С надеждой поглядел он в глаза отцу Владимиру:
Ради нашей старой дружбы?
Найдётся, ещё как найдётся! захлопал в ладоши Старгородцев.
После обеда, переоблачившись в рабочую одежду, обвешавшись строительными инструментами, они не спеша двинули прочь от храма к жилым постройкам местных жителей.
Заходили во дворы нуждающихся в помощи одиноких людей, Старгородцев всех наперечёт знал: кололи дрова, прохудившиеся крыши домов укрепляли, чистили колодцы и дымоходы.
Возвратились усталые, к ужину и с удовольствием, попарившись в деревянной баньке, что затопила к приходу работничков, матушка Елена, переоделись в чистое бельё, подсели к столу.
Оглядев добровольных помощников, облачённых теперь не в мотоциклетные доспехи, но в рубашки и штаны самого батюшки, отец Владимир рассмеялся:
Долгонько ваши старания люди вспоминать будут.
А то, что мы делали, разве богоугодное дело?
Ещё какое! расправляясь с вишнёвым пирогом, весело заметил Старгородцев.
Уставшие гости полегли после ужина спать.
Матушка Елена расстелила им на многочисленных раздвижных диванах и креслах уютные постели. В доме Старгородцевых привыкли принимать многочисленных гостей, в основном странствующих пилигримов, мечтателей, художников, поэтов. Приезжали или приходили своим ходом к отцу Владимиру монахи-вольнодумцы, священники-расстриги. Бывало, некоторые задерживались надолго, некуда было идти. Старгородцевы никогда никого не гнали, мало того устраивали на работу, поддерживали, укрепляли и постепенно разуверившийся в жизни человек находил себе жильё, а далее отец Владимир мог похвастаться бракосочетаниями бывших пошатнувшихся духом и особую радость ему приносили крестины детей, рождённых от таких браков.
Отец Иннокентий отправляясь в соседний домик, где обитал лишь ночью, так как был бессемейным, остановился в дверях и, обратившись к Старгородцеву, не смог скрыть повышенного интереса.
Как же ты с ними познакомился? кивнул он на видневшихся в проёме двери одной из комнат, храпевших байкеров.
В молодости, ответил Старгородцев, усмехаясь в усы, лихачили на мотоциклах. Страсть, как любил скорость, ветер, пиво и рок!
Ты? не поверил отец Иннокентий, заново оглядывая солидную фигуру друга.
Я! подтвердил батюшка. Если хочешь знать, рокеры или по-современному, байкеры, это те же анархисты! А от анархиста до порядочного человека один шаг!
И ты его сделал, этот шаг? всё ещё поражался дьякон.
Шагнул в духовную семинарию, согласился отец Владимир.
А они? снова кивнул в сторону спящих байкеров, отец Иннокентий.
Они? задумался Старгородцев. Работают, семьи содержат и стараются в отпуск объединиться, чтобы колесить по России, видишь, и к нам заехали, слава Богу!
Перекрестился он на спящих друзей.
Сподобил Господь увидеться через двадцать лет!
Богоугодное дело! подтвердил дьякон и на цыпочках покинул спящий дом Старгородцевых.
Но ещё долго не спал, слонялся возле остывших боков мотоциклов и трогал их пальчиком, представляя, как летит по дороге и ветер сдувает слёзы из глаз, ах, как хорошо!
Белым-бело
В предпраздничные дни Танька Удальцова решила сделать ремонт в своей квартире. Обзвонив с десяток соответствующих фирм, она каждый раз спрашивала, есть ли в бригаде строителей представители кипчакских народов, а по-современному гастробайтеров, то есть таджиков, казахов, узбеков. После минутной заминки ей отвечали, что есть и бригады занимающиеся ремонтом квартир, в основном состоят из «черных».
Танька вспылила и позвонила подруге:
Кто расистка? Я расистка! орала она в трубку. Да, и не скрываю своего презрения к этим дуракам! Они ничего не умеют! Вон на прошлой неделе приперся слесарь, таджик, надо было кран холодной воды заменить, бегал, бегал, не знал, что и как делать, ты думаешь, он починил?
Впала Танька в состояние, близкое к умопомешательству:
Нет! Деньги за работу взял, а сам исчез, кран через два часа сорвало. Пришлось опять звонить в ЖЭК. Что?
И успокаиваясь, устало произнесла:
Эти кипчаки ничего не умеют, к тому же они тупые и грязные! Послушай, мне нужна бригада русских рукастых мужиков! Понятно?
Все-таки подруга помогла, она и сама недавно занималась ремонтом квартиры. Русские строители в два дня справились с задачей и, расплачиваясь с ними, Танька не без удовольствия обозревала свои апартаменты.
Тридцать первого декабря, Танька ожидала в гости родственников. Конечно, накрыла стол и, кинулась открывать.
Надо же предупреждать! схватилась за сердце тетя Роза, совершив экскурсию по квартире.
Что это такое? Я не поняла! с недоумением оглядывая белые стены кухонного пространства, спросила бабушка Муся, а попросту Мария Сергеевна.
Это евроремонт, ответила родственницам Танька, мода такая!
Ишь ты, мода! хмыкнула бабушка Муся. Мода на больничные операционные!
Сестры Удальцовой вошедшие в квартиру следом за тетей Розой и бабушкой Мусей, одобрили белесые обои гостиной и белые обои с рисунком сверкающих инеем белоснежных роз в спальне.
Будто в зимнем лесу, восторгалась Светка Удальцова.
И мебель белая! нахваливала обстановку квартиры, другая сестра, Маринка Удальцова.
Елка белая! поджала губы бабушка Муся.
Тетя Роза погладила сверкающую скатерть и с недоверием уставилась на белую посуду:
Это какое-то сумасшествие, пробормотала она.
Ну, хоть вино красное! одобрила появление бутылки кагора, бабушка Муся.
Постепенно обе они смирились, а цветной телевизор с широким экраном заставил обеих забыть на время больничную операционную, но тут бабушка Муся выпила и еще выпила, опьянела и, опираясь о стены, пошла на балкон, освежиться.
Лучше бы она этого не делала! Застекленный балкон встретил ее пластиковыми окнами.
Зачем ты сделала это? указывая пальцем на окна, прокричала с балкона, тетя Муся.
Сменила окна? удивилась такой реакции, Танька. Все меняют. Это модно!
Модно! с гримасой отвращения, произнесла бабушка Муся.
Тетя Роза немедленно включилась в обсуждение вопроса:
Пластиковые окна такое же фуфло, как и пластиковые водопроводные трубы!
И алюминиевые смесители! подхватила бабушка Муся.
И пластмассовые китайские автомобили! с вызовом произнесла тетя Роза. Одноразовые!
Да что вы имеете против этих окон? недоумевала Танька.
Вот увидишь, зловеще произнесла бабушка Муся, через небольшое количество времени, может, месяц-два, окна начнут кривиться!
А подоконник встанет дыбом! подтвердила тетя Роза.
Танька, глянув украдкой в сверкающие от чистоты окна балкона, покачала головой, полная недоверия и сомнений прошлась по квартире с великолепнейшими белыми обоями, мягкими, как сугробы, диванами и креслами, стульями, обтянутыми белой кожей и хрустальными люстрами.
На застеленном прекрасной белой скатертью деревянном столе с резными ножками были разложены серебряные приборы, в вазе благоухали белые розы.
Предлагаемое меню праздничной новогодней ночи Танька тоже нашла отличным.
Родственницам были предложены мясное рагу, салаты, сельдь под шубой, множество солений и вино.
В холодильнике ждал своей очереди торт тирамису.
Танька тронула бело-голубые салфетки, веером лежавшие возле каждой гостьи и наконец, произнесла:
Просто, для вас, непривычно, но не вам тут жить, а мне! А пластиковые окна и на деревянные сменить можно, новые! И мне так нравится оказаться в зимней сказке!
Особенно летом будет вдохновлять такая квартирка, кивнула Светка.
Когда будет жарко, уточнила Маринка.
Что правда, то правда, мирно закивала бабушка Муся и подняла бокал, за Новый год!
Чтобы у нас все было, а у них ничего не было! подхватила тетя Роза и выразительно посмотрела на кремлевские стены в телевизоре.
За это и выпили, и уселись смотреть новогодний огонек, где сверкающих белым светом бенгальских огней было великое множество.
Преображение
Денис Алексеевич Овечкин собирался на торжественную церемонию. Он очень любил подобные мероприятия и заранее репетировал, стоя перед зеркалом, учился скромно улыбаться. Главное скромно! Тогда зрители телевизионных каналов, друзья и коллеги, занявшие почти все места в зале, подумают о нем лишь хорошее!
Преображение
Денис Алексеевич Овечкин собирался на торжественную церемонию. Он очень любил подобные мероприятия и заранее репетировал, стоя перед зеркалом, учился скромно улыбаться. Главное скромно! Тогда зрители телевизионных каналов, друзья и коллеги, занявшие почти все места в зале, подумают о нем лишь хорошее!
Овечкин вздохнул, воротник новой рубашки жал, костюм, купленный за большущие деньги в прошлом году, казался тесным. Немного пополнел, нехорошо, покачал головой Овечкин. Он не одобрял пузатых мужиков, считая их поклонниками пива и диванного образа жизни. Опять-таки, Денис Алексеевич заботился о положительном впечатлении, таким образом, ему пришло на ум подтянуть не в меру выпятившееся пузо с помощью пояса для поддержки внутренних органов. Пояс имелся в комоде у тещи и не один, весь ящик был забит всевозможными приспособлениями на резинках, крючочках, у тещи наблюдалось опущение почки. Пользуясь отсутствием домашних, под наблюдением единственного зрителя, серой кошки, взобравшейся на верх бельевого шкафа, Денис Алексеевич перемерил с десяток поясов и, справившись с непривычной задачей, застегнув брюки, критически осмотрел себя в зеркале. А что, вроде ничего, прищурился он и даже спросил у кошки, как ей кажется его преображение? Ничего или надо внести еще кое-какие штрихи?!
Серая кошка не ответила, а спрыгнув со шкафа, потрусила в спальню. Правильно, решил Денис Алексеевич.
Трюмо, уставленное всевозможными баночками с кремами, косметическими наборами, флаконами духов богатство жены Овечкина, привлекло внимание Дениса Алексеевича.
Он взглянул на себя в зеркало и покачал головой, его полуседые волосы подстриженные ежиком не внушали доверия. Взгляд усталый.
Бога ради так нельзя! сказал он кошке.
И пошарив в трюмо, выудил на свет божий коробку с черной краской. Нисколько не сомневаясь, направился в ванную, по пути разоблачаясь до нижнего белья.
Через несколько минут высушив почерневшие волосы феном, Овечкин нанес с помощью румян на щеки здоровый румянец и отступил на шаг, любуясь своим отражением.
Разобравшись с тушью, он подкрасил ресницы и нанес розовую помаду на губы.