Сами виноваты! снова вмешалась Адалинда. Все это ваши собственные желания, и они должны быть произнесены вслух, чтобы исполниться. Если Радж действительно связан с болезнью господина Сильвестра, во что я отказываюсь верить, не иначе как кто-то из поселенцев пожелал ему зла.
Довольно, сестра! Мы это уже обсуждали, осадила Адалинду верховная жрица. Жители поселения уже вынесли свое решение: способности Раджа непредсказуемы, опасны и не поддаются ни его, ни нашему контролю. Он должен быть изгнан.
Но куда он пойдет, ваше святейшество? возмутилась Адалинда, и чем больше она распалялась, тем более ярким становилось свечение ее огненно рыжих волос и горящих синим пламенем глаз. Возможно, Радж последний из своего народа и если будет изгнан Ваше святейшество, пустыня убьет его!
А если его не изгнать, вместо пустыни тоже самое, рано или поздно, сделает кто-то из жителей поселения, жестко ответила верховная жрица. В любом случае мальчик погибнет, Адалинда, но так мы хотя бы спасем от греха чью-то душу. Она возложила руку на плечо отчаявшейся и поблекшей Адалинды и указала на извивавшегося от боли в постели Сильвестра. Подумай, что сделают с Раджем, если этот молодой человек умрет? и, пожав плечами, добавила: Вероятно, ракшасам больше нет места в этом мире.
А если его не изгнать, вместо пустыни тоже самое, рано или поздно, сделает кто-то из жителей поселения, жестко ответила верховная жрица. В любом случае мальчик погибнет, Адалинда, но так мы хотя бы спасем от греха чью-то душу. Она возложила руку на плечо отчаявшейся и поблекшей Адалинды и указала на извивавшегося от боли в постели Сильвестра. Подумай, что сделают с Раджем, если этот молодой человек умрет? и, пожав плечами, добавила: Вероятно, ракшасам больше нет места в этом мире.
В комнате повисла гнетущая тишина. Лишь треск костей и хруст сухожилии, напрягавшего кажется каждый мускул, молодого алхимика, и страх наблюдавших за всем этим мастера алхимика Зира, его жены, верховной жрицы и Адалинды наполняли комнату, когда вдруг раздался слабый голос.
Вообще-то, есть одно место, проговорил, недавно очнувшийся и слышавший часть разговора, Сильвестр, Талар.
Чета Зир и Адалинда бросились к нему, а верховная жрица задумалась.
Да, пожалуй, это единственное место, где примут даже ракшаса, подтвердила она с интересом поглядывая на молодого алхимика. Надо же Талар! Великий город порядка и Равновесие Мидгарда. Откуда тебе известно о нем, Сильвестр?
Это мой дом, ответил он. И я отведу туда Раджа, только скажите: почему вы вините его в моей болезни?
Потому, что он из народа ракшасов, пояснила Адалинда. Древнейшего народа, проклятого самым неожиданным способом исполнять, произнесенные вслух, желания. Скажи, ты что нибудь желал в его присутствии?
Но молодой алхимик вновь потерял сознание. С мыслью «О боги! Я продал душу!», Сильвестр окончательно погрузился в сон Фауста, а тот, занял и тело и разум алхимика, полностью подменив собою. И теперь, когда он очнется, лишь одно будет отличать Фауста от настоящего Сильвестра, но он позабудет, что спит.
Глава III
Обморок Сильвестра незаметно перешел в освежающий и здоровый сон, а проснулся молодой алхимик отдохнувшим и бодрым. На утро ничто больше не напоминало о боли и страхах прошедшего дня, и даже обеспокоенности вчерашним состоянием не было: лишь странная, непонятно откуда взявшаяся, уверенность в том, что теперь все так, как и должно быть. А значит, отменять или откладывать поездку в Талар, решение о которой было принято в горячке таинственного недуга, Сильвестр не собирался.
Мастер-алхимик Зир принял Сильвестра в подмастерья около трех лет назад. Парнишка весьма благородной внешности и изысканных манер, прибывший с первыми беженцами Краеугольного архипелага, уже тогда имел немалые познания в алхимии, быстро и охотно учился, с удовольствием экспериментировал, но постоянно уходил в себя и погружался в глубокие раздумья, мало общался, уклонялся от расспросов, а когда речь заходила о его семье и о его прошлом, становился особенно хмурым и замкнутым. Сильвестр был для мастера Зира неразрешимой загадкой, но одно тот знал наверняка уже тогда этот парнишка не задержится в поселении надолго: он из другого круга.
И вот настала та пора, когда Мастер Зир, досадуя на Раджа за то, что тот появился в их поселении; на себя за то, что ополчился на Раджа; на Сильвестра за то, что от него уходит, помогал ученику со сборами. Сестра Адалинда, пришедшая навестить молодого алхимика и осведомиться о его здоровье, с удивлением узнав о внезапном исцелении и даже начавшейся подготовке к путешествию, тоже убежала собирать Раджа. Впрочем, через пару часов она вернулась, задумчиво уселась на сундук в лаборатории Сильвестра и, минуту спустя, твердо изъявила свое намерение:
Я пойду с вами! не предполагающим возражений тоном сказала она. Хочу лично убедиться в том, что Радж будет хорошо принят в Таларе.
Однако никто и не думал ей перечить: общество молодой и заботливой служительницы Исиды, весьма сведущей во врачевании, обещало быть не только приятным, но и полезным, даже не смотря на то, что дорога, хоть и дальняя, лежала через оживленные и охраняемые торговые пути и была довольно безопасной. На этом варианте и решено было остановиться. В своем стремлении поскорее спровадить ракшаса, поселенцы даже не стали дожидаться каравана из Халиф-ар-Сада, который мог бы доставить путников в портовый город Минаб, и самостоятельно снарядили им пару верблюдов в дорогу.
Сильвестру, Адалинде и Раджу предстояло несколько дней пути через пустыню Сандаана до портового города Минаба, где они сядут на первый же корабль, отплывающий в Маринополис одно из семи королевств Мидгарда, а оттуда, немного отдохнув после двухнедельного плавания, почтовым дилижансом еще за пару недель доберутся до Талара конечной их цели. Далекое путешествие предстояло совершить этой троице, но никто из поселенцев не пожелал им счастливого пути, опасаясь, как бы и это пожелание не обернулось во вред проклятием народа ракшасов.
Сильвестр, несмотря на статус подмастерья, был довольно искусным алхимиком. Его, предусмотрительно изготовленные, снадобья позволяли не только на удивление легко переносить жар пустыни, но и защищали от прочих неприятностей пути. А так как путешествовали втроем, а не с целым караваном, то и способности Раджа провоцировать на неприятности было некому. Таким образом, пустыню между поселением и городом Минаб путники преодолели довольно скоро и без особых трудностей, не испытав ни сложностей палящего зноя, ни опасностей зыбучих песков и песчаных бурь.
Адалинда, в свою очередь, оказалась очень приятной, нужной и интересной спутницей. Прекрасная служительница Исиды, она многое знала, и за время путешествия по однообразной и скучной пустыне поведала Сильвестру и Раджу немало чудных истории о джиннах, ифритах, магах и чародеях-дервишах. А оказавшись на корабле «Красный гриф», рассекающем волны, бывшего таким же скучным и однообразным как пустыня, моря, девушка рассказала своим спутникам легенду о сотворении мира, великом титане Кроносе и проклятиях первородных.
***
«Когда-то очень давно, когда пространство еще не наметило границ и даже время еще не начало свой бег, в непрекращающейся борьбе существовало лишь два состояния хаос и порядок. Без каких-либо целей и мотивов, просто по сути своей, они во всем противодействовали друг другу: хаос усмирялся порядком и порядок разбивался хаосом. Однако и в этом была своя закономерность и так продолжаться не могло. Однажды, хаос навсегда разбил порядок и развеял бесчисленное количество его осколков в бесконечном хаосе времени, пространства и измерений, до того созданных их борьбою. И тогда, вокруг каждого осколка порядка стали зарождаться миры со своими правилами, законами и порядками.
Так появился и наш мир. День и ночь, земная твердь и морская пучина, животные, рыбы и птицы, даже чудовища: все было сотворено с определенной целью и пребывало в гармонии. Так что семь первородных народов: титаны, боги, индиго, инферналы, серафимы, ракшасы и эльфы, жили в столь прекрасном мире, что казалось будто хаос, присутствующий во всей остальной вселенной, отсутствовал здесь вовсе. То была первая эпоха молодого мира, продлившаяся почти шесть тысяч лет счастливая, беззаботная, мирная; всего тогда было в довольстве, но как и все сущее, эпоха эта имела свой конец.
Случилось так, что Кронос, один из титанов, нашел в глубокой темной пещере таинственную пирамидку из неизвестного кристально чистого и прозрачного материала и, взяв ее, обрел невиданное могущество. То был осколок порядка родитель мира. И с его помощью Кронос творил необычайные вещи: взмахом руки возводил он города, сдвигал горы и поворачивал реки. Он привел свой народ к довольствию и процветанию, но, внеся изменения в идеальный порядок, привлек в мир хаос: климат, ранее бывший везде умеренным, стал где-то нестерпимо жарким, а где-то леденяще холодным; небо, бывшее всегда ясным, время от времени стало затягиваться грозовыми тучами; моря, бывшие всегда спокойными, порою стали раздираться яростными бурями; а народы, бывшие дружными и мирными, стали подвержены страстям.
Так началась вторая эпоха самая непродолжительная в истории, но страшнее которой ни до, ни после не было. Первыми, обуреваемые завистью к своему возвысившемуся сородичу, мир нарушили титаны. Могучий Тифус и его приверженцы, обвинив Кроноса в нарушении первозданного порядка, потребовали отдать осколок им. И началась Великая Вражда. И в мире воцарился хаос. Война титанов распространилась на все остальные народы, поселив раздор в каждом из них. Лишь боги избегли хаоса братоубийств и кровосмешений, всем своим народом встав на одну сторону за Кроноса. Но чем дольше длилась война, тем более обезумевшим становился мир. Даже животные и чудовища сходили с ума: именно те времена породили кентавров и мантикор, грифонов и минотавров, сфинксов, химер, ехидн и прочих противных порядку существ.
Великая Вражда длилась несколько веков и продолжалась бы столько же, но убийство, собственноручно совершенное Кроносом в одном из сражений, наконец, открыло ему глаза на происходящее. С полным ужаса взором стоял он над телом только что сраженного Тифуса, затем оглядел усеянное трупами поле боя. И вид того, как сородичи убивают друг друга, как клюют тела павших стаи кровожадных грифонов, как упиваются смертью уродливые упыри и тени. словно стер туманную пелену с его глаз, и он все понял. Он понял, что виной всему осколок порядка; что все хотят овладеть его могуществом, но порядок не должен принадлежать никому и в то же время всем. Осколок нужно оставить в покое, потому что любое вмешательство в порядок привносит хаос.