Явилась! недовольно поморщилась Сехмет и приказала слуге подлить в её кубок ещё пива. И что ей нужно?
Она не говорила, Госпожа. Просила лишь устроить вам встречу.
Пусть приходит, небрежно отозвалась царица, отхлебнув глоток пива из кубка.
Имхотеп отправился обратно в свой дом и рассказал богине Бастет радостную новость, её бессмертная сестра богиня Сехмет ждёт встречи с ней.
Бастет была довольна. Она хорошо поела и, наверно, впервые за четыре недели, пока добиралась до города Леонтополь. Её переодели в красивую тунику, сшитую из дорого шёлка, а не из холщевой ткани, что использовали простолюдины для своей одежды. Вымыли волосы и украсили их золотыми нитями, заплетя в косички. Надели на её руки золотые браслеты и золотой набедренный пояс. Девочка стала выглядеть, как вельможа, а клеймо простолюдинки было с неё снято, как только Верховный жрец признал в ней богиню её благородный взгляд говорил о её высоком происхождении. Поэтому, когда она прибыла во дворец царицы Нефрусебек в сопровождении жреца, то ничем не отличалась от других посетителей, разве что своим бессмертием.
Бастет прошла в тронный зал и громко произнесла, увидев свою сестру сидящей на троне:
Приветствую тебя, бессмертная богиня Сехмет древнего рода Халифов, но преклоняться перед царицей не стала, оно и понятно богиня Бастет и богиня Сехмет стоят в одном пантеоне древних богов Египта, они равные друг другу.
Ой, брось, вальяжно отозвалась Сехмет, отхлебнув из кубка пива. Не скажу, что рада тебе, но всё-таки мы из одного рода, поэтому я выслушаю тебя. Что тебе нужно?
Сехмет стала рассматривать Бастет с интересом.
Слуги Имхотепа хорошо потрудились, и девочка выглядела просто восхитительно, а красивые черты лица Бастет говорили о том, что когда она вырастет, то станет настоящей красавицей.
Сехмет даже позавидовала своей сестре, что та возродилась к новой земной жизни в красивом теле.
Золото и власть! отозвалась Бастет. В Мемфисе сейчас нет преемника фараона отдай этот город под моё управление.
Ты что, опять возродилась в семье простолюдинов? вспыхнула гневом Сехмет, поняв истинное положение своей сестры.
Когда Сехмет только увидела свою сестру и то, как дорого та одета, то и подумать не могла, что на самом деле дела той плохи.
Да, спокойно ответила Бастет, совсем этого не стыдясь.
Вот если бы она родилась простой смертной душой и в её распоряжении была бы только одна жизнь, этим да Сехмет могла бы её задеть. Но то, что бессмертные души древних богов Египта порой возрождаются к новой земной жизни в семьях простолюдинов обычное дело. Стыдиться тут нечего.
Сехмет закатилась злорадным смехом, чуть не упав с трона, а когда перестала смеяться, сделала ещё пару глотков пива.
Бастет смотрела на свою пьяную сестру и ей это не нравилось.
Когда-то давно боги Египта позволили Сехмет наказывать простых смертных за их грехи. И однажды, рассвирепев, Сехмет чуть не погубила всё человечество. Тогда один из богов по имени Гор пошёл на хитрость, он разлил пиво по земле, подкрасив его в красный цвет. Сехмет подумала, что это кровь, напилась и уснула. А когда проснулась, продолжать кровавую резню не захотела. Но с тех пор стала пить, часто и порой беспробудно, каждое своё возрождение.
Я не виновата в том, что ты возрождаешься, где попало, заявила Сехмет, будучи уже изрядно пьяна Почему я тебе должна отдавать целый город из своих владений?
При всём уважении, Госпожа, вступил жрец храма Амона, присутствующий при разговоре. Ты с Бастет из одного рода древних богов Египта, не отказывай своей сестре, дабы не гневить Ра.
Она мне не сестра! выпалила пьяная Сехмет, уже еле ворочая языком. Она мне была сестрой ровно до тех пор, пока не притащила в наш дом кота!
Боги Египта, вздохнув, вскинула свои очи к небесам Бастет. Три тысячи лет уже прошло, а она всё не успокоится.
Мы были одним целым, продолжала сетовать Сехмет. Нас даже изображали обеих с головой львицы. Но нет, Бастет решила стать добренькой! Приручила дикого кота, притащила его в дом, расплодила этих тварей. Рассказала смертным о том, какой кот хороший защитник пшена. Раздарила всем котят, как дар богов. И вот вам, пожалуйста, новая богиня Египта Бастет с головой кошки, с драным лукошком! Я значит богиня войны, а она у нас богиня любви, радости и веселья, покровительница домашнего очага и защитница рожениц, обиженно негодовала Сехмет. Вот и проваливай отсюда, пусть тебе твои коты голодранцы помогают! психанула Сехмет и швырнула к ногам Бастет свой кубок с недопитым пивом.
Бастет посмотрела на свою пьяную сестру, которая сидела на троне, отвернувшись от неё и, не сказав той больше ни слова, направилась к выходу из дворца.
Имхотеп, испугавшись гнева богов, побежал вслед за Бастет и настиг её на веранде дворца.
Старик был так напуган, что, не обращая внимания на слуг и стражу, пал перед маленькой девочкой на колени.
Великая богиня, умоляю тебя, взмолился жрец. Подожди, пока твоя сестра протрезвеет, и после поговори с ней снова.
Бастет рассмеялась, в её глазах блеснуло сияние вековой мудрости.
Смертный, так обратилась она к жрецу. Сехмет уже три тысячи лет протрезветь не может, сколько ты хочешь мне предложить ждать?! Бастет снова рассмеялась. Даже у бессмертных богов нет столько времени.
Слуги, совершенно не понимая, почему Верховный жрец храма Амона стоит на коленях перед маленькой и никому не знакомой девочкой, стали шептаться.
Вон! Пошли все вон! заорал на них Имхотеп, и те разбежались.
Мне не нужна её помощь! продолжила Бастет. Я построю свой собственный город, самый Величественный город в Египте и равному ему не будет. И свой собственный храм. А эту бессмертную пьянь заставлю не только поклоняться мне, но и каждому коту Египта. Я заставлю её уважать себя! блеснув глазами, закончила девочка.
Имхотеп услышал в её словах угрозу для своего бога Амона.
Боги Египта, взмолился старик, вскинув руки к небесам. Великий Амон Ра, не допусти вражды между бессмертными богинями Сехмет и Бастет. Сокрой от их гнева Египет и каждого жителя этой страны.
Смертный, равнодушно прервав молитвы старика, обратилась к нему Бастет. Дай мне столько золота из хранилищ храма, чтобы хватило купить дом и слуг. И ещё, мне нужны лошади.
Слушаюсь Госпожа, беспрекословно согласился жрец и, прекратив свои молитвы, встал с колен.
Имхотеп предложил богине пройти обратно в храм, после чего они покинули дворец Нефрусебек. Они прошли несколько закоулков по пыльным улочкам Леонтополя, и вышли к храму.
Бастет не стала заходить в храм, презренно бросив взгляд на огромную каменную статую Амона, что стояла у входа. Его изображение повсюду начинало её раздражать, особенно после прочтения текстов в тайной комнате храма, где говорилось, что Амон является сошедшим с небес Ра. Сама она, конечно же, признавала лишь Свет Ра, и никого больше. А бога Амона считала лишь бессмертным проходимцем и, в большей степени, тунеядцем, хоть он и был её братом. Меня не было всего четыреста лет, когда эти смертные успели узреть в Амоне сошедшего с небес Ра? В то время, как сам Амон не появлялся на земле уже свыше двух тысяч лет?! Бастет негодовала.
Тем временем, жрец взбежал по ступеням храма, скрывшись в тени святилища и, спустя небольшой промежуток времени, вернулся обратно к богине. В руках он держал свиток и мешочек с золотом.
Этот свиток, вручая его богине, стал пояснять Имхотеп. Отдашь Махретепу, управляющему царскими конюшнями, что находятся за городом с южных ворот. Он даст тебе столько лошадей, сколько скажешь ему. А здесь золото, он отдал мешочек Бастет, и та повесила его на набедренный пояс. Я собрал всё, что было, виновато промолвил старик. Он понимал столько золота, конечно, хватит, чтобы купить дом и слуг, но недостаточно для богини.
Бастет снисходительно посмотрела на него.
Имхотеп что-то ещё хотел сказать, но богиня его опередила, сказав:
Сопровождать меня не надо. Я устала от общества смертных и хочу побыть одна.
Жрец склонил голову перед богиней в знак почтения, и, не сказав больше ни слова, удалился обратно в храм.
Девочка осталась наедине с собой и окинула взглядом центральную площадь города Леонтополь, на которой сейчас стояла.
Быт Египтян не менялся тысячелетиями, не менялась одежда, не менялась архитектура, не менялись традиции. Так стало заведено ещё с древних времён, когда бессмертные души рода Халифов только осваивали эти земли. В то время, в южной стороне мира проживало много бессмертных душ, и для простых смертных душ они стали богами.
Воздвигнув свою империю фараонов, боги решили оставлять облик Египта неизменным во все времена, чтобы вновь возродившись к земной жизни, попадать в привычную для них и возлюбленную ими обстановку.
Со временем, боги Египта всё реже и реже стали возвращаться к земной жизни. Человеческое тело быстро старилось, умирало и бессмертной душе бога приходилось вновь возрождаться, в новом теле. Порой не очень удачно и часто в семьях простолюдинов. Каждый раз приходилось заново учиться ходить, говорить, преодолевать младенчество и юность. И это несмотря на то, что память о своей прошлой жизни бессмертные боги сохраняли, как и свои секреты. Бессмертных стало тяготить телесное бремя, его недолговечность и особенно болезни, от которых даже они не могли себя уберечь. Один за другим, боги Египта перестали возвращаться к земной жизни, покинув свою страну и народ Египта.
Но египтяне чтили свои традиции, продолжали их и ничего не меняли, ожидая возвращения богов и боясь их гнева.
А вот богиня войны Сехмет возвращалась всегда, сразу после смерти своего прежнего тела. Об этом знали Верховные жрецы Египетских храмов, передавая эту тайну из поколения в поколение и фараоны.
Поэтому Верховный жрец Имхотеп так и трепетал перед маленькой девочкой Мамушей, которая пришла к нему на встречу, представившись как «возродившаяся». Это означало, что кто-то ещё, помимо богини Сехмет, из древних богов Египта вернулся к земной жизни.
Неповторимое сияние глаз, в которых отражалась вся вековая мудрость, глубина взгляда и красота, были отличительной чертой бессмертных душ. Таких глаз не было ни у кого из смертных душ, и ошибиться было невозможно. И Имхотеп не ошибся, когда Мамуша открылась перед ним.