Димон продолжал хмуриться.
Димка, резче соображай, торопила его Люська. И хватит строить из себя героя.
Уговорили.
Слышали? полушутя-полусерьезно спросила Люська. Он нам еще одолжение делает. Ну ты и кадр!
Девчонки, Глебыч, я верну. Вы ж меня знаете.
Знаем, Люська подсела к Димону и обняла его. Ты один у нас такой дурачок.
Почему дурачок?
Потому что всем умным давно известно, играть в наперстки с ушлыми аферистами дело неблагодарное.
Димону нечего было ответить.
Глеб, у меня тоже не очень хорошие новости, призналась Люська, когда молчание затянулось.
Сколько проиграла ты?
Десять миллионов. Одолжишь?
Чек выпишу.
Договорились. А теперь заткнись, и выслушай меня внимательно. Значит, поехала я к Вере
Новость Люськи действительно оказалась горячей. Пожалуй, даже слишком. Переместившись на кухню, мы приготовили чай и занялись обсуждением событий. И хоть Алиса изо всех сил пыталась нас убедить, что вмешиваться в дело с убийством опасно и, как она выразилась, нецелесообразно, большинством голосов было решено заняться расследованием. Во всяком случае, попытаться.
С чего начать? недоумевала Алиска. Ничего неизвестно, никаких улик, подозреваемых. Пусть полиция
Опять!
Люсь, ну за что здесь зацепиться?
Хотя бы за деревянные четки. Чисто машинально, даже не понимаю, как это вышло, я прихватила их с собой, Люська выбежала в коридор и вернулась обратно, держа в руках кофту. Измена! Глеб, они лежали в кармане, сейчас их там нет.
Потеряла?
Наверное, во время потасовки. Я сбегаю к супермаркету, они должны быть там.
Найти четки нам так и не удалось. Дома Люська чуть не плакала от отчаянья.
Четки улика, и я ее посеяла.
Брось, Люсь. Я уверена, четки не имеют отношения к убийству. Наверняка они принадлежали Серафиме Серафимовне.
А вдруг убийце, Алис?
Какой смысл гадать. Четок нет, забудь о них.
Ребят, на самом деле расследование начать надо со следующего, прожевав пряник, Димон допил холодный чай и потер ладони. Первое, узнать адрес детей Аркадия Михайловича. Второе, выяснить, есть ли родственники у Серафимы Серафимовны. И третье, нарыть инфу о жизни стариков. Как жили, чем, с кем враждовали и так далее. Соберем необходимые сведения и будем отталкиваться дальше. Согласны?
Возражение нет, сказал я.
Адреса я беру на себя, Люська зашелестела фольгой от шоколадки. Завтра рвану к Вере. Глеб, ты со мной?
Само собой.
Тогда часиков в одиннадцать стартанем.
А мы с Алиской попытаемся разузнать о жизни пенсионеров.
У кого, Дим? Алису уже трясло в нервном ознобе.
У соседей.
Да они разговаривать с тобой не будут.
Недооцениваешь ты меня, Алиска. Я же не по квартирам ходить планирую, я поступлю более разумно. В доме несколько подъездов, и в каждом обязательно живут пенсионерки, которые летом в основном тусуются во дворе. Греются на солнышке
Кости соседям перемывают, засмеялась Люська.
Наша с тобой задача, подсесть к какой-нибудь старушенции, завести разговор и направить его в нужное русло.
Не факт, что старушенции будет что-нибудь известно о жизни Аркадия Михайловича и Серафимы Серафимовны.
Старух много, с одной не повезет, найдем другую. Мы ничего не теряем, произнес любимую фразу Димон. Без новостей не останемся, вот увидишь.
Перед уходом Алиса призналась, что у нее появились нехорошие предчувствия. Я попытался ее успокоить, но ушла она не в настроении.
У Алиски вечно плохие предчувствия, заявила Люська, загружая посудомоечную машину. Ты должен к этому привыкнуть. Глеб, подай тарелки.
Я взял со стола тарелки, а Люська метнулась в коридор.
Ой, Глеб, если уже схватил тарелки, загрузи посудомойку. И включить не забудь. Сделаешь?
Это подстава!
Она самая, крикнула Люська.
Аферистка.
Сам дурак!
Что ж, ничья.
Глава третья
Расследование начинается
Люська разбудила меня в восемь утра.
Глеб! проорала она над самым ухом. Пора ехать к Вере.
Не ори, я оглохну. Договорились же, стартанем к Верке часов в одиннадцать.
Я уже встала и мне нечем заняться.
А мне есть чем я спать хочу.
Я кофе крепкий сварю, Люська подошла к окну и раздвинула шторы. Он тебя взбодрит.
Задвинь штору. И приходи часика через два.
Так и знала, что на тебя нельзя положиться. Ладно, дрыхни, сама съезжу.
Люсь, не вредничай, я зевнул и перевернулся на спину.
Закрыв глаза, начал считать до десяти. Частенько, когда надо вставать с кровати, а организм изо всех сил сопротивляется, я прибегаю к придуманному самим же способу. Лежу и считаю. Досчитав до десяти, откидываю одеяло и встаю. Но сегодня система дала сбой, и едва я досчитал до семи, перед глазами замелькали цветные картинки я отрубился.
Люська не стала меня будить. Психанув, она поехала к Вере одна.
Вера её появлению не удивилась. Распахнув дверь, заулыбалась.
На ловца и зверь бежит, сказала она. А я планировала тебе позвонить. Люсь, выручи еще раз, мне сегодня на часок отойти надо. Посидишь с Белкой?
Точно на часок?
Максимум на полтора. Или два.
Уговорила, Люська прошла на кухню и включила чайник.
Чего так рано встала? крикнула из ванной Вера.
Не спалось, Люська стояла у окна, наблюдая за прохожими во дворе. Да и время не ждет. Надо ковать железо, пока оно горячо.
В смысле? Вера зашла в кухню, держа в руках пластиковый тазик с постиранным бельем. Чего ковать собралась?
Сейчас объясню. Сядь.
Подожди, белье на балкон повешу.
У тебя же есть сушилка.
Люблю, когда белье пахнет улицей.
Везет, протянула Люська. У нас белье на балкон не повесишь, через минуту оно будет все в пыли.
Мы, в отличие от вас, не живем в самом центре, хохотнула Вера. Нам ваши проблемы не грозят.
Не язви, иди уже, вешай. Я пока чай налью.
Минут через десять, когда Вера села за стол, Люська спросила:
Вер, вчера ты говорила, у Аркадия Михайловича двое детей. Как бы узнать их координаты?
Зачем тебе?
Произошло убийство, пропал их отец и вообще.
Полиция обязательно им сообщит, не беспокойся.
Да я не беспокоюсь, но все-таки, не знаешь, кто может подсказать адреса?
Вера задумалась.
На четвёртом этаже живёт Таня, по-моему, она раньше общалась с младшей дочерью Аркадия Михайловича. Когда я сюда переехала, он уже был женат на Серафиме Серафимовне, а дети жили отдельно.
Говори номер квартиры, я к ней спущусь.
Нет смысла. Танька работает каждый день во вторую смену. В такую рань она спит без задних ног.
Блин, придется подождать.
Люсь, я не понимаю, почему ты суетишься? Что у тебя на уме, колись?
Бесследно исчез человек, тихо проговорила Люська. Человек старый и больной, можно сказать, немощный. Он не мог уйти из квартиры на собственных ногах, это факт. Но с другой стороны получается, его практически на руках вынесли, посадили в машину и увезли.
Ну и?
Кто мог это сделать?
А я откуда знаю, понятия не имею.
Вот! А я хочу иметь понятие, куда делся старичок?
Прости, но это смешно. Причем здесь ты?
Вчера ты уходила на полдня, раздраженно ответила Люська. Я задавала тебе вопросы, спрашивала, куда ты намылись, с кем встречалась и так далее?
Нет.
Сегодня ты тоже отчаливаешь. И я снова не задала тебе ни единого вопроса. Вер, сделай одолжение, тоже не спрашивай меня ни о чем. Договорились?
Как хочешь, обиделась Вера, сделав глоток из чашки. Ты мне сколько сахара положила?
Две ложки.
Слишком сладкий, Вера отодвинула чашку и умолкла. Но спустя минуту вновь заговорила: Белка сегодня всю ночь спать не давала. Хандрила, капризничала, в общем, по полной программе издевалась над матерью. Когда угомонилась, у меня уже сна ни в одном глазу, и я вот о чём подумала. Конечно, вероятность ничтожна, но вдруг в моих словах есть доля истины. Люсь, представь такую ситуацию: Серафима Серафимовна сильно поругалась с мужем. Аркадий Михайлович впал в ярость и в состоянии аффекта её задушил. Когда одумался и сообразил, что совершил убийство, бросился в бега.
Вер, ты издеваешься, да?
А что такое?
Не ты ли говорила, что дед не может самостоятельно передвигаться?
Всё так, но я же сказала, он впал в ярость, а в таком состоянии люди на многое способны.
Нет, нет и нет. Бред сивой кобылы!
Почему?
Да потому что парализованный старик, в каком бы состоянии аффекта не находился, не сможет задушить человека и драпануть с места преступления. Я верю в чудеса, но без фанатизма.
Напрасно. Вот помню один случай
Вер, притормози. И давай договоримся, мы сейчас пьем чай и разговариваем на посторонние темы, а потом ты знакомишь меня с соседкой Таней.
Вер, притормози. И давай договоримся, мы сейчас пьем чай и разговариваем на посторонние темы, а потом ты знакомишь меня с соседкой Таней.
Я
И больше ни слова о вчерашнем убийстве.
Вера пожала плечами.
Пошлет нас Танька куда подальше. И правильно сделает.
Через час, они стояли у двери восемьдесят первой квартиры. Дверь не открывали, Вера занервничала.
Я же говорила рано ещё.
Я слышу шаги, Вер.
Дверь распахнулась, на пороге стояла заспанная Татьяна высокая брюнетка лет тридцати пяти.
Вер, у тебя совесть есть? Война, что ли, началась?
Тань, дело жизни и смерти, виновато проговорила Вера. Извини, что разбудила. Познакомься с Люсей, она она моя хорошая знакомая. Хочет поговорить с тобой о вчерашнем убийстве бабы Симы. Будь другом, расскажи ей всё, что ты знаешь.
Таня округлила глаза.
Я вообще ничего не знаю.
Ну всё, девчонки, я вас познакомила, теперь нам с Белкой пора на прогулку. Люсь, не забудь, ты обещала посидеть с Беллой. Вера покатила коляску к лифту и через пару секунд исчезла в маленькой кабинке.
Таня покрутила пальцем у виска.
Она не свихнулась?
Нет. Понимаете, я
Заходи, не стой на пороге. И с чего Верка взяла, что я знаю подробности убийства бабы Симы?
Она неправильно выразилась, мне нужна информация о детях Аркадия Михайловича.
Пошли в комнату. Татьяна улыбнулась. Если ты подруга Верки, значит, говорить будем неофициально.
Это как?
А так: я буду лежать в кровати, а ты сиди рядом.
Настолько сильно хотите спать?
Не то слово! Я привыкла вставать не раньше двенадцати. Ну сова я, понимаешь? Очень поздно с работы возвращаюсь, если не высплюсь, весь день чувствую себя разбитой.
Проведя Люську в маленькую комнату, Татьяна кивнула на бордовое кресло, а сама легла на разобранный диван.
Я тебя слушаю, пробормотала она, борясь с зевотой.
Вера сказала, вы близко общаетесь с дочерью Аркадия Михайловича.
Общалась, поправила Татьяна. Раньше были со Светкой не разлей вода, потом дружба закончилась.