Наследие. Том первый (1967  2016) - Сергей Виноградов 3 стр.

Стоять один, рубаху теребя

Ты  муза?

Муза в гости пришла.

Здравствуй, Муза,

Проходи и садись ко столу.

Вот стакан, вот бутылка,

Вот ужин

Закуси и начнём рандеву!

От восторга кричу: Ай, да баба 

Не моргнув выпивает стакан!

И на пол женский, видимо, слабый,

И скорее иду на таран.

А она, словно ведьма, хохочет:

Ты, поэт, вновь набрался уже.

И сидит за столом, между прочим,

Словно в прочном сидит блиндаже.

И глазами стреляет, как пушка.

И в квартире сплошной артобстрел.

Может Муза не Муза? Неужто

Снова чёрт ко мне в дом залетел?

Амур

Залетел на огонёк в опустевшую квартиру

Незнакомый паренёк так похожий на факира.

Оказался балагур, неплохой и скромный малый.

Говорил, что он Амур, но про это врал, пожалуй.

Посидели, погрустили, помечтали вместе вслух,

За знакомство пропустили. Тут он сразу и потух.

Пыль сошла со слов слащавых, Обнажилась плоти суть.

Мне кричал: начни сначала и стучал зачем-то в грудь.

Говорил: любовь  отрава, нашим женщинам не верь!

Мне от слов тех дурно стало  выгнал я его. За дверь.

Пусть Амур он, пусть Пророк он, но зачем же клеветать!

Кто-то долго бился в окна  не хотел всё улетать.

Зеркало

На зеркало пенять не мудрено

И зеркало винить во всё не сложно

За то, что показало нам оно

Всё так как есть. Совсем не так, как можно.

А мы ему той правды не простили.

(Смотреться в зеркало порой небезопасно).

Бьём по лицу стеклянному в бессилии 

Нет зеркала! Но образ тот ужасный,

Как оказалось, мы в себе носили

Вот так и случается

Утро. Будильник орёт. Ненормальный!

Вахтёр у ворот, как салага-дневальный.

Старуха с мешком вновь у дома напротив 

Я семечек тоже пощёлкать не против.

Но мимо куда ж я несусь так ретиво?

Ах, да, за углом  жигулёвское пиво,

Потом  в магазин. И начнётся разгул!

Вот так и случается первый прогул.

Литературные пародии

Чертополох

Люблю цветы. Безумно и безмерно!

Не выразят любовь и сотни слов.

Вы розы любите, к примеру,

А я люблю  чертополох

Вы розы покупаете любимым.

Цветов прекрасных я купить не смог,

У магазина проторчав напрасно.

И подарил жене чертополох

И пусть букет мой будет неказистым

Лишь ты скажи, что он совсем не плох,

Ведь розы увядают слишком быстро,

Зато во всю цветёт чертополох!

Так и в стихах: благоуханье красивых слов,

Как пышных роз, в десятках строк,

Но вот доходит до признания в любви 

В словах чертополох

Поставить бы в том месте точку,

Чтоб лишнего, не дай мне Бог,

Вдруг не сказать. А между строчек

Уже пророс чертополох

Я убит под откосом

Живут во мне твои слова:

Любовь убита под откосом!

Так ты ж одна со мной была

Так кто убийца?

С тем вопросом

Хожу и думаю, страдая,

Ответа не найду ни в чём

Злюсь на себя,

А злясь, рыдаю,

Тебя считая палачом.

Я в небо рвусь,

А ты боишься,

Чтоб я однажды не сбежал

И под откос

Спихнуть стремишься

Меня. И притаив кинжал,

Взмахнёшь рукой 

Любовь убита!

Сентябрь отпел, отбушевал

И я тобою позабытый

Упал сражённый наповал.

Оставив песню недопетой,

Свои стихи не дописав,

И словно дым от сигареты

Я таю тут же на глазах.

Лишь одного я не пойму:

Ну, почему же под откосом?

А почему же не в Крыму?

Там море  спрячешь без вопросов

Испорченный телефон

В лютый зной

В июльский полдень

К автомату на Сенной

Прихожу

При всём народе

Говорить с чужой женой.

Замолчали люди

Тут же,

Вот уж шепчут за спиной:

Это надо же! При муже

Говорит 

Пошли со мной!

А от зноя трубка рыжа,

Жарит так, что мочи нет,

А она бубнит обиженно:

Муж приехал на обед!

За стеклом

Людишек месиво

Шепчут: знать, не повезло!

Ах, зачем трубу повесила,

Нет монеты как назло

А вокруг на удивление

Целое столпотворение:

 Знать не хочет!

 Кто? Актриса?

 Ну даёт, и он туда

 Как зовут её?

 Лариса

Я расслышал без труда

 Что ж он

Голову морочит ей?

 Ненормальный

 Просто псих

 Муж был дома,

Между прочим

 Ну а он?

 Читал ей стих!

И пошло гулять

В народе

На Сенной зевак

Не счесть!

А я ей хотел пародию

Эту вот, как вам, прочесть

Зубная боль

Зубная боль грызёт всю ночь меня.

Я до утра и маюсь с ней и мучаюсь.

Который час в ушах моих звенят

Оркестры нервов к боли не приученных.

Вот так бы совесть мучилась порой,

Была б тогда и боль вполне терпимой.

Я для неё, конечно, не герой,

Но, видимо, им стать необходимо.

А я пасую вновь и анальгин

От боли принимаю. Так уж вышло 

Ни совести в угоду, ни другим,

Кто эту боль мою, увы, не слышит.

Мне оправданий нет перед собой,

Я как и все, такой же  не из стали.

Когда у совести опять зубная боль,

Когда у совести опять зубная боль,

Мы быть людьми ещё не перестали.

Чужие окна

По джунглям каменным бреду в ночной тиши.

Чужие окна смотрят равнодушно,

Как я ищу дорогу в Храм души.

Им ничего подобного не нужно.

За ними споры все разрешены,

Там совесть спит за прочными замками

И нет там ни пороков, ни вины 

Кто ж будет заниматься пустяками,

Когда вокруг владычествует ночь

Лишь только я сомнением ведомый

Бегу один из этих джунглей прочь,

Без прав на ночь. И, как она, бездомный.

Ищу в себе надёжный свой приют

Без толстых стен и без ненужных окон,

Но в доме том, где ангелы поют,

Меня пока не ждут. Не вышел сроком

Сотворение мира

Решил однажды бог-творец

Открыть чудесный свой ларец 

По паре тварей из ларца

Взял, чтобы не было конца

Началу жизни на планете.

Чтобы пошли у тварей дети,

Потом, чтоб дети у детей,

А из Адамовых костей

На свет он Еву сотворил,

И людям разум подарил.

Но чтобы люди не зазнались,

И чтобы всё сполна познали:

Любовь и смерть, восторг и боль 

Чуму для них создал и корь.

Привил им лесть и славы зависть,

Войну придумал для забавы.

Всё вроде бы учёл творец:

Земля  один на всех Дворец,

Где люди  все друг другу братья.

Неплохо! Если ж разобраться,

Создатель что-то не додумал 

Войну создатель зря придумал!

И стал творец людей губитель

Зачем тогда создал обитель,

Чтоб ждать в ней смерть ежеминутно?

Но, может, это божья шутка,

Такая же как ад и рай?

Но бог молчит. Сам выбирай 

Сказал себе я, в мир жестокий

Явившись точно в божьи сроки.

Песни

Уходят люди. Песни остаются.

С годами в них словесная руда

Так переплавится, такие отольются

В них строки  будет песня хоть куда!

Уходят люди. Мрачные прогнозы

Не стройте у присыпанных могил.

Пройдёт печаль. Заменят песней слёзы,

Как эстафету, передав другим.

Уходят люди. Остаются дети.

И будут внуки будущих детей

Петь наши песни. Знаю, что и эти,

В многоголосье новых площадей.

Уходят люди. Сменятся эпохи,

Но сколько не промчится тысяч лет,

А песни будут жить. Не так и плохи

Дела у нас, коль песням сносу нет!

Тридцать семь

Я живу не в «Англетере» 

В доме номер пятьдесят,

В комфортабельной «фатере» 

Фотографии висят

Тут и там вокруг по стенам.

Здесь  Она, а там  Поэт 

Комфортабельный застенок!

Всё в нём есть  свободы нет,

Нет душе моей простора

И санузел есть и лифт,

Десять метров коридора,

Только места нет для рифм!

Есть верёвка бельевая

Знай, живи, довольный всем!

Но душа  она ж живая,

И поэту тридцать семь.

19902016

Мы с тобой не из этого века

Вечная любовь

У вечности в её календаре

Вся наша жизнь не дольше, чем мгновение

Рождаемся мы, чтобы умереть

И снова ждать на небе воскресения,

Чтобы опять вернувшись в эту жизнь,

Искать тебя из жизни моей прошлой

Но только ты любить не торопись

И не люби других, моя хорошая

Найду тебя. А ты поверь и верь

Ведь без тебя нет смысла возвращаться

Тогда и смысл сегодняшних потерь

Уже не в том, чтоб навсегда прощаться.

Найду тебя. И вечная любовь

Из века в век в нас будет продолжаться.

А если что-то вдруг пойдёт не так 

Останется на Бога обижаться

Любовью Вы делиться не хотите

Я знаю, почему Вы так грустите

Я знаю, почему печаль из глаз

Я Вас люблю. Но вы меня простите,

Не всё в любви зависит лишь от нас

Я ухожу. Надолго ли? Не знаю.

Вернусь ли к Вам? Не знаю. Я не Бог.

И ждёт ли где-то Вас любовь другая?

Не знаю я. Но Вас простить бы смог

Я ухожу в туман и неизвестность

С собой Ваш взгляд печальный уношу

Да и слова любви сейчас не к месту

Я их Вам завтра, может, напишу

Быть может, если пуля не достанет

Меня вперёд. И жизнь мне не прервёт

Но сердце моё биться перестанет

И даже от любви не оживёт

Вот отчего Вы так сейчас грустите

Вот отчего слеза из Ваших глаз

Любовью Вы делиться не хотите

Ни с кем другим. Ни завтра, ни сейчас

Я родился не в те времена

Я родился не в те времена

Опоздал лет на сто, может быть,

Мне родная страна как чужая она

Мне другую во снах не забыть.

Снилось мне, как по Дону гулял

Я с ватагой друзей до утра

Снилось, как комиссар расстрелял

Меня вместе с другими вчера.

Как мы падали медленно в ров,

Вспоминая далеких невест

На мундире последняя кровь

Под мундиром родительский крест.

Просыпаясь в холодном поту

Я со звездами ночь коротал

И тоскливо смотря в темноту,

Сам себя в чужом веке искал

Девятое января

У Александрийского столпа

Барышни нарядные гуляют

На Дворцовой площади толпа

И ещё пока что не стреляют.

С Невского народ всё прёт и прёт

К батюшке-царю спешит за правдой,

Позабыв, как сам его зовёт 

Николай второй или Кровавый.

Быстро он, видать, забыл Ходынку,

Море трупов, как и море слёз.

Снова на свои спешит поминки,

Несмотря на холод и мороз.

У дворца их ждут уже казаки

А вот царь, похоже, их не ждёт.

Ружья приготовлены к атаке

На коленях молится народ

За свои, за души, убиенные,

Скоро им лететь на небеса.

Может быть, уже через мгновение

В стоны превратятся голоса.

Барышни, здесь вам совсем не место,

Только смерть вам видеть не хватало!

Скоро будет здесь не суд небесный 

Царский суд. И как всегда кровавый.

Едем же, уж кони застоялись.

Вам куда? Ах, в Смольный институт

И уже потом нам в след раздались

Выстрелы, как траурный салют

Поручик молодой

Зажгите свечи, господа, уже стемнело

Снимите банк поручик поскорей

Играете вы что-то неумело

Иль может быть, боитесь егерей?

Иль может, проиграть мне испугались?

А может быть, торопитесь куда?

Вы на ночь бы поручик здесь остались

Дороги не найти вам никогда.

А мы бы с вами весело гульнули

И проигрались вместе в пух и прах.

Похоже, вы с шампанского уснули

С улыбкой почти детской на губах.

Так вы, я вижу, вовсе не любитель