В те времена в долине реки Цемес было заложено Константиновское укрепление и четыре блокгауза, а также адмиралтейство, склады и магазины для провизии, такелажа и другого имущества, сараи для исправления гребных судов, кузницы, казармы для мастеровых со службами, дом смотрителя адмиралтейства, а также пристань и многое другое. На противоположном конце Мирового океана камышовый кот Цемес ловил мышей, спал в кубрике или близ благоухающего камбуза, страдал от тихоокеанских штормов бок обок с людьми у берегов острова Сахалин, Алеутских островов и в водах залива Аляска.
На сегодняшний день слава уроженца новороссийского леса передаётся у моряков из уст в уста, а его чучело хранится в знаменитом Дарвиновском музее, созданном биологом Александром Котсом, собравшим удивительные примеры эволюции в витринах московской экспозиции.
~~~
11 СЕНТЯБРЯ 1839 ГОДА ЗАЛОЖЕН ФОРТ МЕЖДУ КРЕПОСТЬЮ АНАПА И УКРЕПЛЕНИЕМ НОВОРОССИЙСК
«К 18 октября строительство форта, названного по Высочайшему повелению «форт Раевский», было закончено и торжественно освящено при громе орудий с бастионов. Гарнизон форта составили 6-я мушкетная рота Тенгинского пехотного полка с командой мастеровых, которая осталась для окончания строительных работ».
(«Кавказский сборник», Тифлис, 1885 г., т. 9, стр. 135)
Смеркалось. Ярко-красные огни южного заката плавно ложились на кроны небольшой дубравы, притаившейся в лощине широкой балки окрестностей урочища Семигорье. Над холмами предгорий Кавказа высоко в вечернем небе пролетали озёрные чайки, покидающие места гнездовья, лиманы Приазовья. Они с заоблачной высоты искали лучшие места для зимовки вдоль Черноморского побережья. За широкой долиной, используемой черкесами для пастбища овец и коз, с уступа горы Солдатская открывался живописный вид на крепость Анапа, бывшей некогда важным аванпостом Османской империи. Из противоположной стороны через перевал Волчьи ворота с берегов переименованной Цемесской бухты шли обозы с провизией и строительным материалом в заложенный осенью 1839 года форт Раевский.
Восседая на пеньках и подкладывая в огонь пожелтевшие от нескончаемой летней жары листья и ветви валежника, беседу друг с другом вели два двоюродных брата Игельстром Константин Евстрафьевич и Вегелин Александр Иванович. Оба они участвовали 24 декабря 1825 года в восстании в Литовском пионерном полку и были приговорены военным судом к лишению чинов и дворянского звания, а далее к смертной казни. По Высочайшей конфирмации смертная казнь заменена ссылкой на «каторжную работу на 10 лет и потом оставить в Сибири на поселение». Каторгу братья отбывали в Читинском остроге, на Петровском заводе. Со временем им было дозволено поступить на не менее опасную службу в Отдельный Кавказский корпус. Первых из них зачислен пионером второго класса в Кавказский сапёрный батальон, а второй рядовым в Кабардинский егерский полк.
Напротив них, с противоположной стороны от костра, починял седло и упряжь молодой безусый казак из сотни Азовского казачьего войска, направленной сюда для охраны земель от набегов горцев-абреков.
Слышали ли вы о реализованном прожекте Лазаря Марковича Серебрякова, милейший Александр Иванович? начал, поправив ветви с тлеющими желудями, Константин Евстрафьевич.
Поведайте, братец. Давно не приходила корреспонденция. Чувствую себя в информационной блокаде.
В малярийных плавнях долины реки Цемес уже завершилась рубка леса под прикрытием двух батальонов. Два орудия оберегали земляные работы по постройке форта. Часто приходилось вступать в перестрелку с черкесами. Тем не менее, уже как год назад на берегу бухты появилось самостоятельное оборонительное сооружение прямоугольной формы размером восемьдесят на сто метров, с выступающими по середине стены бастионами, дающими возможность вести круговую оборону. Хотя гарнизон форта всего одна рота, в нём уже есть две казармы, домик для офицеров, пороховой погреб, гауптвахта, караульная и цейхгауз. Говорят, что весь он состоит из прутьев, обмазанных глиной. Местные называют этот материал турлуком. Сего нельзя было допустить, многоуважаемый Александр Иванович. Сей крепёж крайне ломок под обстрелом артиллерии, которой неблагоразумно снабжают англичане наших недругов на Кавказе.
Не могу с вами согласиться, Константин Евстрафьевич. Не далее как третьего дня казачий старшина, досужий до всего вокруг, рассказывал мне, что потребный для возведения при укреплении Новороссийск адмиралтейства камень, кирпич и песок приобрели в Керчи. Кроме того, инженерный штаб-офицер у подножия Маркхотского хребта провёл изыскания глины, для изготовления собственного кирпича. Лес же, равно и гвозди, железо для кровли и прочие материалы к строению казармы и пристани полагалось приобрести в Херсоне. Так что опасаться ядер и пуль горцев в Новороссийском укреплении не следует, да и особой ловкостью и смекалкой, чтобы совладать с канонирской наукой, они не отличаются.
С вашего дозволения, почтенный Александр Иванович, хочу с вами поспорить. Как-то раз мне пришлось стать невольным свидетелем допроса местного князька из небольшого племени жанеевцев. Он бахвалился, что на берегах реки Белая, в сотни верстах отсюда, во владениях шапсугов, есть необычный камень. Много десятков лет назад случилось страшное землетрясение и валун, размером с дом, скатился с горной вершины Уна-Коз к самому берегу быстротечной реки.
После осеннего сбора урожая и завершения подготовки к зиме все жители селения Хаджох собрались вокруг него на весёлый праздник. Во время торжества молодые джигиты пытались доказать, что они готовы стать настоящими мужчинами. Самым смелым нужно было верхом взобраться на самую опушку камня по узкой, крутой и скользкой тропе. Раз за разом никто не мог покорить вершину глыбы. Когда все уже было отчаялись, откуда ни возьмись появился румяный джигит. В считанные мгновения он на своём кабардинце взлетел на вершину, вызвав восхищение у старейшин. Когда герой снял папаху, угольно-чёрные локоны рассыпались по его плечам оказалось, что это красавица-черкешенка.
Тут же мужчины-воины нахмурились. Они остались недовольны подготовкой молодых воинов, которых теперь держат в ещё большей строгости. С тех пор камень прозвали Девичьим, а чрезмерная ловкость и смекалка горцев, на мой взгляд, неоспоримы.
Отнюдь, сей подвиг отдельно взятой черкешенки не позволяет нам говорить о заслугах или неудачах всего народа.
Разжалованные дворяне неспешно продолжали свою беседу у стен недостроенного Раевского форта, а молодой казачок аккуратно и тщательно возился со знакомыми с детства вещами. После проверки прочности путлища и швеллера, он перешёл к чистке передней и задней лук седла своего донского жеребца. Оставив напоследок подтяжку стремени и подпруги, казачок оттёр запачканное после дальнего перехода крыло и пристругу. Ко всему прочему, он внимательно слушал собеседников, запоминая интересные новости. С юношеским максимализмом он воспринял факт успешной джигитовки бесстрашной черкешенки. В его голове родилась идея повторить, а может даже превзойти её подвиг.
Наступила безлунная ночь, и казачок с лёгкостью вывел двух тягловых лошадей с привязи мастеровой слободы, оставшись не замеченным. По его замыслу необходимо было найти камень покрупнее, приволочь его к лагерю команды Кавказского саперного батальона и доказать свою ловкость. В двух верстах от форта попался именно такой валун. Уплотнённая горная порода, состоящая из зёрен разнообразной формы, была приятного пастельного оттенка. В некоторых местах виднелись прожилки глин, кварца и полевых шпатов, но казачка не интересовало его строение. Главное, что он был достаточно велик. Меньше, конечно, чем дом, но лёгок и вполне посилен клячам для транспортировки в указанное место. Скаковую лошадь, даже пегую кобылу, он бы нипочём не впряг в столь непривлекательную ношу.
Наступила безлунная ночь, и казачок с лёгкостью вывел двух тягловых лошадей с привязи мастеровой слободы, оставшись не замеченным. По его замыслу необходимо было найти камень покрупнее, приволочь его к лагерю команды Кавказского саперного батальона и доказать свою ловкость. В двух верстах от форта попался именно такой валун. Уплотнённая горная порода, состоящая из зёрен разнообразной формы, была приятного пастельного оттенка. В некоторых местах виднелись прожилки глин, кварца и полевых шпатов, но казачка не интересовало его строение. Главное, что он был достаточно велик. Меньше, конечно, чем дом, но лёгок и вполне посилен клячам для транспортировки в указанное место. Скаковую лошадь, даже пегую кобылу, он бы нипочём не впряг в столь непривлекательную ношу.
Доставив глыбу к дубраве с раскинутым на опушке бивуаком и оседлав донского жеребца, казачок нагло стал звать на обозрение его джигитовки заспанных рядовых и пионеров второго класса, а также безмятежный караул казаков. Все с любопытством смотрели на молодого чванка. Он с первой попытки и безумным гоготом взлетел на вершину валуна, но тот, будучи сложенным мягкими горными породами, стал крошиться и ломаться, треснув по центру от верхушки до основания, под тяжестью лошади и наездника. Почувствовав приближение беды, жеребец лихо соскочил вниз на ровную землю. Маневр был столь быстротечен, что казачок просто-напросто выскочил из свежевычищенного седла и приземлился у ног хохочущих Константина Евстрафьевича и Александра Ивановича.
С того дня парень получил прозвище Хвалько и был назначен в продолжительный наряд по сбору, измельчению и доставке каменщикам строительного материала для Раевского форта, пока не получил милости у старшины казачьей сотни. Через многие года он вернулся в поселение Раевское в звании урядника, завёл семью и хозяйство и рассказывал увлекательные байки казачатам-отрокам о победах русского оружия в годы Кавказской войны.
~~~
3 ИЮЛЯ 1840 ГОДА КОНТР-АДМИРАЛ Л.М. СЕРЕБРЯКОВ ПОДАЛ РАПОРТ НАЧАЛЬНИКУ ЧЕРНОМОРСКОЙ БЕРЕГОВОЙ ЛИНИИ О НЕОБХОДИМОСТИ СОЗДАНИЯ В НОВОРОССИЙСКОМ УКРЕПЛЕНИИ ОБЩЕСТВЕННОЙ БИБЛИОТЕКИ
«Он также обратился с длинным воззванием к офицерам гарнизона укрепления: « Чтение есть необходимая потребность образованного человека Я вполне уверен, что каждый, чувствуя пользу подобного предприятия, с охотой согласится на небольшое пожертвование, чтобы содействовать его успеху».
(Ф.А. Щербина «История Кубанского казачьего войска». Екатеринодар, 1913 г., т. 2, стр. 330)
Накануне этого благоразумного решения на берегу рождающегося Новороссийска побывал нидерландский посланник в Одессе Тетбу-де-Мариньи, выходец из богатого рода негоциантов и, по совместительству, учёный историк, географ и картограф. В некоторых местах долины реки Цемес существовали на тот период времени следы древней постройки. Здесь он поспешил сделать глазомерную съёмку, потому что в планах было разобрать османскую крепость для нового укрепления и казарм. Курганы, представляющие собой небольшие плосковершинные холмы, сразу не заметны, но при картографировании местности часто встречались к юго-востоку, поднимаясь отсюда к южному форту Новороссийска и оттуда к морю. Значительная их часть уничтожена вследствие новых построек Русского поселения.