Ты опять, тоном человека, уставшего повторять, сказала Роана. Камилла, ну сколько можно?
Прости, небрежно извинилась Камилла и быстрым движением сорвала с потолка маленькую вязанку сухих прутьев. Забыла.
Это же твоя жизнь, Камилла, продолжала журить ученицу Роана. Как про такое можно забыть?
Просто мне всегда не терпится, сказала Камилла. Тем более, заклятье совсем простенькое. Сколько такое будет стоить? Полдня?
Ты серьёзно вот так просто готова отдать полдня своей жизни за горячее рагу?
Камилла ухмыльнулась.
Ну, она с наигранно печальным видом пожала плечами, бывали деньки, когда за горячее рагу я полжизни готова была отдать, Камилла посмотрела в глаза Роане, проверяя, удалась ли шутка.
Роана даже не улыбнулась.
Да и за холодное, продолжала Камилла, надеясь выдавить из колдуньи хотя бы снисходительный смешок. Полжизни. За холодное
Лицо Роаны будто окаменело, взгляд колдуньи стал строг.
Роана даже не улыбнулась.
Да и за холодное, продолжала Камилла, надеясь выдавить из колдуньи хотя бы снисходительный смешок. Полжизни. За холодное
Лицо Роаны будто окаменело, взгляд колдуньи стал строг.
Камилла, это не смешно, грозно сказала Роана. Ты ведёшь себя, как разбалованная девчушка.
«Полный провал», подумала Камилла, совсем не испугавшись колдуньи. Ну, может совсем чуть-чуть. Роана никогда её не наказывала и не угрожала, ей не нужны были боль или слёзы девочки. Колдунья так выражала своё беспокойство, она очень хотела, чтобы из её ученицы вышел толк. И Камилла понимала это.
Рановато зазнаёшься. Ты ещё слишком маленькая, чтобы понять, Роана подошла ближе к девочке. Важна каждая, слышишь, каждая секунда. Представь себя глубокой старухой, представь, что смерть уже стоит у тебя на пороге
представь, что смерть, начала одновременно говорить Камилла, передразнивая назидательный тон, уже стоит у тебя на пороге. И тогда ты сразу поймёшь, что бесценно каждое мгновение жизни. И вспомнишь о глупо растраченных в юности годах. Но будет уже поздно.
Камилла рассмеялась. Роана вскинула брови, удивляясь наглости Камиллы.
Нет, ну какая ты, оказывается, вредина, сказала колдунья. Ты Это ведь не просто разговор. Я, между прочим, учу тебя сейчас.
Да ты уже который раз про старуху повторяешь, сказала, всё ещё посмеиваясь, Камилла. Оскомину на языке ещё не набила?
Набила, ответила Роана, а до меня от этих слов набила оскомину колдунья, которая учила меня. А до неё колдунья, которая её учила. Понимаешь? Камилла, это очень важно. Это самое главное правило колдовства: цена заклинания часть от жизни, отмеренной судьбой. Не колдуй, если нечем откупиться от заклинания. Камилла, запомни это, пожалуйста. От этого зависит твоя жизнь, и жизнь тех, кто тебя окружает. Забудешь про откуп можешь навредить тем, кто тебе дорог.
Камилла перестала улыбаться, кивнув, она спокойно и немного виновато сказала:
Хорошо. Извини. Я запомнила. Точно запомнила. Правда, извини, что иногда отношусь к правилам несерьёзно. Я так больше не буду.
Молодец, сухо сказала Роана. Ей не нужны были извинения, ей нужно было доказательство, что урок усвоен. Показывай, сказала колдунья, кивая на кастрюльку.
Камилла послушно положила вязанку прутьев перед собой, взялась обеими руками за кастрюльку и, тщательно выговаривая каждый звук, произнесла короткий стишок. Для Камиллы стих звучал как тарабарщина на неизвестном языке, буквального перевода она не знала и не сильно хотела знать просто заучила наизусть звуки, которые нужно произносить.
Роана внимательно следила за ученицей. Обучая заклинанию, приходилось повторять его столько раз, что колдунья, сама того не замечая, по привычке тоже шевелила губами.
Стоило Камилле дочитать стих, её руки тускло засветились, в воздухе над кастрюлькой появились две маленькие точки насыщенно-синего цвета. Они зависли, затем слились и вытянулись, став похожими на тонкую, маленькую змейку. Змейка устремилась было вверх, но вдруг круто развернулась. Словно крохотная молния она обрушилась на вязанку прутьев, облепила их собой, как кусочек ожившей глины, и сжалась в шарик, размером с фалангу большого пальца, растворив в себе преподнесённую маленькую жертву.
Шарик истончился, сделался прозрачным и лопнул с забавным хлопком. Ладони Камиллы перестали светиться.
Ай, девочка отняла руки от горячего.
Надень, Роана сдерживая довольную улыбку, протянула Камилле кухонную варежку. Проверяй.
Камилла надела варежку и открыла дребезжащую крышку кастрюльки. От мерно кипящего рагу клубами поднимался ленивый пар, по комнате начал растекаться нежный, пряный аромат тушёных овощей и мяса, густой соус то и дело вздымался и солидно булькал.
Приличное получилось заклинание, похвалила Роана. Очень приличное.
Чайник вскипел.
Ты молодец, сказала колдунья Камилле. У тебя всё получается. Только прошу тебя ещё раз: не забывай правило.
Роана назидательно постучала указательным пальцем по слоту и пошла нарезать хлеб.
Да запомнила я, сказала Камилла.
Она подошла к камину, прихваткой сняла с крючка закипевший чайник и понесла его к столу, где уже стоял заварник, полный чайных листьев и звёздочек бадьяна.
Роана, можно вопрос? спросила Камилла, заливая в заварник горячую воду.
Роана, можно вопрос? спросила Камилла, заливая в заварник горячую воду.
Да, конечно, ответила колдунья, нарезая хлеб.
Я вот смотрю на влюблённых девушек, которые приходят, и всё думаю: разве тебе можно создавать привороты? Если говорить начистоту, привороты ведь это плохие заклинания. Они обманывают чувства. Мне казалось, что привороты создают только ведьмы.
Ведьмы тоже привораживают, Роана переложила нарезанный хлеб с доски на тарелку, они создают такой концентрат зелья, что приворожённый годами ходит, как во сне и ничего не соображает. Я же делаю зелье лёгким. Такой приворот плох только для одного для того, кто попросил приворожить. Любой приворот, какой бы искусный он не был, действует ограниченный срок. Человека вообще нельзя полностью влюбить в себя без его желания, и тем более нельзя приворожить навсегда. Приворот, можно сказать, просто заставляет обратить на себя внимание. Многие скромные и воспитанные горожанки уверены, что вышли замуж только благодаря моему зелью, но на самом деле, я только помогла им справиться со стеснительностью.
Как бы помогла сделать им первый шаг? спросила Камилла.
Скорее заставила сделать первый шаг их будущих мужей, уточнила Роана. И да, ещё один нюанс: все юноши с завышенным мнением о себе уже были у меня и купили амулет, уберегающий от приворотов.
Но ведь это нечестно. То есть та девушка купила зелье, которое не подействует. И ты заранее знаешь об этом.
Я так же заранее знаю, что завтра пойду на рынок, куплю мяса с овощами и приготовлю нам ещё рагу, Роана многозначительно посмотрела Камилле в глаза и хитро улыбнулась. Поняла?
Поняла, хихикнула Камилла. А ты, оказывается, тоже вредина.
Я не причинила никому зла это главное, Роана указала на кастрюльку. Давай, накладывай еду в тарелки, а то остынет. Поедим, и начнём заниматься. Как обычно: сначала напишешь десять рецептов, которые уже выучила, потом выучишь пять новых.
После сытного ужина Роана быстро написала список из названий десяти зелий и отдала его Камилле. Девочка взяла лист бумаги, макнула в чернильницу перо и принялась за дело, время от времени попивая душистый чай.
Зелья были простые, для приготовления каждого из них требовалось не больше пяти-шести ингредиентов и заклинания, длинной в две стихотворные строчки. Камилле было легко, даже скучно. Она легко запоминала рецепты, вообще всё, что требовалось запомнить. Её разум с лёгкостью впитывал новые знания и живо выдавал их, когда было нужно, неважно, вчера ли Камилла выучила это или неделю назад. До того, как попасть к Роане, девочка вообще ничему не училась. В приюте, при старой директрисе, Камилла, как и остальные дети, целыми днями занималась рукоделием. Сама Камилла вязала ремешки из тонких кожаных лент. Перерывы были только на еду и сон. Директриса не была строгой, но бездельников не любила. Теперь Камилла понимала, что все ремешки, что она связала, были проданы, как и другие поделки, сделанные детьми. Девочка не держала зла на директрису, при ней жить в приюте было хотя бы сносно. Когда директриса умерла, ей на замену пришёл самодур и изверг человек настолько ужасный, что многие дети сбежали из приюта и стали жить на улице. Выживать под открытым небом города Кразеран всё равно было легче, чем терпеть нового директора.
Что в приюте, что на улице, помимо постоянного голода, Камилла всегда чувствовала, будто ей ещё чего-то не хватает. В голове у Камиллы зияла мучительная пустота, которую невозможно было заполнить, сколько бы ни удавалось достать еды. Только попав к колдунье, Камилла поняла ей всю жизнь хотелось учиться, словно с самого рождения её мучила жажда познания.
Роана, а когда я начну изучать настоящие заклинания?
А эти, по-твоему, ненастоящие? спросила колдунья, садясь рядом с девочкой за стол.
Они слишком короткие, сказала Камилла, и нужны только для того, чтобы приготовить зелья. Они, ну Несерьёзные.
Роана взяла лист, на котором были написаны рецепты, и начала читать.
Почему это? спросила она, не поднимая глаз. Вот, первый рецепт. Зелье от боли в спине написано правильно. Очень серьёзное зелье. А тем более второе зелье. От головной боли рецепт. Та-ак, протянула колдунья, читая, написан правильно. Или вот третий рецепт. Зелье от сглаза. Вообще очень важная вещь. Знаешь, скольких горожан за день может сглазить вздорная женщина? О-о, Роана махнула рукой. А скольким только кажется, что их сглазили? Таких ещё больше. И все они придут к тебе за зельем от сглаза. Продашь будешь доброй колдуньей, ещё и при деньгах. Не продашь назовут ведьмой. Придётся перед полицмейстером оправдываться и быстро собирать вещички, чтобы успеть уехать из города пока из ближайшей деревни по твою душу крестьяне с вилами не прибежали. Так что всё это очень серьёзно. Но ты, кстати, как всегда, молодец. Всё правильно. Бери книгу, учи новые рецепты.
Камилла с досадой вздохнула.
Но ты же понимаешь, о чём я говорю, сказала она, открывая фолиант «Знахарские отвары, улучшенные и дополненные магическими заклинаниями для лучшего лечебного эффекта». Мне хочется изучать чистую магию. Чтобы она не дополняла, а была сама по себе, понимаешь?