Да
Расскажите, как вы провели вчерашний вечер?
Гуляла вместе со всеми, пожала та плечами. Вернулись, я умылась, почитала и легла спать.
Ваша комната рядом с тётиной?
Да.
И ничего оттуда не слышали? Может, ссора какая-то была?
Девушка вздохнула:
Не было никакой ссоры. Понимаете она чуть оживилась, даже повернулась к Елене. Корнелий очень её любил, всегда делал всё, что она просила. Вообще всё, даже совсем глупости! Ну, или соглашался, а потом поступал по-своему. Она всё равно не помнила, что хотела полчаса назад
«Похоже, что большой любви между тёткой и племянницей не было, подумала Лена. Даже по имени Стеллу не называет. Надо чуть нажать в этом месте»
Лиана, а вы давно с ними вместе живёте?
Полтора года. Я приехала поступать в университет, и поступила, на романо-германскую филологию и рунную магию. Ну, и они решили, что нечего снимать квартиру, комната свободная есть. Я согласилась.
Расскажите мне о Стелле, пожалуйста.
Что рассказать? почему-то Лиана оставалась заторможенной, будто не могла отойти от снотворного.
«Может, она сидит на каких-то препаратах? Зрачки вроде нормальные. Надо будет намекнуть стражникам, чтобы проверили. И Алекса попросить узнать, какая в этом смысле ситуация в университете».
Ну, какая она была, Стелла, терпеливо повторила Лена. Я ведь её совсем не знала, даже не в курсе, чем она занималась работала, преподавала, дома сидела?
Не-ет, дома она не сидела, покачала головой девушка. Работала что-то связанное с театром. Мы никогда об этом не говорили. Собственно, тут она хихикнула, мы вообще почти не разговаривали. Знаете, даже странно. Вроде жили в одной квартире, а виделись только по выходным. И то не каждый раз. У неё всё время какие-то встречи были, дела, переговоры, иной раз дома-то появлялась далеко за полночь. Моя комната первая от входной двери, так что я слышала, когда кто приходил.
Каких-то знакомых Стеллы вы знаете?
Знакомых Нет Между прочим, никакая она не Стелла! Не Стелла! с нажимом повторила Лиана и разрыдалась. Мама очень на неё сердилась, потому что имя её сестры Сакварела, любимая! А тётка решила, что для Москвы это имя не подходит
Сев рядом, Елена обняла девушку, поглаживала её по голове и тихонько шептала что-то успокаивающее. Впрочем, плакала Лиана недолго. Высвободившись, она высморкалась, утёрла слёзы и решительно повернулась к собеседнице:
Значит, так. Я сейчас расскажу, что знаю, надо будет спросите ещё. Тётка крутила какие-то свои дела, и никому о них не рассказывала. Вроде бы и деньги иной раз с этих дел получала неплохие, но ни Корнелий, ни тем более я этих денег не видели. Пару раз она попадала в неприятности, откупался от них Корнелий. Он её и в самом деле очень любил, правда, поверьте! И никогда бы ей ничего плохого не сделал. Сюда ехать он не хотел, у него выставка скоро, и надо было готовиться, это тётка нас потащила. Ей нужно было с кем-то из гостей встретиться и переговорить, вроде как случайно.
С кем?
Не знаю, Лиана помотала головой. Но о встрече она сказала Корнелию, а я недалеко была и услышала.
Тщательно заперев сарай с лопатами, где разместили накрытый мешковиной труп, Беланович добавил к хорошему амбарному замку ещё и запирающее заклинание. Просто так, на всякий случай. Пусть будет. Потом вымыл руки, поднялся на второй этаж и постучал в спальню, которая была отведена Корнелию Васильеву и его покойной подруге. Пока Лена разговаривала с остальными гостями, он должен был попытаться вытянуть информацию из художника.
Неразборчивый отклик из комнаты Андрей решил считать приглашением, толкнул дверь и вошёл.
Васильев стоял возле окна и, казалось, вглядывался в пейзаж. На визитёра он внимания не обратил. Беланович подошёл ближе, протянул руку, чтобы тронуть хозяина комнаты за плечо и остановился. Нет, вовсе не заоконная картинка занимала художника, глаза его были плотно зажмурены, а по щекам катились слёзы.
Корнелий, негромко окликнул Андрей.
Тот вздрогнул, открыл глаза и непонимающе посмотрел на гостя.
А, это ты Корнелий шмыгнул носом, вытянул из кармана платок, вытер лицо и попытался улыбнуться. Получилось плохо. Проходи впрочем, ты уже прошёл. Ну, тогда присаживайся. Я могу чем-то помочь?
Можешь.
Чем?
Так вышло, что городская стража сюда доберётся только к концу дня. Они попросили нас с Леной пока заняться телом и поговорить с присутствующими, расспросить о Стелле. А кто ж её знал лучше, чем ты?
Тело, да он глубоко вздохнул и кивнул. Наверное, надо перенести куда-то.
Мы это уже сделали. Ты мне расскажи о ней, пожалуйста, какая она была Стелла Гогнадзе?
Вообще-то не Стелла Гогнадзе, улыбка у художника вышла уже лучше. Сакварела Гогнадзе по паспорту, или Стелла Горская по псевдониму. Она смешная такая была, ей не нравилось имя «Сакварела», казалось деревенским.
А по-моему, красиво осторожно поддакнул Андрей.
И мне так казалось. Но ей хотелось чего-то необыкновенного, вот и стала называться псевдонимом всегда, а не только на сцене.
На сцене? Андрей удивился. Она была актрисой?
Ну, не совсем. Она считала себя больше чем актрисой, Стелла ставила иммерсивные спектакли и сама в них участвовала.
Тут Беланович с трудом подавил вздох: словом «иммерсивный» модно было называть всё что угодно, от ресторана до циркового шоу.
И как, успешно?
О да! с гордостью кивнул Корнелий. Знаешь, что написал о её спектакле обозреватель одного журнала? «Прекрасный вечер в аду, нужно только привыкнуть», вот как!
То есть, её спектакли всем нравились?
Ну, не всем Это были такие провокации, понимаешь? И уходил кто-то, и гадости писали. Пару раз даже в суд подавали за как это «унижение достоинства разумного», вот.
В суд, задумчиво повторил Андрей. Случаем, не Левинсон дело вёл?
Ну что ты, куда нам до таких высот! Корнелий хохотнул. Чтобы нанять милейшего Льва Борисовича, надо быть очень богатым. Или расплачиваться иным способом.
Каким?
А, неважно, художник снова стал вялым, махнул рукой. Всё уже неважно, мы проиграли.
Ладно, расскажи о ней самой, попытался растормошить его Беланович. Как вы жили, какая она была? Зачем в этот раз привезла с собой Лиану?
Жили хорошо мы жили. Я зарабатываю, вот выставка откроется с десяток картин точно уйдёт, а я за дёшево не продаю. Понимаешь, старомодная классическая живопись из моды не выйдет никогда. Что бы там ни говорили исскуствоведы, пока московский обыватель желает повесить в гостиной пейзаж, а в столовой натюрморт, хватит денежек на кусок хлеба с маслом и мне, и другим, таким как я. А то, что для себя пишу Ну, это я почти и не выставляю. Да вот, погляди!
С этими словами Корнелий стянул белую ткань с мольберта, и глазам Андрея предстал лист белой бумаги, покрытый изломанными чёрными линиями, словно ветками мёртвых деревьев на снегу, с единственной красной кляксой в верхней трети.