Ворота медленно открылись, и я шагнул в неизвестность.
Владимир Бережков / Москва /
Владимир Бережков родился 26 февраля 1947 в Москве. Окончил Московский государственный педагогический институт им. В. И. Ленина (1978). По специальности филолог. Песни пишет с 1963 г., преимущественно на свои стихи. В 1968 г. стал лауреатом Новосибирского фестиваля авторской песни. В 1987 г. У Бережкова вышла книга «Мы встретились в раю», изданы также одноимённые аудиокассета и компакт-диск.
Проснусь на утренней заре
Туман выделывает штучки,
Петух горланит кукаре,
Ни облачка вокруг, ни тучки.
Росой покрытый, замер сад,
Но над крыльцом уже висят
Две наглых стрекалки-летучки.
В туман не опуская крыл,
Над речкой тихо ястреб плыл,
Как нарисованная птица,
И солнцем полная луна
Совсем не думала садиться;
Венера к ней прикреплена,
Поскольку ведает она,
В какую сторону светиться.
Как чист их отражённый свет
Уже нигде ни складки мрака,
И петуху поет в ответ
В мажоре верная собака.
Я времени заметил грань
И задержался на крылечке,
Мне хорошо в такую рань
В июле, на земле, у речки.
Чего искал я столько лет?
Какого не хватало знака?
Я сам как отражённый свет,
Во мне почти ни складки мрака.
Пахра
Люсе
До лета, глядишь, не помру,
Развеется снежная замять
И выйду на речку Пахру,
На скрытую ветлами заводь.
Там звуков не слышно других
Журчанье в древесной запруде;
Там в желтых кувшинках нагих
И лилиях белых, как груди,
Неспешно ведь все впереди!
Река, словно девичья шея
Тонка, глубиной до груди
Затянет меня, ворожея.
Я видел твой плавный изгиб,
Где даже речная крапива,
В которой едва не погиб,
Пышна, зелена и красива.
Там стаи нахальных мальков,
Подплыв к незабудкам небесным,
Глядят, не боясь башмаков,
В открытую синюю бездну.
А к ночи взойдет соловей;
Черемуха в клочьях тумана;
И ветром, слетевшим с ветвей,
Потянет тревожно и пьяно.
Русалка мелькнёт за рекой
Вся в лилиях, белых, как груди
И если б не снег над Москвой,
Не жёлтый каток мостовой
Остался бы с нею, в запруде.
1997 Москва
Кадаши
Осталась церковь в Кадашах,
Где мы компанией гуляли,
В розлив портвейн стаканом брали
И говорили во дворах.
Дома московского ампира,
Канал, вчерашняя вода
Гремела варварская лира
Я пел по-сво́ему тогда.
Замоскворецкие цветы,
Осенний палисадник яркий
И церковь тихой красоты,
Где мы во дворике под аркой.
Не замечая дней своих,
Мы ждали будущее наше
Под кирпичом кремлёвских башен
Оно прошло, и шум утих.
Сегодня истина не с нами
Мы проворонили года;
Летят окурки именами
В канал, где старая вода.
Тогда и надо было жить!
Кто знал, что дальше будет хуже,
И нам затянет горло туже
Времён связующая нить.
И осеняет лишь теперь
Меня, уехавших, ушедших
Та наша арка, словно дверь
Времен живых и сумасшедших.
1985 Москва
Герой арены ломает стены,
Стилист искусно плетёт роман.
Чей голос слышится нам со сцены
И кто диктует в тетрадь обман?
Ему хватает вчерашней пены,
Она внимает четвёртым снам
Но очень редко ангел белый,
А не лукавый слетает к нам.
Сгущает тьма промежуток букв,
Скрывает ритм удар хвоста,
Счастливый автор колотит в бубен,
Перо цепляет узор листа,
Он одержим вдохновеньем тела
Уже нет дела, чей выдох там
Ведь очень редко ангел белый,
А не лукавый слетает к нам.
Зацвёл ручеёк-ручей,
Живая ушла вода,
В землю ушла,
Уже нет дела, чей выдох там
Ведь очень редко ангел белый,
А не лукавый слетает к нам.
Зацвёл ручеёк-ручей,
Живая ушла вода,
В землю ушла,
Как не была
Лей, дождичек, лей!
Я вышел в лес на край болотца
Какая топь лежит, дыша!
Подземный ключ с натугой бьётся,
Но застревает в камышах.
Не подойти и не умыться,
Но красота, и запах мёд!
Большая птица суетится,
Кричит, что знает, зачем живёт.
Зачем, зачем? За тем болотцем
Она живёт, где проскакал
Весной ручей, рождённый солнцем,
Юлил, всё камушки искал.
И я на берегу излуки
У переставшего ручья
Шумят слова лесные звуки,
Их перевод не знаю я.
Зацвел ручеёк-ручей,
Живая ушла вода,
В землю ушла,
Как не была
Лей, дождичек, лей!
На станции Тайнинка
По Яузе-реке
Вела меня тропинка,
И шёл я налегке.
И посреди моста я
Застыл, оторопев
Там диких уток стая
Качалась нараспев
Как вы сюда попали
Ведь здесь в реке мазут,
Трава жива едва ли,
В кустах дорожный зуд.
И, поседев от пыли,
Пчела сидит в цветке
Как вы сюда приплыли
По Яузе-реке?
И я им хлеб бросаю
С бетонного моста
Но равнодушно стая
Скрывается в кустах.
Их, видно, кормят лучше
Пивные мужики.
По Яузе, по луже
Плывут мои куски.
Река мой хлеб уносит,
Мой хлеб, гляди, не мил!
Не так я что ли бросил,
Да крупно отломил
Но вот одна склонилась
И хлеб у ней в руке
На станции Тайнинской,
На Яузе-реке.
1980 Москва
Нет проще ничего, нет ничего обычней,
Начало всех начал звучит он по земле
Крик боли этот воздух сжатый и привычный,
И без него нам как без соли на столе.
Он человеку дан с его дыханьем Богом,
А всё, что не болит мертво, чем не зови,
Но как бы жили мы на выдохе без вдоха?
И нам оставлена соломинка любви.
И что нам в дебри лезть и спрашивать ответа
Прислушайся, гляди ответ на всех один,
Ведь в каждом что-то есть от солнечного света,
И каждый ищет сам, как этот свет найти.
Я руку протяну тебе ну что ж, бывает!
Всё будет хорошо я, как и все дышу.
А если что болит то, значит, заживает
Соломинка струною я её держу.
Что дальше судьба нам предложит
Глоток я никак не отдышусь!
Оставь мне соломинку, Боже,
Уж я за неё удержусь.
1982 Москва
Ах, жизнь мне заданный урок
Я до сих пор тебя не сделал
А ну назавтра выйдет срок
Учитель спросит: «Где ты бегал?».
И я с испугом оглянусь
На тех, с кем мы давно в завале,
И прошепчу, и улыбнусь
А я не знал, что задавали
1979 Москва
Дмитрий Гаранин / Нью-Йорк /
Дмитрий Гаранин США, Нью-Йорк (также Германия, Баден-Баден). Родился и вырос в Москве в годы брежневского застоя. Окончил МФТИ, защитил диссертацию по теоретической физике. В 1992 эмигрировал в Германию, работал в университетах. С 2005 года профессор на физическом факультете Lehman College CUNY в Нью-Йорке. Писал стихи в 197882 и 198889 годах, затем с конца 2012 года. Автор многих книг стихов, изданных под собственной маркой Arcus NY. Публикации: «Крещатик», «Слово/Word», «Журнал Поэтов», «Дети Ра», «45-я параллель», «Зарубежные задворки», «Сетевая словесность», «Золотое Руно», «Черепаха на острове», «Мастерская», Антология «70», «Литературная Америка», «Черновик-онлайн», «9 Муз», «Asian Signature» (Индия, на английском).
Деколумбизация
Скоро укажут: евреев отправить в Египет,
в Африку чёрных, а белых обратно в Европу!
Суд состоялся, коктейль справедливости выпит.
Вещи собрать и грузиться на лайнеры скопом.
Освободим для индейцев простор этих прерий.
Негры в саваннах пускай, что хотят, учиняют.
Всех, кто в «плавильный котёл» по ошибке поверил,
примет история древнего мира седая.
Тихо поселимся в дальних провинциях Рима.
Игры в рабов и господ поведём на природе.
Бред, что нашествие варваров неотвратимо!
В планах богов повторения не происходит!
Baden-Baden, 7 September 2020
Ни над чем нельзя смеяться, всё свято.
Под улыбки тонкой кожей страданье.
Их комфорта строевые солдаты,
если что, под томагавки мы встанем.
Мы усядемся в цепях на галеры
исторически обиженных свозим.
Принимаем трибунал высшей меры,
что в поддержке озабоченных грозен.
Мы по-прежнему хотим быть полезны
сознаём всю переломность момента,
по-над краем вулканической бездны
растянувшись полицейскою лентой.
New York, 25 October 2020
Политкорректно признаться в любви ко всем,
никого особо не выделяя,
не затрагивая остроугольных тем,
и без места, на подножке трамвая
мимо заварухи проехать на голубом глазу,
если что, в кювет незамедлительно спрыгнуть,
сигнализируя «иду на грозу»,
хоть и, в сущности, всё это уже обрыдло.
Быть неукоснительно настороже,
с авиабилетом в кармане, с запасом бензина
для форда, внешне потрёпанного, в гараже,
и с годящейся для снега резиной.
Потому что в сезон революции надо бдить,
ясно видеть, до какого всё доходит до края,
когда те, кому чужда в спасении прыть,
все, как мухи осенние, замирают.
New York, 25 October 2020
Октябрьская песнь
По закону Бернулли в воронке давление падает.
Чуть в трубу затянуло под ложечкой засосёт.
Половину всех нас это по-настоящему радует.
Долгожданный случился Октябрьский переворот!
Здесь доходчивый рэп нам звучит Аппассионатою,
и воинственной пляски круженье колышет костры.
Собираются в скорый отъезд, кто бесцветьем запятнаны
жирных пингвинов стаи как минимум, до поры.
Победителей спор разгорится, кто был угнетённее
и кому надлежит в компенсацию поугнетать.
Пусть на бирже к зиме насовсем побуреют зелёные
жнём энергию ветра, электрификации мать!
На последние вольты во тьме осветим наши лозунги.
По девичьим ланитам катится мужская слеза.
Интерсекции, вспрянув, пошли друг на друга с угрозами.
Для движенья открыта ухабистая полоса.
New York, 9 November 2020
Светильник разума угас
И расплодились тараканы
Не догоняют мысли странны
Усатый их иконостас
А мне всё хочется дойти
Куда-нибудь сквозь сон чудовищ
Бредёшь и пьяный пеленг ловишь
В надломе воли и кости
Быть может повернуть назад
Стремясь нашарить пуповину
Склониться головой повинной
Разоблачённый казнокрад
В существованье обделён
Самим рожденьем без согласья
Мне электрическим ненастьем
Покажет молнию неон
И если есть ещё права
Податься ль по цепи направо
Пусть слева курится отрава
Слежались волглые слова
30 November 2019, 6 November 2020
На обрыве звучанья речи
Раздаёт свои краски осень
И пока всё ещё не вечер
Мы помедлить её попросим
Пусть уходит на слом эпоха
Но не сразу покой нарушат
Нас привычно пьянит риоха
Удивительно сладки суши
Не особо спешат агенты
Распыляя в мозгах отраву
Оцепляя нас красной лентой
И прессуя морально слабых
Дан истории ход обратный
К поворотам она привыкла
Нам грядёт изучать цитатник
Нам костёр пионерский вспыхнет
New York, 3 November 2020
Песнь справедливости
Ты не можешь ничем возразить
Когда властно зовёт справедливость
Это просто как жаждущим пить
Наливаешь раз сердце забилось
К ним сочувствием если ты добр
И тогда не пройдёшь мимо входа
В лучший мир отрицающий вздор
Привилегий твоих и свободы
Распахни же в слепящее дверь
И поддайся весеннему чувству
Будь как все и увидишь поверь
Как точны инструменты Прокруста
Справедливость маячит вдали
И достичь её верное дело
Лишь бы в ногу напарники шли
И ярмо как влитое сидело
New York, 5 November 2020
Dominion
Кладу свой голос на алтарь
Голосовательной машины
То мой народовластью дар
Вдруг он закаркал беспричинно
Внутри побайтно проходя
Рядами странных трансформаций