Да, это так!
Тогда извольте ознакомить меня с тем, что по тем или иным причинам не попало или не могло попасть в печать? при этих словах Холмс медленно откинулся на спинку кресла, сомкнул руки и превратился в само воплощение Правосудия в виде строгого, неподкупного судьи с насупленными бровями.
Честно говоря, у меня до сих пор не было повода и собеседника, с которым я мог бы говорить в таком ключе, разволновавшись и почти заикаясь, начал доктор Мортимер, Я присутствовал на дознании от начала до конца, и о многом, что я видел там, мне пришлось умолчать, и умолчать потому, что мне казалось, чтобудучи уважаемым, образованным, дипломированным доктором, мне пристало держать марку и не пристало опускаться до рассмотрения всяких слухов, сплетен и сказок, порождённых суевериями простолюдинов! В этом смысле я убеждён, что газета заняла правильную позицию, и эта позиция состоит в том, что участвовать в смаковании слухов, усугубляя и без того чересчур мрачную репутацию Баскервилл Холла значит вообще оставить его без хозяина и наследника. Принимая всё это во внимание, я счёл нужным кое-что вывести за пределы обсуждений, промолчать о кое-каких вещах. К тому же в этих условиях излишняя принципиальность наверняка не принесла бы ничего хорошего. Но я вам я расскажу всё напрямик.
Наши торфяные болота обширные и довольно безлюдные места, из-за этого обитатели поместий, ведущие довольно замкнутый образ жизни, при случае стараются почаще встречаться друг с другом и поэтому любят ездить в гости друг к другу. Вот по этой причине, будучи довольно близким соседом, я часто проводил довольно продолжительное время в обществе сэра Чарльза. Если оглядеть наши окрестности с высоты птичьего полёта, то тут на огромной территории можно найти всего несколько образованных, хорошо воспитанных людей. Их можно перечислить буквально по пальцам. Во-первых, это мистер Френкленд из Лестер-Холла, потом известный натуралист мистер Степлтон, ну и загибание пальцев завершается на мне, скромном докторе. Сам по себе сэр Чарльз личность довольно замкнутая, ему нельзя было отказать в любви к уединению, и если бы не его болезнь, мы, даже при наличии сходных взглядов на мир, вряд ли когда-нибудь так сблизились. Его болезнь и необходимость мне, как врачу постоянно посещать его имение, довольно быстро сблизили нас, а потом и укрепили нашу дружбу. Он привёз из Южной Африки очень ценный этнографический материал, и поэтому множество долгих летних вечеров мы проводили в весьма приятном и полезном общении, посвящая свои беседы в основном сранительной анатомии бушменов и так называемых гоггентотов.
Незадолго до кончины сэра Чарльза я вдруг стал замечать, что он находитьсяв очень угнетённым состоянии и нервы его находятся на грани срыва. Выяснилось, что он очень трепетно относится к древней легенде, которую я вам уже рассказывал, и вбив её себе в голову, прогуливаясь по своему имению, при этом очень боялся появляться на болотах в тёмное время суток. Возможно, мистер Холмс, вы сочтёте это глупостью или нелепицей, но я много раз убеждался, как крепко в голове сэра Чарльза засела эта легенда. Он постоянно, раз за разом возвращался к этой теме, хотя я каждый раз пытался перевести разговор на что-нибудь другое. Он был абсолютно убеждён, что его род поражён чьим-то страшным проклятием, и в доказательство этого сыпал многочисленными примерами из истории своего рода, и признаюсь вам, как его собеседник, ничего оптимистичного и утешительного в этих примерах я не заметил. Сэр Чарльз был измучен навязчивой мыслью о неком призраке, который якобы живёт в окрестностях его владений, и он с трепетным пристрастием почти допрашивал меня, не видел ли я, совершая свои постоянные вояжи в качестве врача, выезжающего на вызовы больных, чего-нибудь станного, не слышал ли где странных звуков, например, собачьего лая. Я обратил внимание, как часто он повторял этот вопрос, бледнея и начиная дрожать при этом от трудноскрываемого и очень сильного волнения.
Мне врезалось в память, как примерно за три недели до трагической смерти сэра Чарльза вечером я подъезжал к Баскервиль-Холлу. Сэр Чарльз ждал меня, земерев дверях дома. Когда я вылез из пролётки и подошёл к нему, я заметил, что он с искажённым испугом лицом, выражением какого-то инфернального ужаса смотри куда-то поверх моей головы. Я тотчас обернулся и смог только заметить в конце аллеи тень какого-то движения некоего существа, схожего с животным. По моим оценкам эта штуковина была ростом с большого чёрного телёнка. Сэр Чарльз от увиденного впал в ступор и был в такой близости от тяжёлого нервного срыва, что мне пришлось сбегать в тёмный конец аллеи, чтобы посмотреть, кто там был. Но там было пусто, существо уж куда-то делось.
Я видел, сколь тяжкое впечатление произвело увиденное на моего лучшего друга, и поэтому провёл с ним весь вечер, пытаясь отвлечь от тягостных мыслей, отражение которых постоянно проносилось по его лицу. В конце вечера он ушёл в свою спальню и с трясущимися руками вынес оттуда вот эту рукопись, которую дал мне на сохранение в случае чего и с которой я решил ознакомить вас в первую очередь. Я вынужден вспомнить этот случай, потому что в свете последующей трагедии он начинает выглядеть совсем по-другому, хотя в тот день, когда всё хэто происходило, всё это казалось мне пустяковым вздором, направно испортившим настроение моего друга и едва ли стоящим какого-то внимания.
По моему компетентному совету мой друг сэр Чарльз стал срочно собираться в Лондон. Сердце у него явно барахлило, а беспокойство и страх, от которых у него явно не было спасения, явно выматывал его силы и подрывал его здоровье, хотя, по моему частному мнению, для них не было ни малейших оснований. Я полагал, что его страхи были вызваны просто сформировавшимся по причине психической рефлекции устойчивым самовнушением, и я считал их просто вымышленными фантомами. Я полагал, что смена обстановки и окружения благотворно подействует на моего друга, и пробыв в городе несколько недель, вернётся в своё имение другим человек. Со мной во всём был согласен мистер Степлтон, также проявлявший большую заинтересованность в сохраниении здоровья друга. И кто бы мог подумать, что как раз тогда, когда всё шло к лучшему, разразится такое несчастье.
Слуга Борримор, едва ночью обнаруживший мёртвого сэра Чарльза, тут же снарядил ко мне с этой вестью конюха Паркинса. В ту ночь я работал допоздна, и будучи одет, примчался в Баскервилль-Холл почти сразу же, не боолее, чем через час. Все мельчайшие детали, которых касалось и которые изучало дознание, потом были мной многократно перепроверены и подвергнуты перекрёстному анализу. Я много раз сопоставлял факты, анализируя их последовательность и всё остальное. Я исследовал каждый след сэра Чарльза по направлению к тисовой аллее, и остановился на том месте у кадитки, где вдруг остановился сэр Чарльз, заметил, сколь сильно и внезапно изменились здесь его следы, зафиксировал, что рядом находятсЯ только вдаленные в мягкий гравий следы Бэрримора, и имел возможность подробнейшим образом осмотреть тело до того, пока к нему не прикасался никто. Его тело лежало ничком, руки были широко раскинуты и как быдто имели намерение загрести землю ногтями, лицо было столь сведено судорогой, что я едва смог сначала признать в коченеющем трупе сэра Чарльза. Внимательный дальнейший осмотр показал, что физических повреждений на нём нет совсем. Однако Бэрримор, первый дававший показания, ошибался. Он заявил, что около трупа его хозяина не было замечено им никаких следов. Возможно, он их незаметил. Его можно понять сильный стреесс, внезапная гибель хозяина. Вот он и ничего не заметил. А я, отойдя чуть в сторону, заметил следы
Следы, говорите?..
Следы! Совсем близко от тела сэра Чарльза я увидел свежие и чёткие следы
Это были следы особи мужского пола, или женщины?
Тут доктор Мортимер смерил нас очень странным, я бы сказал, почти отсутствующим взглядом и приблизившись к нашим ушам как можно ближе, сказал едва ли не шёпотом:
Нет, мистер Холмс! Не человеческие! Это были следы лап собаки чудовищного размера!
Глава III. Проблема
Должен признаться, что после этих слов озноб пробежал у меня по коже. Да и сам доктор, сам взбудораженный своим рассказом, похоже, был на грани нервного срыва, так у него дрожал и срывался голос. Тело Холмса поневоле подалось вперёд, он стал похож на борзую собаку на охоте, и из глаз его посыпались маленькие колючие искорки явный признак острого интереса.
Следы, говорите?..
Следы! Совсем близко от тела сэра Чарльза я увидел свежие и чёткие следы
Это были следы особи мужского пола, или женщины?
Тут доктор Мортимер смерил нас очень странным, я бы сказал, почти отсутствующим взглядом и приблизившись к нашим ушам как можно ближе, сказал едва ли не шёпотом:
Нет, мистер Холмс! Не человеческие! Это были следы лап собаки чудовищного размера!
Глава III. Проблема
Должен признаться, что после этих слов озноб пробежал у меня по коже. Да и сам доктор, сам взбудораженный своим рассказом, похоже, был на грани нервного срыва, так у него дрожал и срывался голос. Тело Холмса поневоле подалось вперёд, он стал похож на борзую собаку на охоте, и из глаз его посыпались маленькие колючие искорки явный признак острого интереса.
Вам самому пришлось их видеть?
Самому! Я видел их так же ясно, как теперь вижу вас!
И вы никому ничего об увиденном не сказали?
А зачем?
Но так не может быть, чтобы кроме вас их никто не заметил?
Следы прослеживались шагах в тридцати от трупа, все суетились около сэра Чарльза, и до того, что происхоид в тридцати шагах, видимо, никому не было дела! Я и сам наткнулся на них только потому, что вспомнил эту легенду и в задумчивости отошёл в сторону.
На болотах наверняка живёт много одичавших овчарок?
Несомненно! Только это была не овчарка!
Так вы утверждаете, что следы были просто огромные?
Я таких в жизни не видел!
Но судя из сказанного вами, до сэра Чарльза они не доходили?
Нет, не доходили!
Что вы можете сказать о погоде в тот день?
Промозглая, пронизывающий холод!
А как с дождём?
Дождя не было!
Опишите, если можно, эту аллею!
С боков это практически непроходимая изгородь из зарослей старого тиса. В центре тропинка не шире восьми футов.
А между этой изгородью и дорожкой есть что-нибудь?
С боков тропинки полоса дёрна примерно шириной футов шесть!
Есть ли мне не изменят память, вы говорили о какой-то калитке?
Да, есть калитка, ведущая на болота.
А существуют ли иные выходы на болото?
Нет, их нет!
Таким образом, в тисовую аллею есть два входа из дома и с болота чере калитку, не так ли?