Созданные сознанием психические конструкции, репрезентирующие, например, недоступную восприятию физическую реальность, не являются моделями в истинном смысле, так как далеко не всегда ясно, что же они «моделируют» на самом деле и моделируют ли вообще. Часто такие репрезентации являются лишь умозрительными конструкциями, представляющими сознанию недоступные и непонятные никак иначе аспекты физической реальности. Некоторые такие психические конструкции, возникнув первоначально в сознании, затем могут быть воплощены в искусственной физической реальности в виде, например, модели атома из проволочек и шариков, или фильма про «жизнь после смерти», или множества полезных физических устройств и приборов.
Формой психических репрезентаций являются и вербальные[14] конструкции. Однако их же можно рассматривать и как модели чувственных репрезентаций.
М. Вартофский (1988) пишет, например:
сам язык является моделью [с. 63].
Любое предложение, которое можно рассматривать как дескриптивное (описательное. Авт.), является моделью того, о чем говорится в этом предложении: оно является репрезентацией своего референта, то есть репрезентацией определенного положения дел. Все языковые высказывания это дескриптивные предложения в той степени, в какой они вообще являются лингвистическими сущностями Предложение «Стул стоит на столе», очевидно, можно рассматривать с различных точек зрения в разных теориях языка, но, несомненно, что это «картина», и с этим трудно спорить. Данное предложение модель, если для меня или для вас оно репрезентирует определенное состояние дел [с. 38].
Автор подчеркивает здесь важный факт языковые конструкции тоже являются моделями реальности. Неважно какой: окружающей нас, прошлой, будущей, возможной, альтернативной, фантастической и т. д. Он продолжает:
возьмем восклицание «Ай!» или любое повелительное, эмотивное, экспрессивное высказывание весь этот немыслимый зоосад якобы недескриптивных утверждений. Я утверждаю, что это высказывание («Ай!» Авт.) истинно или ложно и что оно имеет референт. То есть что оно с очевидностью соотносится с некоторым состоянием дел, а именно с тем, что мне больно [с. 38].
можно говорить о континууме от мельчайших лингвистических выражений до грандиозных теоретических научных конструкций. Мы начинаем создавать модели с наших первых мимических актов и с первого опыта языкового общения и продолжаем создавать их посредством использования того, что, опираясь на разные основания, называют аналогиями, метафорами, гипотезами, теориями [с. 40].
«Теория», «гипотеза», «модель», «аналогия» все это, на мой взгляд, «особи» одного рода, который я называю репрезентацией [с. 57].
Все лингвистические высказывания являются моделями, репрезентациями фактов или предполагаемыми фактуально истинными дескрипциями (и наоборот, все модели являются в той или иной форме лингвистическими высказываниями, используемыми для сообщения фактуально истинных дескрипций) [с. 39].
Итак, понятие психическая репрезентация обозначает, во-первых, психические явления или совокупности психических явлений, представляющих в сознании разнообразные физические сущности, их свойства, действия, состояния, отношения и т. д. Например, зрительный образ стола репрезентирует объект «стол», образы разных красных объектов репрезентируют свойство объектов их красный цвет, а пропозиция альфа-самец репрезентирует такую сложную физическую сущность, как «самец, занимающий верхнюю позицию в иерархии доминирования стада» [Большой толковый психологический словарь, 2001, с. 36]. Во-вторых, психические явления или совокупности психических явлений, которые представляют в сознании другие психические явления или совокупности психических явлений.
Например, образ воспоминания или представления репрезентирует прошлый образ восприятия, понятие репрезентирует визуальный образ, эмоцию, психическое состояние и др. На протяжении дальнейшего изложения мы еще не раз будем возвращаться к проблеме психических моделей и репрезентаций.
1.1.7. Феноменология
Наиболее удачным мне представляется следующее определение феномена:
Феномен (греч «являющееся»). Согласно традиции, восходящей к древнегреческой философии под феноменом понимают данное в чувственном опыте явление вещи которое подразумевает стоящую за ним сущность, недоступную чувствам и раскрываемую только в ходе особого познания или же непознаваемую. В Новое время (у Локка, Беркли и Юма) появляется психологическое понятие феномена (явления). Феномен начинает мыслиться как данность сознанию во внешнем или внутреннем опыте ощущения, «идеи», перцепции. По Канту, феномен это предмет явление вещи в доступных нам формах чувственного созерцания. Феномену противопоставляется непознаваемый трансцендентный ноумен, то есть «вещь сама по себе» [Словарь философских терминов, 2004, с. 614].
И. Кант (1994) рассматривает феномены как чувственно воспринимаемые объекты или явления. Явление же для него упорядоченная совокупность ощущений. Он пишет:
Явления, поскольку они мыслятся как предметы на основе единства категорий, называются phaenomena. Вещи как предметы рассудка, которые могут быть даны в качестве предметов созерцания, хотя и не чувственного можно называть noumena [с. 515516].
Основоположник современной философской феноменологии Э. Гуссерль (2005) пишет:
психологию называют наукой о психических, естествознание наукой о физических «явлениях», или феноменах в истории говорят об исторических, в науке о культуре о культурных феноменах Сколь бы различными ни был во всех таких речах смысл слова «феномен» феноменология (имеется в виду феноменология Гуссерля. Авт.) сопрягается со всеми этими значениями, однако при совершенно иной установке, посредством которой модифицируется любой смысл «феномена» В феноменологическую сферу он и вступает не иначе как модифицированный [с. 243].
Действительно, автор понимает феномен весьма специфично и заявляет о своем отказе рассматривать феноменологию «как нижнюю ступеньку эмпирической психологии». В. Вольнов (2008), рассматривая его позицию, тем не менее замечает:
Хотя Гуссерль называет свое учение феноменологией, понятие «феномен» так и остается у него неопределенным. Определенно можно сказать лишь одно: под феноменом Гуссерль понимает так называемые феномены сознания. Отождествление феноменов с феноменами сознания Гуссерль унаследовал от Канта [с. 8].
Автор спрашивает:
Неужели не бывает феноменов помимо феноменов сознания? [С. 9.]
Феномены в понимании Э. Гуссерля все же далеко не просто феномены сознания, по крайней мере вовсе не то, что рассматривает в качестве таковых классическая психология. Прочие исследователи относят к феноменам разный круг явлений. Одни исследователи сужают понятие феномен и, рассматривая его в плоскости сознания, отождествляют с психическим явлением:
Феномен явление, данное нам в опыте чувственного познания, в отличие от ноумена, постигаемого разумом и составляющего основу, сущность феномена [Философский энциклопедический словарь, 1998, с. 477].
Другие расширяют его, отождествляя с тем, что репрезентируется этими психическими явлениями:
Феномен. 1. В переводе с греческого означает явление, то, что появляется, следовательно, любое заметное изменение, любое явление, доступное для наблюдения. Это значение является очень общим и содержит два аспекта, каждый из которых представлен в следующих более ограниченных значениях. 2. Физическое явление, факт, подтвержденное событие 3. Внутренний опыт, который сознается, данные личного опыта. Это значение отражено в позиции феноменологии. 4. В терминах Канта проявления знаний, событий или объектов, интерпретируемые через категории [Большой толковый психологический словарь, 2001а, с. 414415].
Е. Е. Соколова [2005, с. 1322], например, выделяет шесть групп феноменов: сознательные и бессознательные психические явления, формы поведения, феномены общественных отношений, предметы материальной и духовной культуры и даже психосоматические явления. Такой расширительный подход, конечно, неприемлем, хотя бы в силу несопоставимости включаемых в эту классификацию сущностей, например сознательных психических явлений и предметов культуры. Кроме того, все без исключения перечисленные предметы, формы, отношения и даже сами психические явления репрезентируются в сознании человека в форме сознательных психических явлений, а потому могут и должны первично рассматриваться только в виде явлений или феноменов сознания.
Лично я пониманию феномен исключительно в психологическом, а не в философском смысле, как любое явление человеческого сознания: образ, ощущение, эмоцию, побуждение, даже вербальную конструкцию и др., как все то, что человек способен обнаруживать в своем сознании в процессе интроспекции и переживать. Психическое явление то, что возникает в человеческом сознании. Следовательно, психическое явление синоним психического феномена.
Обсуждая понятие феноменология[15], Ж.-Ф. Лиотар (2001) замечает:
Этот термин означает исследование «феноменов», то есть того, что является в сознании, того, что «дано» [с. 7].
Я называю феноменологией учение о психических феноменах, или явлениях, и рассматриваю ее как раздел психологии. Как следует из сказанного, такая феноменология совершенно отлична, например, от феноменологии Э. Гуссерля и от других вариантов философской феноменологии, с которыми ее даже невозможно соотнести. Э. Гуссерль (2005) пишет, что его феноменология:
это не психология, и что причисление ее к психологии исключается не какими-либо случайными разграничениями области и терминологически, но принципиальными основаниями [с. 19].
Он [2005, с. 2021] справедливо указывает, что психология это наука о «фактах» и «реальностях», тогда как «чистая трансцендентальная феноменология» это наука, которая занимается «ирреальными феноменами». Редукция, которой подвергает психологические феномены автор, «очищает» их от того, что придает им реальность и включенность в реальный мир (там же). Более того, автор прямо говорит:
Охотнее всего я исключил бы обремененное тяжким грузом слово реальное, если бы только представилась какая-либо подходящая замена ему [с. 24].
Он [2005, с. 2021] справедливо указывает, что психология это наука о «фактах» и «реальностях», тогда как «чистая трансцендентальная феноменология» это наука, которая занимается «ирреальными феноменами». Редукция, которой подвергает психологические феномены автор, «очищает» их от того, что придает им реальность и включенность в реальный мир (там же). Более того, автор прямо говорит: