Возможность датировать нашу повесть предоставляется благодаря ее обрамлению: эту историю якобы рассказывает автору антиохийский патриарх Феодорит, крайне малоизвестный иерарх конца VIII в.5 Герой повести явился к нему на трапезу и стал есть левой рукой, притом что правая была замотана тряпицей. Патриарх укорил его: «Брате не яси правою рукою. Не веси ли яко десная рука служить от чресл до главы, левая же даже до долу: тако пишетъ о семь великий Василий во обычных своих учениих». В одной из гомилий Псевдо-Василия Кесарийского действительно имеется назидание: : π τραπέζης μ τακτείτω χείρ σου ριστερ, μηδ καταυθεντείτω τς δεξις ργείτω δ μλλον εδ μ κν πουργείτω τ δεξι («За трапезой пусть твоя левая рука не будет неуправляемой, пусть не принимает на себя обязанности правой, лучше ей быть праздной, а коли нет, то пусть помогает правой»).6 Как мы видим, этот совет является скорее правилом этикета он не похож на тот зловещий запрет, строго делящий функции двух рук, который мы встречаем в нашем тексте. Складывается впечатление, что под вывеской святоотеческого предания в «душеполезной повести» выведено правило мусульманской жизни, много раз повторенное в Хадисах древнейших сборниках заветов Пророка: «Посланник Аллаха говорил: Никто из вас да не есть и не пьет левой рукой, ибо Сатана есть и пьет левой рукой» (Sahih Muslim 23, N 5010). Именно в исламе за левой рукой были закреплены исключительно интимно-гигиенические функции, однако византийцы едко издевались над ними за эти «предрассудки»7. По всей видимости, христиане Ближнего Востока, в противоположность их единоверцам по другую сторону линии фронта, прониклись многими обычаями своих завоевателей. Трудно сказать, когда именно был создан греческий оригинал нашей повести. Не исключено, что она восходит к IX в., когда имя патриарха Феодорита, впоследствии совершенно забытое, еще было памятно антиохийцам. В таком случае перед нами уникальный пример выживания древнего христианского текста ближневосточной традиции, достигшего восточнославянских переводчиков, но оставшегося неизвестным в Византии.
Возможность датировать нашу повесть предоставляется благодаря ее обрамлению: эту историю якобы рассказывает автору антиохийский патриарх Феодорит, крайне малоизвестный иерарх конца VIII в.5 Герой повести явился к нему на трапезу и стал есть левой рукой, притом что правая была замотана тряпицей. Патриарх укорил его: «Брате не яси правою рукою. Не веси ли яко десная рука служить от чресл до главы, левая же даже до долу: тако пишетъ о семь великий Василий во обычных своих учениих». В одной из гомилий Псевдо-Василия Кесарийского действительно имеется назидание: : π τραπέζης μ τακτείτω χείρ σου ριστερ, μηδ καταυθεντείτω τς δεξις ργείτω δ μλλον εδ μ κν πουργείτω τ δεξι («За трапезой пусть твоя левая рука не будет неуправляемой, пусть не принимает на себя обязанности правой, лучше ей быть праздной, а коли нет, то пусть помогает правой»).6 Как мы видим, этот совет является скорее правилом этикета он не похож на тот зловещий запрет, строго делящий функции двух рук, который мы встречаем в нашем тексте. Складывается впечатление, что под вывеской святоотеческого предания в «душеполезной повести» выведено правило мусульманской жизни, много раз повторенное в Хадисах древнейших сборниках заветов Пророка: «Посланник Аллаха говорил: Никто из вас да не есть и не пьет левой рукой, ибо Сатана есть и пьет левой рукой» (Sahih Muslim 23, N 5010). Именно в исламе за левой рукой были закреплены исключительно интимно-гигиенические функции, однако византийцы едко издевались над ними за эти «предрассудки»7. По всей видимости, христиане Ближнего Востока, в противоположность их единоверцам по другую сторону линии фронта, прониклись многими обычаями своих завоевателей. Трудно сказать, когда именно был создан греческий оригинал нашей повести. Не исключено, что она восходит к IX в., когда имя патриарха Феодорита, впоследствии совершенно забытое, еще было памятно антиохийцам. В таком случае перед нами уникальный пример выживания древнего христианского текста ближневосточной традиции, достигшего восточнославянских переводчиков, но оставшегося неизвестным в Византии.
1 РНБ, Погодин NN 1582; 1603; Соловецкое собрание N221-295; F.I NN 323; 383 (этот список XVII в. Лег в основу единственной, крайне малодоступной публикации нашего текста: Костомаров Н. Памятники старинной русской литературы, изданные графом Г.Кушелевым-Безбородко. Вып. 1. СПб., 1860, 99-101); F.IV N200; Собрание Титова NN 251; 2595; ГИМ, Собрание Щукина N139; Собрание Уварова N565/1; РГБ, собрание Севастьянова N36-1466 и т. д.
2 Дергачева И.Е. Эсхатологические представления в русской XIXIX вв. Диссертация. М., 2003, с.217. В работе Петухов Е.В. Очерки из литературной истории Синодика. СПб., 1895 наша повесть фигурирует под 10 (с..143-4), однако никаких попыток ее отождествления не делается.
3 Delehaye, Я. Un Groupe de recits utiles a Fame// Melanges Bidez, Vol.I. Bruxelles 1934, 262-63.
4 Митерикон. Собрание наставлений аввы Исаии всечестной инокине Феодоре. М., 1995, с. 3637.
5 Dick I. Un continuateur arabe de saint Jean Damascиne: Theodore Abuqurra, eveque melkite de Harran: La personne et son milieu: III. E ssai dune esquisse historique // Proche-orient chretien. Jerusalem, 1963. Vol. 13. P. 114129; Grumel V. La chronologie. Paris, 1958. Vol. 1. Р. 447; Todt. K.-P. Region und Dukat von Antiocheia in mittelbyzantinischer Zeit und im Zeitalter der Kreuzzьge (9691204). Wiesbaden, 1998. P. 17477.
6 Basilius Caesariensis, Sermo 11 (sermo asceticus et exhortatio de renuntiatione mundi) // PG, 31, 644.
7 Cp. Bartholomaeus Edessenus, Confutatio Agareni. Cap. 32.4: βάλε τν δάκτυλόν σου ες τν καθέδραν σου κα μετ τς ριστερς σου χειρς βάλε τ δωρ, ετα πλύνε
Жанры арабской литературы в творчестве ал-Масуди, писателя и путешественника
Т.М. Калинина
(Институт всеобщей истории РАН)
Абу-л-Хасан ал-Масуди (ок. 896956) происходил из древнего рода одного из сподвижников Мухаммада, родился в столице Халифата этого времени Багдаде, относился к элите общества, был писателем. Он много путешествовал, посетил Иран, Индию, Восточную Африку, Аравию, юго-западное побережье Каспия, Сирию, Египет, Палестину1. Его интересы затрагивали сферы истории государств, хронологии царствований, жизни, быта и верований народов, мироустройства, чудесных явлений. Использовал он как литературные и устные источники, так и собственные наблюдения. Сохранились лишь две его книги: «Золотые копи и россыпи самоцветов» или «Промывальни золота и рудники самоцветов» (ранее первая часть названия ошибочно именовалась «Золотые луга») и «Книга предупреждения и пересмотра» (другие переводы названий: «Книга сообщений и знаний», «Книга указания и наблюдения» и др.). О спорной авторской принадлежности книги «Известия времени» здесь говорить не станем.
Жанры арабской литературы в творчестве ал-Масуди, писателя и путешественника
Т.М. Калинина
(Институт всеобщей истории РАН)
Абу-л-Хасан ал-Масуди (ок. 896956) происходил из древнего рода одного из сподвижников Мухаммада, родился в столице Халифата этого времени Багдаде, относился к элите общества, был писателем. Он много путешествовал, посетил Иран, Индию, Восточную Африку, Аравию, юго-западное побережье Каспия, Сирию, Египет, Палестину1. Его интересы затрагивали сферы истории государств, хронологии царствований, жизни, быта и верований народов, мироустройства, чудесных явлений. Использовал он как литературные и устные источники, так и собственные наблюдения. Сохранились лишь две его книги: «Золотые копи и россыпи самоцветов» или «Промывальни золота и рудники самоцветов» (ранее первая часть названия ошибочно именовалась «Золотые луга») и «Книга предупреждения и пересмотра» (другие переводы названий: «Книга сообщений и знаний», «Книга указания и наблюдения» и др.). О спорной авторской принадлежности книги «Известия времени» здесь говорить не станем.