим (то есть богИ) «хорошо весьма», а заодно с ними и всю тварь под горячую руку, вообще ни в чем не виноватую: зверей, птиц, и даже выгрузил все деревья, траву, да и саму землю из-под ног с водой вместе. Будьте, говорит, вы все прокляты, вот что. И сидит такой один в пустом раю, где нет ничего, даже воды над которой можно было бы поноситься, как делал до него тот первый бог. Обиженный, злой и голодный сидит работников прогнал, из кладовки своей райской все повыкидывал, что запас раньше на всю оставшуюся вечную жизнь а жрать-то хочется. Известное дело, голод не тетка.
Вот и стал он так как бы невзначай подглядывать в щелочку райских врат, а шо там на земле-то деется?
Ну шо-шо. Не один он оголодал, однако. Как покончались натыренные из рая яблочки, Адам затужил: работы нет, зарплату больше не плотют даже натурой, бартером да и платить некому, ведь нет же никого на земле-то. Чем семью кормить станешь? А с прибавленьицем, однако: не все коту масленница женку задарма петушить принесла она ему двоих ребят одного за одним, и на два рта на земле больше стало, яблок на них на всех не настачишься, на всех не хватит. И назвали их первого Авелем, а второго, как водится, Каином, да сбудется Писание. Пока мальцы подросли, все на яблочках натыренных сидели, а как кончились, детки поняли, что с родителями-то кашу не сваришь, не из чего. Адам занят был, все о потерянном рае плакал денно и нощно, а с Евы что возьмешь, баба она и есть баба.
Стали ребята помаленьку сами промышлять, кто как умел. Авель ночью столбы межевые переставил, землицы чужой прихватил немалый клок, да и распахал-засеял, будто тут так спокон веку все и былО. А Каин наладился чужих овец воровать и нагнал их целую отару, ешь-не хочу.
Видит бог, неплохо у вороватых братцев дела пошли: ягнятину на жару жарят да хлебцем свежим прям из печи закусывают аж слюнки потекли у бога-то. Вот он явился и говорит им: шо ж вы, нехристи эдакие, на дармовщину тут разохотились не много ли товару взяли? Те растерялись, мол, так нет же никого в таможне? Мы заплатим золотом. Но бог говорит: Я мзды не беру мне за державу обидно. В общем, дайте-ка напиться, а то так оголодал, что и переночевать толком негде. И вообще, жадность это плохо, делиться надо. Те и рады: нА тебе, боже, что нам негоже. Авель богу свинью подложил, а Каин-то спроста сенца свежего охапку. Сено богу шибко не понравилось я тебе што, лошадь штоли, наглец? Нашел чем угощать, чем потчевать жертва богу дух сокрушен, а ты тут надо мной изгиляться вздумал? И показал Каину козу.
Каин наш сильно испужался такого поворота, и думает, где ж ему козу-то для бога скрасть, чтоб тоже было что ему показать? Или хотя бы гуся на разживу. Но Авель за ним крепко смотрел, знал, с кем дело имеет, тот еще вор-то, свояк свояка И тут Каин додумался его, видно, сам бог надоумил: ведь сам Авель тоже чем не мясо-то? Жертва вечерняя Вот он дождался, пока Авель отвернулся по малой нужде, оголоушил по башке дубиною заранее припасенной, да и придушил братца. Сделал из него шашлык, да и зовет бога: иди мол, на пир откормлено, заколото и все готово. А кровь слить забыл, как бог в Законе завещал делать. Но бог-то был не голоден, свинью еще не доел авелеву, принюхался и говорит: фу-фу, русским духом пахнет. Шо ж ты, прохвост, опять учинил? Братца порешил, а кровь из мяса не слил, опоганил жарево шашлык непрожаренный кровью исходит. Да еще и людоедом меня решил ославить? А ну, поди вон с моей земли. Каин тут взмолился: помилуй, куда же я пойду с земли-то ведь нет же ничего кроме нее? А иди куда хочешь с глаз моих, шоб я тебя не видел.
Ну, Каин, бедолага, и побрел куда глаза глядят. И пришел нежданно-негаданно в соседнюю землю Нод, которую ни один из богов не создавал, и в глаза не видал, а выросла она самосеем от Большого Взрыва. Народу там было куда больше адамовой семейки, поскольку народ тот расплодился путем эволюции от обезьян, но девки были тако хороши. Каин взял за себя ладную деваху, наплодил с ней детей и даже город целый им всем построил. И стали они жить-поживать, добра наживать.
Адам, между тем, тоже размножился, и богу от них житья не стало, надумали они непрестанно богу молиться и призывать его, докучать молитвами, шоб он за них все их проблемы решал. Потом зачали хором ему молитвы по книжке читать, как маленькому на ночь все одно и то же, ну надоели сил нет. А потом еще и дразнить его удумали, чучмеки недоразвитые: поманят бога всякой вкуснятиной, мол, слезай с неба покушать, а как он со своей мансарды небесной затопает вниз по лестнице, возьмут да подпалят весь обед, сожгут его дотла к чертям собачьим, только он и нюхал «приятное благоухание». Да еще и глумятся: шо, говорят, черт старый, видит око, да зуб неймет? то-то, знай наших, как на халяву-то пробавляться. Назвали они эту издевку «жертвой всесожжения», чтоб богу еще пуще досадить: так не доставайся же ты никому ни людЯм, ни богу, ни черту.