Тарас глянул на настенные часы.
Еще рано, надо дождаться, когда дороги будут свободными. Часиков в одиннадцать, а лучше в полночь Только часика за два до процедуры надо выпить стакан коньяка и посидеть в горячей ванне.
У меня тут ванны нет, а с коньяком нет проблем! Не, давайте я сейчас подъеду. Мне всё равно делать тут нечего! не унимался потенциальный клиент Лёня. Я полсуток в поезде ехал Кстати, тоже вибрировало Только не помогло.
Поезд не годится, со знанием дела заявил собеседнику Тарас.
Ну, шоб познакомиться, шоб легче было вечером друг друга узнать! Лёня вернулся к одной из своих предыдущих мыслей.
Ладно, вздохнул Тарас. Подъезжайте к Опере, перед входом через полчаса. Как вас узнать?
У меня на голове серая кепка!
«Интересно, откуда это он приехал? задумался Тарас, пытаясь представить себе человека в серой кепке. Может, из России? У нас вроде так не шокают!»
Полчаса спустя у оперного театра действительно стоял лишь один мужчина в серой кепке. Был он также одет в светло-серый плащ, черные брюки и туфли из светло-серой замши. В руке сжимал большой картонный конверт с надписью «Foto». Худощавый, невысокий, он переступал с ноги на ногу и немного нервно водил взглядом по лицам прохожих.
Тарас приостановился на минутку метрах в двадцати от него. Затем подошел, представился.
Шо, может, пойдем присядем? деловитой скороговоркой выпалил Лёня.
На кофе? уточнил Тарас.
А шо, ты днем не пьешь? голубые зрачки Лёни стали на мгновение колючими.
Я ж за рулем буду.
Так тож завтра, после двенадцати
Тарас чувствовал, как теряет в глазах Лёни остатки уважения к себе, но даже если бы он и не садился этим вечером за руль, пить с человеком в серой кепке ему бы не захотелось. Уж очень иной был этот человек, с какой-то иной жизнью и иными правилами. Это Тарас чувствовал. Смотрел на Лёню и чувствовал. И тут что-то еще вмешалось в пространство между ними запах бензина.
Тарас оглянулся по сторонам. От проезжей части они стояли далековато. На всякий случай поднес рукав куртки к носу, проверяя, не от куртки ли исходит этот запах.
Че? спросил Лёня. Но поговорить ведь надо! Пошли! Ладно, возьмешь себе кофе!
Тарас, «освобожденный» от необходимости выпить, живым шагом повел будущего клиента в кафешку на Армянской. Там они устроились, хотя тоже не без выразительного неудовольствия Лёни, которого барменша поставила перед фактом: водки нет, есть только ликер.
Шо-то у вас тут рюмочных не видно! сказал Лёня, опрокинув рюмку ликера в рот и посмотрев на стоявшие перед ним еще три полных рюмочки.
Тарас чуть не рассмеялся. Претензии будущего клиента к его родному Львову говорили только о большом расстоянии между Львовом и тем местом, где жил Лёня.
А вы откуда приехали? спросил он.
Та из Ворожбы
А где это? удивился Тарас.
Че, не знаешь? Эт крупнейший железнодорожный узел! пояснил Лёня. Сумская область!
Тарасу опять показалось, что рядом запахло бензином. Он оглянулся по сторонам. За соседним столиком сидели две пожилые дамы, пили кофе и интеллигентно ели штрудель. От них пахнуть бензином не могло.
Тарас оглянулся по сторонам. От проезжей части они стояли далековато. На всякий случай поднес рукав куртки к носу, проверяя, не от куртки ли исходит этот запах.
Че? спросил Лёня. Но поговорить ведь надо! Пошли! Ладно, возьмешь себе кофе!
Тарас, «освобожденный» от необходимости выпить, живым шагом повел будущего клиента в кафешку на Армянской. Там они устроились, хотя тоже не без выразительного неудовольствия Лёни, которого барменша поставила перед фактом: водки нет, есть только ликер.
Шо-то у вас тут рюмочных не видно! сказал Лёня, опрокинув рюмку ликера в рот и посмотрев на стоявшие перед ним еще три полных рюмочки.
Тарас чуть не рассмеялся. Претензии будущего клиента к его родному Львову говорили только о большом расстоянии между Львовом и тем местом, где жил Лёня.
А вы откуда приехали? спросил он.
Та из Ворожбы
А где это? удивился Тарас.
Че, не знаешь? Эт крупнейший железнодорожный узел! пояснил Лёня. Сумская область!
Тарасу опять показалось, что рядом запахло бензином. Он оглянулся по сторонам. За соседним столиком сидели две пожилые дамы, пили кофе и интеллигентно ели штрудель. От них пахнуть бензином не могло.
Сумы знаю, кивнул Тарас, возвратив взгляд на собеседника.
Ты вот што, рентген мой посмотри, шобы знать! Лёня достал из фотоконверта рентгеновский снимок и протянул его Тарасу.
Тарас напрягся, ощутил неловкость, словно был он мошенником, а не фельдшером-недоучкой. Взял в руки снимок, поднял его на уровень глаз и развернулся со снимком в руке в сторону окна. Отчетливо узнаваемые две большие фасолины почек успокоили его. Он сразу заметил три камня, доставляющие Лёне неприятности. Два в левой почке и один в правой. Тот, что был в правой почке, явно готовился «к выходу».
Тарас мысленно просчитал путь движения камней к выходу наружу. За одну ночь с этими камешками справиться было нереально. Им еще предстояло пройти по мочеточникам в мочевой пузырь, потом уже по уретре дальше на свет Божий.
Тарас бросил взгляд на лицо Лёни, представил это лицо в момент физической боли, представил и его голос в момент крика. Сразу расхотелось заниматься этим клиентом.
Ну шо? спросил Лёня, опуская на столик последнюю рюмочку, еще минуту назад бывшую полной.
Тарас тяжело вздохнул.
За одну ночь не выйдут, сказал он.
Даже если всю ночь ездить? Лёня наклонился вперед, и тут же запах кофе был на мгновение перебит запахом бензина.
Всю ночь вы не выдержите, мягко произнес Тарас.
Я ж заплачу, упрямо сказал Лёня и скривил губы. Или ты хочешь сказать, шо будет дороже?!
Ладно, попробуем, успокоил Тарас Лёню. В двенадцать я вас подберу там же, у Оперы! А сейчас мне надо по делам
Леня задумчиво кивнул. Проследил, как Тарас подошел к барменше и расплатился за выпитый кофе. Потом сам подошел к стойке и заказал еще три рюмочки ликера.
В полночь Тарас нашел Лёню возле оперного театра. Тот стоял, прислонившись к левой колонне. Козырек его серой кепки был сбит налево. Светло-серый плащ расстегнут, руки в карманах плаща. Взглядом Лёня упирался в тротуарную плитку.
Ну что, вы готовы? вежливо спросил его Тарас.
Что? Лёня резко поднял голову, обернулся. А! Да, всегда готов!
Город затихал. Дул несильный ветерок. Гасли окна домов.
Мы сначала проедемся по Лычаковской два раза, чтобы камни ваши разбудить, а потом по Городоцкой она пожестче, стал пояснять Тарас уже в машине. А потом, если не
А мне хоть по Дерибасовской, махнул рукой выпивший клиент. Лишь бы вышли они на хер!
Тарас замолк и решил больше ничего не объяснять Лёне. «Опель» тронулся с места. Привычные вибрации настроили водителя на рабочий лад. Он оглянулся на пассажира тот зевал.
Вы только не усните, сказал ему Тарас. А то всё будет без толку!
Ну, тогда музыку включи! ответил пассажир. Тарас включил радио, и выехали они на Лычаковскую под песню «Бумбокса».
Навстречу машине понеслась неровная, уложенная мелким булыжником улица. Замелькали по обе стороны серые дома, закрытые магазинчики и парикмахерские. Тарас всем телом прислушивался к вибрации машины, чтобы понять: какая скорость быстрее «разбудит» и приведет в движение камни клиента. Клиент тупо смотрел вперед. Радовало одно он не спал, его глаза были открыты. Не радовало то, что по его лицу было невозможно понять: слушает он свое тело или думает о чем-то совершенно постороннем.
Вы что-нибудь ощущаете? в конце концов спросил Тарас.
А? Что? Пассажир обернулся к водителю.
Камни! Чувствуете что-нибудь?
Выражение лица Лёни изменилось. Он теперь явно пытался прислушаться к происходящему в его почках. Даже стал щупать живот рукой.
Можете помассировать, кивнул Тарас. Тоже полезно!
Ободренный советом специалиста, Лёня принялся массировать низ живота обеими руками. Массировал минуты три, подпрыгивая на неровностях дороги вместе с машиной. Потом ойкнул и замер.
Ну как? спросил его Тарас.
Что-то произошло, ошарашенно прошептал Лёня и поднял испуганный взгляд вперед, на летевшую ему навстречу дорогу.
Расслабьтесь! сказал Тарас. Сейчас переедем на Городоцкую! Проверим
Тарас свернул с Лычаковской, и машина завиляла по узким темным улочкам. Объехав старую часть центра, «опель» выехал на широкую улицу и снова понесся вперед с не очень-то и большой скоростью.
Стой! закричал Лёня, схватившись за живот. Больно!
Процесс пошел, с улыбкой произнес Тарас. Теперь останавливаться нельзя! Потерпите!
У Лёни глаза на лоб полезли от боли, он бросил на водителя обезумевший взгляд, но рот не открыл не хотел разжимать зубы, сцепленные от боли. Нагнулся вперед, к панели, не убирая рук от низа живота. Боль, колющая и даже царапающая, как бы медленно переползала с места на место. Лёня отчетливо чувствовал ее движение.
И долго так? сдавленно спросил он минуты через три-четыре.
Минут пятнадцать, ответил Тарас. Потом, если не выйдет, перерыв, и продолжим.
Эта ночь показалась Тарасу бесконечной. После четырех полных дистанций улицы Городоцкой, а это без малого тридцать километров, Лёне стало совсем плохо. И тут на дороге мелькнула подсвеченная изнутри полосатая палка гаишника. Тарас остановился. Гаишник вежливо попросил документы и с подозрением уставился на Лёню, точнее, на его скорченное от боли лицо.
В больницу везу, нашелся Тарас. Товарищу плохо.
Счастливой дороги! Гаишник вернул права и документы на машину.
Три часа спустя, уже отказавшись от длиных «вибраций» Городоцкой и Лычаковской улиц, переехал Тарас на «короткие вибрации» улицы Лесной. Лесная была действительно коротенькой и крутой улочкой с такими дырками в дороге, что машину подбрасывало там почти на полметра. Улица Лесная и помогла вытрусить из Лёни первый камешек, который звонко ударился о дно литровой стеклянной банки под не порадовавшее в этот момент Лёню журчание собственной мочи. Лёня стоял скрючившись, спиной к машине и лицом к лестнице, ведущей на горку, наверх к парку «Знесиння». Когда звякнул о стекло камешек, он замер и так неподвижно, враскорячку, простоял пару минут, освещенный рассеянным желтым светом одинокого уличного фонаря.
Тарас посмотрел на часы почти половина пятого. Скоро будет светать. Зевнул. Задумался. Организм привычно настраивался на утренний сон.
На, держи! сдавленно проговорил вернувшийся к машине Лёня, протягивая водителю банку с камешком и желтой жидкостью.