Серенький, ты иногда таким занудой бываешь, прямо беда. Ну хорошо, хорошо, я и не собиралась в самолёте пьянствовать, я просто так спросила, для общего кругозора. Успокоила я своего любимого.
За разговорами время пролетело быстро и вскоре объявили посадку на мой самолёт. Серёга подозвал официантку, расплатился и мы покинули ресторан. Я крепко обняла Валерика, нежно его в щёчку поцеловала, подставила свою и после этого наш друг, кивнув мне головой, деликатно ушёл, дабы не мешать мне прощаться с Сергеем. Да, собственно, мы уже давно дома попрощались. При таком скоплении людей проявлять свои сердечные чувства я считала неловким, поэтому мы с Серым наскоро поцеловались и окончательно простились. Я пошла вставать в очередь на посадку в самолёт, а Сергей, немного постояв и за мной понаблюдав, развернулся и исчез. Мне невольно стало очень грустно и даже захотелось поплакать. Но я, естественно, не стала этого делать, а занялась тем, что попробовала определить тех, кто входит в мою группу. Но сейчас мне этого сделать не удалось, и я оставила пустую затею. Когда прилетим в Челябинск, всё само определиться.
В салоне самолёта мне досталось место у иллюминатора. Рядом сидела средних лет женщина, а у прохода занял место молодой и элегантный мужчина. Я не знала входят ли эти люди в мою группу, поэтому не стала знакомиться и молча уткнулась в окно самолёта. Я знала, что лететь предстоит около трёх часов, есть и пить мне совершенно не хотелось, поэтому, как только наш самолёт набрал высоту и полетел над облаками, я закрыла глаза и попыталась заснуть. Но не тут-то было. Сидящая рядом со мной дама, внезапно почувствовала себя плохо, у неё заболело сердце и стало тошнить. Прибежали две стюардессы и стали возле неё хлопотать, а вскоре уже почти весь салон самолёта включился в заботу о бедняжке. Среди пассажиров нашёлся один врач, правда он оказался зубным техником, но всё же лучше, чем ничего. Женщину напичкали таблетками и напоследок дав ей снотворного, все постепенно угомонились, и я опять попробовала уснуть.
Но, видимо, спать в самолёте это совершенно не для меня. Впереди сидела молодая семья: муж, жена и двое маленьких детей. Мальчику было примерно лет шесть, а девочке около годика. Конечно, спокойно просидеть три часа в таком возрасте не может ни один ребёнок. Малышка стала капризничать, громко плакать и всячески всех доставать и требовать к себе внимания. Парню, который был папой, пришлось взять дочку на руки, встать из кресла и начать прогуливаться по салону самолёта. Опять все стали давать различные советы, копаться в своих сумках в поисках какой-нибудь игрушки, а один дядечка предложил сыграть малышке на гитаре, которую он вёз с собой. Потом стюардессы начали развозить еду и напитки, в общем спокойно поспать у меня не получилось. Да мне, особо и не хотелось.
Так, в суете и хлопотах я, наконец, долетела до Челябинска. Небольшой аэропорт под названием «Баландино» встретил нас дождём и сильным ветром. Первое, что я увидела, спустившись с трапа самолёта, был большой плакат, висевший рядом с названием «Аэропорт Баландино». На плакате красовалась девушка в форме стюардессы и протянутой рукой указывала на надпись: «Добро пожаловать в Челябинск!». Я дождалась своего чемодана, подхватила его и подошла к начальнику нашей группы. Это был мужчина примерно пятидесяти лет, представился он, Васильевым Тимофеем Константиновичем. Вскоре к нам подтянулись и остальные члены нашей небольшой Московской команды. Всего нас набралось семь человек, включая и начальника. Никто пока не стал представляться, потом со временем мы все перезнакомимся. Приятный сюрприз нас ожидал на улице в виде небольшого автобуса, который через полчаса доставил нашу группу в гостиницу под названием «Солнечная».
Конечно, я могла себе позволить заселиться в отдельный номер-люкс, но я не стала отделяться от народа и поэтому оказалась в двухместном номере с женщиной лет сорока, сорока пяти. Дама представилась Колосовой Надеждой Юрьевной. Она заведовала небольшим продуктовым магазинчиком где-то на юге Москвы. Я тоже по полной представилась Надежде Юрьевне. Она была очень удивлена тем фактом, что я такая молодая, а уже почти директор большого книжного магазина. Вообще, в нашей группе я, действительно, была самой молодой. Остальные три женщины были примерно такого же возраста, что и моя соседка. Я малость приуныла, не с кем будет прогуляться, может в кино сходить или в театр, ну да ничего, не для этого меня сюда послали. Номер оказался так себе, ничего особенного, даже телефона не наблюдалось. Как всегда, кто-то там наверху пожадничал.
Пока мы устраивались, время перевалило за двенадцатый час ночи. Но в Москве шёл только десятый час вечера, разница со временем здесь составляла ровно два часа, поэтому я решила выйти на улицу, поискать телефон и позвонить Серому. Увидев, что я не только не собираюсь ложиться спать, а совсем наоборот, приготовилась уходить, Надежда Юрьевна удивлённо воскликнула:
Русланочка, а куда это ты так поздно собралась идти? Смотри какая темень стоит. Да и дождь во всю идёт.
Да мне в Москву нужно позвонить, а то мои друзья будут очень волноваться. Спокойно пояснила я, одеваясь в джинсы, футболку и кроссовки.
А это те двое кавалеров, которые тебя так опекали и провожали?
с любопытством поинтересовалась моя соседка.
Ага, они самые. Очень они за меня волнуются, мол, как я тут, да что я там, совсем меня замучили. Отдохну хоть две недели от их вечной заботы, проворчала я.
Эх, Руслана, молодая ты ещё, счастья своего не понимаешь. Это же очень хорошо, когда мужчина о тебе так заботится! И куда только с годами всё девается, вздохнув, грустно проговорила Надежда Юрьевна.
с любопытством поинтересовалась моя соседка.
Ага, они самые. Очень они за меня волнуются, мол, как я тут, да что я там, совсем меня замучили. Отдохну хоть две недели от их вечной заботы, проворчала я.
Эх, Руслана, молодая ты ещё, счастья своего не понимаешь. Это же очень хорошо, когда мужчина о тебе так заботится! И куда только с годами всё девается, вздохнув, грустно проговорила Надежда Юрьевна.
«Ну начинается! Моя вторая мама. Будет всё время причитать и давать свои дурацкие советы. Может, всё-таки, отселиться?» с сожалением подумала я. Но вслух, конечно, ничего не сказала, взяла зонтик и вышла из номера. Ключ я забрала с собой. Кто его знает, когда я обратно вернусь. Ведь мне нужен был непростой телефон, а междугородний. А такие аппараты далеко не везде есть. Наш номер располагался на втором этаже, я спустилась вниз и подошла к стойке администратора.
Девушка, подскажите, пожалуйста, где я могу сейчас позвонить в Москву? любезно поинтересовалась я.
Только на телеграфе. Но он находится довольно далеко от нашей гостиницы. Немного удивлённо посмотрела на меня дежурная. Я, конечно, могу Вам вызвать такси, но оно приедет не скоро, если, вообще, приедет.
А почему такси не приедет? очень удивилась я.
Так понедельник ведь. Пожимая плечами, странно ответила девушка.
Ага, по понедельникам в Вашем городе жизнь останавливается. Понятно. Улыбаясь такой глупости, пробормотала я, отошла от стойки и направилась к выходу из гостиницы.
Глава 7.
Ночью надо спать.
На улице моросило, я поёжилась и подумала: «Может, вернуться и завтра позвонить?». Я уже хотела так и поступить, но в это время к гостинице подъехало такси, двое пассажиров вышли, а я, сбежав со ступенек, подлетела к машине и попросила водителя отвезти меня на телеграф. Но таксист, почему-то, совершенно не обрадовался очередному клиенту, заворчал, что, мол, далеко, у него смена кончается, то, да сё. И только когда я пообещала заплатить два счётчика, водитель сразу мне, как родной обрадовался и пригласил садиться. То же мне секрет Полишинеля. По-моему, таксисты во всём мире одинаковые. Чем больше ты платишь тем ласковее таксист. А телеграф, действительно, оказался в какой-то глуши. Ехали мы минут двадцать, всё время куда-то поворачивали, у меня совершенно не получалось запомнить дорогу. Специально, что ли вредный дядька меня так вёз?
Наконец, подрулив к ярко освещённому зданию с надписью «Телеграф», такси остановилось. Я расплатилась и направилась к железной двери. Несмотря на позднее время, внутри оказалось довольно много народу, интересно, а как они все сюда добирались? Автобусы уже давно не ходили, метро в Челябинске нет, неужели все, как и я воспользовались услугами таксистов? Я заняла очередь и осмотрелась. Конечно, никаких знакомых лиц я не увидела, откуда бы им тут в двенадцать часов ночи взяться? А в самолёте я толком никого и не разглядывала. Наконец, подошла моя очередь, я заказала пятиминутный разговор с Москвой и в ожидании, когда меня соединят, присела на скамейку.
Скользя глазами по небольшому залу, я вдруг под столом, который стоял рядом с моей скамейкой, заметила валявшийся там чей-то комсомольский билет. Удивившись такой находке, я нагнулась и подняла документ. Встав со своего места, я хотела направиться к стойке операционистов, чтобы отдать им кем-то потерянный важный документ, но в это время объявили, что Москва на проводе и я, сунув билет в карман джинсов, поторопилась в кабинку. Зайдя во внутрь, я схватила трубку и негромко сказала:
Привет, это я.
Ланка?! Солнышко, что случилось? Ты почему так поздно звонишь? У вас же там уже глубокая ночь, засыпал меня вопросами Сергей.
Ну вот, а я думала, что ты волнуешься и очень ждёшь моего звонка. А оказывается, ты вовсе и не рад меня слышать, огорчённо произнесла я.
Любимая, ну что ты такое говоришь?! Конечно, я очень рад тебя слышать! Просто я думал, что ты давно спишь и только завтра будешь звонить, а у вас там что, междугородний телефон прямо в номере есть? каким-то странным голосом спросил Серый.
Да нет у нас в номере телефона, ни местного, ни междугороднего, вообще никакого нет. Я на телеграфе сейчас нахожусь, захотела вот на сон грядущий тебя услышать. Осторожно сообщила я.
Ланка, какие проблемы? Хочешь я тебя в самую лучшую гостиницу устрою? Для иностранцев и всяких важных персон? предложил Серёга.
Спасибо, любимый, пока не нужно. Две недели не два года, ничего, потерплю. Даже интересно. Ну ладно, у меня минуты заканчиваются, целую тебя и уже скучаю, быстро проговорила я и нас разъединили.