Однако Чевычелов не понимает таких тонких намёков.
Хотите, напишем о заброшенных деревнях в соавторстве? предложил Чевычелов воодушевлённо и неожиданно таинственно.
Ничего не скажешь, приятная перспектива день в заброшенной деревне с занудой, да еще и страдающим манией величия! Если бы хотя бы он не проявлял ко мне интерес, как к женщине. И ему совершенно плевать на непробиваемую невидимую стену, которую, высокопарно выражаясь, я возвела между нами.
Нас не интересует эта тема, повторила я, на этот раз подчёркнуто холодно, но Чевычелов посмотрел на меня так, как будто я нанесла ему смертельный удар в спину, так что, тяжко вздохнув, мне пришлось добавить. Но если только вы напишите о самогонщиках Ну там, может быть, привлекли кого-то к ответственности. Или, наоборот, в деревне в каждом доме самогонный аппарат, и никому дела до этого нет.
У нас и гнать самогон некому, задумался Чевычелов. Видимо, под словом, «деревни» он понимал одну-единственную, ту, в которой родился. Один Генерал в деревне остался
Генерал? слово «генерал» прозвучало так неожиданно, что я оторвалась от компьютера. Это прозвище?
Моя реакция подействовала на Чевычелова ободряюще.
Прозвище, закивал он головой, и прежде, чем я успела спросить, почему его так прозвали, предупредил мой вопрос. Не знаю даже, почему его так прозвали. Сколько помню, «генерал» да «генерал».
Интересно Чевычелову всё-таки удалось разбудить моё профессиональное любопытство А почему он остался в деревне?
Этого я не знаю Деревня тем и известна, что живёт в ней испокон веков генерал, не то настоящий, не то какой-то преступник А кто, зачем, откуда Чевычелов развёл руками.
Непостижимым образом старые деревни всегда влекли меня, как будто здесь и только здесь можно было ухватить за хвост комету-прошлое, чтобы все убедились, она хорошее предзнаменование уже хотя бы потому, что, высоко летая, стремится к земле и безудержно, бесстыдно красива.
Наверное, поэтому мне нравится бывать в гостях у Леночки Елены Дмитриевны Иваненко, нашего бывшего штатного переводчика. Да-да! У нас была и такая должность!
Говорят, вещи, всё, что нас окружает продолжение нас самих.
Поэтому я люблю бывать у Леночки в гостях. Нет, «люблю» не значит «часто бываю». Наоборот. Если бы я была у неё часто, это как пить каждый день розовое шампанское. Надоест или просто сопьёшься.
Праздник каждый день уже не праздник, а «день сурка». А будни в таком случае становятся чем-то необычным, а значит, желанным, Праздником.
Точно также и с Леночкой.
Она уникальный человек и даже явление. И особая гордость Балоцкого. Колонка «В мире» была у нас, что называется, из первых уст, с зарубежных сайтов и блогов. Лена знает английский, немецкий и французский, а в молодости работала переводчицей в Германии, вернее, правильнее будет сказать так «в пору первой молодости», потому что в пятьдесят четыре задора у Леночки, как у двадцати четырёхлетней.
Поэтому я люблю бывать у Леночки в гостях. Нет, «люблю» не значит «часто бываю». Наоборот. Если бы я была у неё часто, это как пить каждый день розовое шампанское. Надоест или просто сопьёшься.
Праздник каждый день уже не праздник, а «день сурка». А будни в таком случае становятся чем-то необычным, а значит, желанным, Праздником.
Точно также и с Леночкой.
Она уникальный человек и даже явление. И особая гордость Балоцкого. Колонка «В мире» была у нас, что называется, из первых уст, с зарубежных сайтов и блогов. Лена знает английский, немецкий и французский, а в молодости работала переводчицей в Германии, вернее, правильнее будет сказать так «в пору первой молодости», потому что в пятьдесят четыре задора у Леночки, как у двадцати четырёхлетней.
Странное слово «задор», но выражает почему-то больше, чем просто «энергия». Энергия и что-то ещё.
В Берлине Лена вышла замуж за немца, а через год развелась, но вскоре в её честь снова звучал Мендельсон. Её новый супруг был также арийских кровей. И также их семейная лодка обо что-то разбилась.
Но к тому времени развёлся директор того самого издательства, где Лена работала переводчицей, и сделал ей предложение, но она отказала и неожиданно для всех своих коллег вместе со своими двумя дочерьми вернулась в Россию, в родное село Малые Зори.
Чем был вызван тот порыв, она и сама до сих пор не может понять.
Впрочем, ни о чём не жалеет. А вот мне, признаться, жаль, что Лена забросила в последнее время нашу колонку, тем более, что Балоцкий говорит, это потому, что я не умею про-дук-тив-но работать с людьми. А уж что он сказал о нашем с Чевычеловым будущем сенсационном журналистском расследовании, не хочется лишний раз вспоминать
Да, если где-то есть двумерный мир, то я знаю, где он встречается с нашим. Я видела его застывший полёт.
«Как же там летать, если есть только плоскость, и нет высоты?» спросите вы, и были бы правы, но этот мир по вертикали. Можно только до бесконечности вверх. Или вниз. Но с крыльями вниз невозможно.
Нет, это не ангелы. Люди.
Такими их рисует младшая дочка Леночки Анжела.
Их так много, что, кажется, слышится шелест крыльев, и тиканье настенных часов становится неуместным.
У людей-ангелов нет, пожалуй, и пола, хотя одни чуть более женственны, а другие чуть более мужественны.
На одних рисунках и картинах крылья белые, птичьи, на других многоцветные огромные узорчатые крылья бабочек.
А на большом вертикальном портрете у старинного пианино с бабочковыми крыльями изображена сама Елена.
Тоже дочь нарисовала? замерла я перед ним, увидев это чудо в первый раз.
Нет, папа. Тоже был художник и тоже изображал крылатых людей, но из всех его работ сохранилась только эта, она показала на привлекший моё внимание портрет. И эта, перевела взгляд на меньшую по размеру, но не менее восхитительную картину, на которой из-за облака виднелась большая стая, в которой вперемешку красивые люди и разноцветные птицы, каких и нет в природе на земле, летели все вместе навстречу солнцу.
Нет, это мир по диагонали.
Отец Лены был директором художественного училища, расположенного в близлежащем старинном городке.
Ученики его боготворили, а один из них даже написал его портрет единственная картина в квартире Лены, на которой нет крыльев, но, наверное, за спиной они есть, просто не видны.
Но о них легко догадаться, вглядываясь в пристальный и удивительно при этом добрый прищур из-под очков и мягкую улыбку мужественного и необыкновенно благородного лица.
Благородство это проступает и во всём облике Лены, и вместе с тем такая искренность и лёгкость, что безо всякого зазрения совести я перешла с ней на «ты», не взирая на то, что нас с ней разделяют двадцать пять лет
Итак, мы с Чевычеловым отправились-таки за город на его раритетном «Москвиче». Не могу сказать, чтобы я уж очень жалела об этом, хотя, не скрою, Чевычелов вызывает у меня не то, чтобы сильное, но всё-таки раздражение. Может быть, потому что он готов хоть сей момент на мне жениться, хоть и не говорит об этом прямо, а с Максом не всё так просто.
Начав их сопоставлять, я и вовсе почувствовала стойкое, как запах дорогих или очень дешёвых духов, отвращение, тем более, что мой назойливый спутник начал вдруг рассуждать, что в целях экономии мы могли бы снять один номер в районной гостинице на двоих.
Только не подумайте ничего такого, Инга Николаевна, добавил он с препротивнейшей суетливостью, от которой меня и вовсе затошнило, и только чудом удалось сохранить маску спокойствия на лице.
Не беспокойтесь, простите, как ваше отчество Станислав Алексеевич, о вас никто плохого не подумает, к тому же за меня всё равно платит редакция
Извините, рассеянно пробормотал Станислав Алексеевич.
Да, наверное, я становлюсь немного стервой, хотя сейчас принято навешивать стервозность, как лейбл, на любую привлекательную девушку или женщину, если она независима, знает себе цену и умеет поставить на место наглеца. Если к тому же она имеет хоть какой-то более-менее весомый статус в обществе и при этом умна и талантлива, никому по сути вообще нет дела, что «стерва», если всмотреться в глубину, значит «мёртвая», а она живая душа, которая хочет чувствовать и быть понятой.
Мне кажется, генерал там живёт неспроста, продолжал Чевычелов нести несусветную чушь. Я там как-то видел сам людей с рамками. Скорее всего, там находятся залежи полезных ископаемых, Мы вы могли бы найти спонсоров, мы их добудем, а доходы поделим поровну.
Я окончательно убедилась, что связалась с сумасшедшим, и, если начать возражать, конца обсуждению проекта не будет.
Но как же подыграла я. Спонсоров искать буду я, а доход, значит, поровну?
Вы можете взять бОльшую часть, милостиво согласился Чевычелов, надеясь, видимо, на мою совесть, на своё усмотрение.
Но спонсоры Когда они узнают, где золотое дно, они ведь могут обойтись и без нас и не отдать нам нашу долю.
Да, могут и кинуть, согласился Чевычелов и, к огромному моему облегчению, раздумывал о чём-то до тех пор, пока райцентр не остался позади, открыв нашим взглядам сначала поля подсолнухов, а потом ещё большее чудо сбившихся посреди другого, заброшенного, поля, белых цапель.
Они прилетели с Украины, со знанием дела определил Чевычелов.
А вы откуда знаете?
Я, знаете ли, Инга Николаевна, как-никак по образованию учитель биологии и географии.
Интересные науки, похвалила я искренне, так как комплимент относился к субстанциям, непосредственного отношения к моему вынужденному спутнику не имеющим.
Явление цапель было настолько прекрасным и неожиданным, что походило на видение, и чтобы впоследствии убедиться, что это не так, я схватилась за фотоаппарат.
Вы хотите разместить это фото в газете? нахмурился Чевычелов.
Да. А что? насторожилась я.
Но могут приехать браконьеры, и вот эта красота, обвёл белых птиц обеспокоенным взглядом, станет чучелами.
Да, Вы правы
Они танцуют, закатил глаза Чевычелов. Наверное, ему, и правда, слышалась музыка.
О таких говорят, «не от мира сего», но я-то от этого мира, и мне хотелось поскорее закончить репортаж. Но, конечно, слишком спешить было тоже ни к чему, когда вокруг обступал, уж простите за пафос, близкий неведомый мир.
Хотите верьте, Инга Николаевна, хотите нет, но это место принесёт нам однажды богатство, продолжал Чевычелов. Здесь никто иной, как Соловей-Разбойник промышлял, дорогу к Киеву честным людям преграждал, заговорил по-былинному.