По этой причине у меня и возникла мысль хоть как-то поделиться воспоминаниями, оставляя моим возможным читателям право судить о написанном так, как кому захочется Часть событий произошла лично со мной. Многое мне рассказали друзья и соратники.
Однако начну все по порядку, иначе будет несколько трудновато уловить нить моего повествования
Но тут встала следующая проблема. Перемещаться-то у меня получалось, а куда? вот в чем вопрос. Во время всех моих предыдущих опытов у меня, по крайней мере, имелось четкое представление о месте назначения. Для перемещения между мирами таких ориентиров не было.
Что делать?
Тогда я решил использовать одно, но крайне ненадежное средство: я взялся за кисть
Долгое время ничего не выходило. Все рисунки мои были до отвращения мертвы. Конечно, ведь у меня совсем не было навыка. Один за другим неумелые пейзажи отправлялись в печь. Все фантастические миры, навеянные разгоряченным мозгом, превращались в пепел в жарком пламени топки. Однако я не сдавался.
Терпенье и труд все перетрут.
Отдельные картины уже не казались нарисованными. Они жили, но еще не полнокровной жизнью. Не хватало малого. Глубина изображений ни в малейшей степени не походила на реальность. Данное обстоятельство не смущало меня. Я трудился как проклятый, пока не ощутил в своих картинах дуновение ветерка над высокими травами, шелеста листьев на деревьях, плеска воды в ручейках пока окончательно не поверил в подлинность изображений.
Подготовительный этап был закончен
Оставалось перейти к следующему шагу Но его еще нужно сделать.
В один прекрасный момент я решился на этот шаг
Стояла ясная ночь, никак не сочетавшаяся с дождливым пасмурным днем накануне. Черное хрустальное небо, усеянное множеством сияющих искорок вбитых в него звезд, как будто спустилось совсем низко. Создавалось впечатление, что еще чуть-чуть, и можно рукой дотянуться до любой из сверкающих небесных заклепок. Я вышел под этот сверкающий россыпью огоньков свод и привычно воздел руки вверх. С трепетом я привел себя в требуемое состояние отрешенности и сосредоточенности и, закрыв глаза, представил свой самый удачный пейзаж наяву. Словно легкий ветерок коснулся моего пламенеющего лица. Со всем жаром души я устремился в придуманный мир. Меня охватило мимолетное головокружение. Через мгновение мне показалось, что прямо передо мной кто-то неведомый включил сильную лампу. Ласковое тепло окутало мое тело. Я сильней зажмурился, а потом резко открыл глаза»
Голос Енева звучал равномерно и негромко. Слова повествования словно врезались в уши слушателей.
Уже в который раз за этот день ты зачитываешь нам какие-то древние записи, недовольно проговорил Всеслав.
Из его груди вырвался тяжелый вздох. Он сосредоточенно принялся водить наконечником по каменной столешнице. Яркое оперенье стрелы мерно колыхалось в такт движений. Помещение наполнил шаркающий звук затачиваемой стали.
Зачем тебе эта штука? обратилась к нему девчушка Тамоан Цан, осторожно прикоснувшись к луку.
Охотиться, не прерывая занятия, отозвался лучник.
Охотиться? переспросила девочка, Разве вы еще и охотитесь?
А как же, удивленно обернулся к ней Всеслав. На мгновение он даже перестал скоблить сталью по камню. Должны же мы питаться и нормальной едой, а не только синтетическим мясом.
Почему бы тебе не использовать излучатель для этой цели? скривился Кадмир, поглаживая рифленую рукоять оружия.
Казалось, он не обращал ни малейшего внимания на то, что прочитал археолог. Кадмир казался полностью поглощен странным разговором, однако взгляд его настороженно скользил по окружающим. Всеслав не спеша проверил остроту наконечника пальцем. Язык слизнул капельку крови, выступившую на большом пальце. Стрела звякнула, опускаясь в колчан. Ладонь передвинулась на рукояти лука. Взгляд уперся в стражника.
Ствол излучателя уже в который раз дернулся в руках Кадмира. Искорка разряда стала разгораться, наполняя воздух густым запахом озона.
Словно вызванная искрой разряда над Океаном в быстро темнеющих небесах сверкнула замысловатая молния. За окном неторопливо тянулись клочковатые мрачные тучи, слегка подсвеченные темно-багровым заревом заката. Тревожные закатные отблески выгодно оттеняли ярко-красные, словно восковые, цветы граната.
Енев, опершись на широкий подоконник, отодвинул цветущую веточку и внимательно всматривался в неразличимую в темноте линию горизонта.
Радогост следил за ним неприязненно прищуренными глазами.
Енев медленно отошел от окна. Каблуки звучно простучали по плитам. Качнулось кресло, принимая вес молодого человека. Шелестя, опустились на столешницу исписанные листки. Енев жестом подозвал Тамоан Цан. Девочка осторожно приблизились к нему.
Радогост размеренно поднялся, старательно поправив мундир. Ремни снаряжения заскрипели, когда капитан Береговой Стражи оперся руками о столешницу. Глаза его внезапно сверкнули.
Зачем вы прибыли к берегам Пермского форпоста Империи? внезапно обратился он к беглецам.
Девочки испуганно отшатнулись в сторону.
Мы мы пролепетала она.
Енев, погладил мягкие волосы девчушки, укоризненно посмотрев на Радогоста. Девочка бросила на археолога-спасателя благодарный взгляд и крепко прижалась к его ладони. Внутри молодого человека шевельнулось неведомое раньше отеческое чувство. Он растерянно бросил взгляд на Младу. Девушка ответила ему понимающей улыбкой. Внезапно захотелось оказаться рядом с ней.
«Не стоит ли и нам, красноречиво сказал взгляд Енева, завести»
«Почему бы и нет», ответил взгляд девушки.
В стороне негромко хмыкнул, заметивший этот разговор взглядов, Игвар. Енев смущенно вспыхнул.
Млада приобняла старших девочек чисто материнским жестом. Глаза ее осветились каким-то внутренним светом.
Взгляд Радогоста остекленел. Пальцы нервно шевельнулись. Ментальная волна накрыла присутствующих чуть ли не на физическом уровне.
Тамоан Цан непроизвольно дернулась от неожиданности. Енев тут же ощутил иглы мысленного воздействия. Сработал поставленный щит. Молодой человек, нахмурясь, оглядел окружающих.
«Это капитан, острая, как спица, мысль Млады проникла сквозь казалось несокрушимую защиту, он ридер»
«Но как?»
«Не забывай, что мы на одной волне».
Игвар настороженно наблюдал за их невидимым разговором. Его взгляд перешел на Радогоста. В глазах бывшего стража сверкнула искра понимания.
НЕ сметь! проговорил Игвар непререкаемым тоном.
Старинное оружие моментально оказалось в руках капитана. Вспыхнуло пламя. Помещение наполнил грохот, заставивший присутствующих зажать уши. Маленький кусочек металла выбил отметину в каменной стенке камина. Взметнулись мелкие крошки.
Побереги заряды, криво усмехнулся Игвар, их не производят со времен Последнего Потопа
Ничего, мне хватит, Радогост уверенным движением вытащил обойму, если, конечно, никто не будет вынуждать меня тратить их
3
Собравшиеся сгрудились возле стола.
За окнами стремительно темнело. Вынутая Радогостом обойма, слегка поблескивала в тусклом свете золотистыми заклепками капсюлей. Рядом тревожно чернела фигура пистолета. Дым от недавнего выстрела никак не мог рассеяться.
Енев уже в который раз перебирал исписанные неведомым автором листы. Впрочем, почему неведомым? Найденный пейзаж тоже принадлежал этому человеку. Но, насколько реально то, что он находится не на Земле?
Я слушаю, Радогост машинально опустил ладонь на рукоять пистолета.
В уголках губ Енева промелькнула еле заметная усмешка. Неужели страж забыл об извлеченной обойме. Однако капитан не забыл. Пистолет, провернувшись в пальцах Радогоста, ловко опустился в кобуру. Следом исчезла в его кармане и обойма. Сам капитан бухнулся обратно в кресло, снова заложил ногу за ногу. Колючий взгляд его оглядел присутствующих.
Устроился как у себя дома, пробубнил Всеслав, перекатывая по столу граненый наконечник.
Тамоан Цан неуверенно подняла голову. Она посмотрела на возвышавшегося над всеми Енева.
Снежана говорила, что вы все сможете понять, неожиданно робко заговорила девчушка, и поможете нам вернуться домой на Чак-Гор
Тамоан Цан неуверенно подняла голову. Она посмотрела на возвышавшегося над всеми Енева.
Снежана говорила, что вы все сможете понять, неожиданно робко заговорила девчушка, и поможете нам вернуться домой на Чак-Гор
Снежана? Кто это?
Дети недоуменно переглянулись.
Кстати, прервал Енев затянувшееся молчание, а как вышло так, что вы тут оказались одни?
Ни чего и не оказались, враз ощетинился темноволосый мальчишка. Глаза его сверкнули ярко-зелеными искрами.
Енев тяжело опустился в кресло.
Рассказывайте все по порядку, проговорил он, откидываясь на спинку.
Словно подслушав, по оконному стеклу простучали мелкие ледяные кристаллики. Кадмир непроизвольно отшатнулся, чуть не свалившись вместе с шатким креслом. Излучатель опять мгновенно оказался в его руках. Палец тут же устроился на рычажке предохранителя.
Шумно вздохнул океан. Высоко взметнулась набежавшая волна, захлестнув дамбу. Следом вздымалась волна еще больших размеров.
Вовремя вы нас вытащили, проговорил молчавший до этого Гриша.
Он зябко поежился, скорее по привычке, чем действительно от холода. Хотя, вряд ли в Халифате теплее.
Объясните потом Государю Императору, хмуро посоветовал Радогост, Кстати, мне нужно вас доставить
Императору? неверяще переспросил Ицамнас, Но Снежана нам говорила, что у вас тут нет никаких императоров.
Да, все-таки, кто такая эта Снежана! вскипел Радогост, стукнув кулаком в подлокотник кресла, Почему она сомневается во власти Императора? Кстати, почему она не с вами?
Заткнись, капитан, раздраженно обратился к нему Енев, Дай детям возможность самим обо всем рассказать
Да, как ты
Не заводись, капитан, буркнул от своего места Игвар, на самом-то деле
Что, на самом деле? взревел Радогост, вскакивая.
Сядь! в голосе Енева послышалась злость, Прижмись!
Капитан Береговой Стражи изумленно рухнул в кресло.
Ладно, пусть говорят, выдавил он сквозь зубы.
Рассказывать буду я, хмуро сказал Ицамнас.
Сразу после провозглашения Снежаны императрицей Чеггорра, настоятельно встал вопрос об отправке детей обратно на Чак-Гор.
Девушка повела их в дворцовую усыпальницу семьи Чер.
Ицамнаса поразили ряды каменных саркофагов, аналогичных увиденным под Пирамидой Энкиду. Хотя сходство заключалось лишь во внешнем виде сооружений. Точно такие же искусные рельефы покрывали крышки отдельных ящиков почти сплошным полотном. Молодая императрица остановилась возле одного из них.
Двое рабочих старательно вырубали выведенные черной краской на плите рисунки. Чешуйка за чешуйкой, крошка за крошкой откалывались мельчайшие кусочки, придавая рисункам глубину и объем.