И только я всегда оставалась в стороне от этих священных ритуалов. Инанна сделала меня своей главной помощницей и загрузила хозяйственными обязанностями. Теперь я должна была вести учет храмовых средств, планировать закупки продовольствия, а также заниматься другими скучными делами.
Почему же мне до сих пор не разрешают ублажать мужчину? Во мне что-то не так? спросила я как-то Инанну.
Ты не готова пока. Не умеешь любить, со смехом отвечала она.
Желание продолжать дальнейшие расспросы у меня сразу же отпало. Если для служения Великой Богине нужно считать корзины с зерном, то ничего не оставалось делать, как научиться получать от этого удовольствие.
4. Раненный воин
Как-то раз Инанна вызвала меня к себе и сказала:
Анника, сейчас ты поедешь к одному тяжело раненному воину и станешь за ним ухаживать. Как жрица Иштар ты обязана дарить мужчине Любовь даже если он при смерти. А если он умрет, ты совершишь необходимые обряды и проводишь его в иной мир. И не вздумай спорить со мной. Запряженные лошади тебя уже ожидают у ворот Храма.
Но, Инанна, что же я могу сделать для раненного? удивленно спросила я. Тут нужны знания как облегчить боль и залечить раны, а я совершенно в этом не разбираюсь. Да и погребальные обряды я никогда не выполняла самостоятельно.
Действую по обстановке, ответила она. Я дам тебе сильнейшее средство для облечения боли и расскажу, как с ним обращаться. Но запомни, раненный должен принимать его только из твоих рук, и даже не показывай флакон с каплями никому другому. Иди же к нему, и пока он не умрет, в Храм не возвращайся. Только если за советом.
С таким странным напутствием я отправилась к умирающему.
Определить возраст раненного воина было сложно. Красивое сильное тело буквально на глазах теряло свои жизненные силы. Рана на груди кровоточила. Мне сказали, что стрела, пробившая доспехи, едва не задела сердце.
С таким странным напутствием я отправилась к умирающему.
Определить возраст раненного воина было сложно. Красивое сильное тело буквально на глазах теряло свои жизненные силы. Рана на груди кровоточила. Мне сказали, что стрела, пробившая доспехи, едва не задела сердце.
Я провела рукой по шее бойца. Казалось, жить ему оставалось совсем недолго.
Ах, какой же ты красавец прошептала я. Жаль, что я не могу ничего сделать для тебя. Видимо, Боги уже ожидают тебя в мире, куда ты приготовился идти.
Нет, мне надо выжить, простонал он.
Да, ты прав, украдкой разглядывая сильное тело воина, согласилась я. Такой красивый мужчина обязательно должен выжить. Тогда слушайся меня. Открой ротик и приподними язычок.
Соблюдая все указания Верховной жрицы, я вылила нужное количество лекарства ему под язык. Вскоре раненому стало заметно лучше, и он уснул.
Воспользовавшись моментом, я решила хорошенько рассмотреть его красивое тело. Медленно поднимая покрывало, скрывающее его наготу, я проводила пальцами по белой бархатистой коже. Воин был высокого роста, крепкого, но при этом довольно изящного телосложения. Взволнованная красотой его груди и живота, я постепенно стаскивала покрывало вниз. Вдруг мой нескромный взгляд упал на его мощное орудие любви Не буду скрывать, этот мужчина нравился мне все больше и больше. Я должна была сделать все, чтобы он выжил.
Попросив письменные принадлежности, я тут же принялась сочинять послание Верховной жрице:
«Слава Великой Богине и ее деяниям!
Инанна, воин, которого ты поручила мне проводить в мир иной, собирается выздоравливать. Срочно нужна твоя помощь».
Вскоре Верховная жрица вошла в дом умирающего. Комната будто осветилась золотым сиянием ее ритуальных украшений. Раненый все еще спал.
Так, что тут у вас, Анника? Говоришь, он собрался жить? деловито спросила она, бесцеремонно заглядывая под покрывало. Ах, Куруш Он все так же хорош.
Внимательно осмотрев кровоточащую рану, она молча удалилась. Но примерно через час вернулась вновь, неся в руках шкатулку со снадобьями.
Смотри, Анника, я покажу тебе как надо его лечить. Но самое главное, нельзя чтобы кто-то посторонний наблюдал за нашими тайными действами и обрядами. Великая Богиня не простит нам разглашения секретов.
Инанна ласково шептала заклинания, нежно дула на раны воина и пропитывала окровавленные повязки лекарством. А потом стала осторожно гладить его по голове, шее и крепким плечам.
Разве он сейчас что-то чувствует? тихо спросила я.
Чувствует. Это гимн Любви. Смотри и запоминай, возбужденно шептала она, целуя его соблазнительный живот.
С глубоким вздохом наш воин открыл глаза. Стон вырвался из его исстрадавшейся груди.
Тебе плохо, милый? обеспокоено спросила я.
Верховная жрица нежно поцеловала его в лоб и игриво прошептала:
Мне уже пора уходить. Куруш, поправляйся, милый
Позвякивая драгоценностями, она вышла из комнаты.
А ты остаешься со мной? с тревогой спросил меня воин.
Я буду с тобой, сколько ты пожелаешь, поспешила успокоить я его. Теперь расскажи, как ты себя чувствуешь? Я буду лечить тебя тайным снадобьями Богини Любви. Тебе понравится, я уверена.
Когда я закончила колдовать над его ранами, была уже глубокая ночь. Не в силах бороться со сном, я устроилась в кресле рядом с его постелью.
Анника, тебе же так неудобно спать, заботливо сказал он. Ложись на кровать рядом со мной.
Я разделась и осторожно, боясь причинить ему боль, прилегла рядом. Он слегка обнял меня.
Значит, будем жить с надеждой прошептал он.
Ты поправишься, даже не сомневайся, уверенно ответила я.
5. На войну
Сквозь сон я услышала прерывистый голос раненного. Он шептал и вскрикивал что-то на незнакомом языке. Его сильное тело сотрясалось от воспоминаний и горело от ранения.
Облегчая жар влажными полотенцами, я поймала себя на мысли, что мне очень нравится ухаживать за воином: прикасаться к его горячей коже, гладить по спутанным волосам. Это пробуждало необыкновенную нежность в моей душе. Хотелось покрыть все его прекрасное тело жадными поцелуями, и только страх невольно причинить боль останавливал меня. Ни один мужчина еще не вызывал во мне такие чувства.
Во время священных ритуалов в Храме Иштар я часто наблюдала за страстными играми сестер с мужчинами. Иногда мне даже позволяли помогать в этом священном действе. Но поучаствовать в приятных обрядах самой так ни разу и не разрешили. Тот памятный случай у ручья был моим единственным любовным опытом.
А сейчас, первый раз в жизни, я могла наслаждаться обнаженным телом красивого сильного мужчины, лежащего рядом со мной.
Вставай! вскрикнул во сне воин и неожиданно резко вскочил с кровати.
Перепуганная этим решительным порывом, я попыталась остановить его. Но силой удержать в постели крепкого мужчину было невозможно. Тогда я попробовала отвлечь его разговорами:
Куда же ты спешишь, Красавец? спросила я.
Не просыпаясь, он снова лег на кровать и что-то ответил мне.
Как же тебя звать? прошептала я.
Куруш.
Почему ты здесь, Куруш?
Я собираю армию
Тебе надо сначала набраться сил. Отдохни от войны мягко уговаривала я.
Нет, ты не понимаешь я могу не успеть. Прикажи седлать лошадей, резко перебил он.
Хорошо, я все сделаю. Лошадей уже готовят. Ты возьмешь меня с собой, Куруш?
А ты удержишься в седле?
Постараюсь не разочаровать тебя. Но скажи, куда же мы поскачем?
На юг, в крепость Горного Орла продолжал бредить он. Я точно знаю, что наши враги там. И вскоре они собираются уходить. Я так долго их искал, выслеживал И вдруг эта стрела Через два дня, на рассвете они покинут крепость. У них мои реликвии и моя жена Держись, Кассандана, я спасу тебя
Он снова попытался вскочить с кровати.
Успокойся, милый. Сегодня я твоя жена и мы вместе. Поедем в крепость завтра на рассвете. Сейчас ночь и начинается песчаная буря, нежно шептала я, гладя его по волосам.
Он успокоился и провалился в глубокий сон. А утром снова засобирался в путь. Мучимый болью и жаром, Куруш постоянно вскакивал с постели, звал своих воинов и требовал лошадей. А потом, обессилив, засыпал.
Приехавшая Верховная жрица Инанна удовлетворенно заметила, что раненный чувствует себя гораздо лучше, чем вчера.
Ах, Инанна, мне так тяжело с ним, жаловалась я. Рана еще не затянулась, а он уже собирается скакать в какую-то южную крепость и биться с врагами. Боюсь, у меня не получится его удержать. Может, у тебя есть снадобья, которые помогли бы ему успокоиться и забыть о войне?
Нет, он никогда не сможет забыть о войне. И ты не удержишь его, если он решил, что надо ехать. Через несколько дней, когда его перестанет мучить жар, а рана немного затянется, он уедет из нашего города.
Через несколько дней?! Но он же так слаб. Я не представляю, как это можно допустить, убитая этим известием лепетала я. Скажи, а кто такая Кассандана?
Это его жена.
Мысли о предстоящей разлуке сводили с ума. Иоанна вышла из комнаты, оставив после себя аромат изысканных благовоний и мои разбитые мечты о близости с Курушем.
Проснулся раненный в бодром, даже игривом настроении. Он не рвался в бой и не требовал лошадей, а прижимал меня к себе и с интересом рассматривал браслеты на руках.
Красивые украшения. Как же вы их снимаете? спросил он.
Мы их не снимаем. Никогда. А когда уходим из этого мира, Иштар сама забирает все наши жреческие атрибуты.
А если ваши браслеты теряются? допытывался Куруш.
Я таких случаев не знаю, уверенно ответила я. Драгоценности защищают тайные застежки.
Разве? хитро улыбнулся он.
Я посмотрела на него с недоумением.
Но они же так легко снимаются, объяснил Куруш. Неужели их никто никогда не терял?
Легким движением пальцев он расстегнул потайную застежку. Через мгновение тяжелый золотой браслет оказался у него в руке.
Скажи, Куруш, с ноги ты снимаешь браслеты так же быстро?
Да, скромно признался он.
Сомнений не оставалось, именно Куруш ласкал меня в лесу тем незабываемым праздничным утром. От этой мысли щеки запылали, а сердце бешено заколотилось в груди. Как же я не узнала его? Неужели, Инанна знала о нашем любовном приключении и поэтому именно меня отправила выхаживать его?
Ничего не объясняя, я стремительно выбежала из дома. Вскочив на первого попавшегося во дворе запряженного коня, я направилась в Храм Иштар. Мне хотелось спросить совета у Верховной жрицы. Воины из отряда Куруша удивленно посмотрели мне вслед, но останавливать не стали.