Князь и два каравана
Дед и внучка вошли в караульное помещение. Здесь их бодро поприветствовали знакомые стражники. Они пытались снять напряжение царившее в гарнизоне, играя в кости. Ребекка видела, как Давид оторвал одного из участников от игры и отвёл в сторону. Они говорили о чём-то приглушёнными голосами, а потом караульный снял с гвоздя связку ключей и протянул их Давиду. Давид дотронулся до кончика его бороды, и поцеловал пальцы, коснувшиеся её. Лицо караульного расплылось в улыбке. А Давид похлопал его по плечу, прощаясь и положил ключи в дорожный мешок.
Пойдём! позвал он внучку и они покинули караулку через чёрный ход. Они вышли у коновязи, где разродившаяся ослица аппетитно жевала траву прямо с телеги, задравшей оглобли к жаркому безоблачному небу. Давид, мельком взглянул на колодец, где несколько человек наполняли кожаные мешки водой. Ребекка тоже обратила на них внимание и подумала о князе, и о том, что это, должно быть, для него готовят караван, который ночью уведёт его подальше от возникшей опасности.
Ей снова вспомнились глаза юноши и то, как они проникли в неё и разбили ей сердце
*******
После того, как Ребекка открыла Давиду свою тайну, он не только успокоил её и помог преодолеть страх, но и помог проявиться дару виденья слов. Теперь дед и внучка стали почти неразлучны. Ребекка изучала Тору, а Давид ей помогал. На протяжении всего года, пока не завершился цикл чтения Торы, они вместе входили по утрам в Дом Молитвы. Там, за занавеской, Ребекка с закрытыми глазами вслушивалась в пение старенького хазана. Обрамлённые в замысловатые мелодии слова поглощали её целиком, без остатка Ребекка ненасытно впитывала их, запоминала, и снова возвращалась к словам хазана, из которых узнавала много нового о праотцах, праведниках и грешниках в своём народе, малой частичкой которого она всегда ощущала себя. А после молитв дедушка ей снова объяснял всё подробно, пересказывая события словами и образами из Устной Торы.
Для Ребекки это был воистину благословенный год! Год неугасающего восторга, слёз радости и молитв за народ Израиля. Но вчера Вчера Давид посвятил её в тайну. И после этого её жизнь окончательно изменилась.
Когда Давид повёл её в Зал писцов, Ребекка даже не догадывалась о том, что ей предстояло узнать.
В Зале писцов, сказал Давид, ты увидишь свитки пророков, с которых писцы создают копии
Зачем это нужно, дедушка?
Может случиться так, что на протяжении многих лет об этих свитках забудут.
Почему?
Они предназначены далёкому будущему, а наши провидцы увидели страшные события, которые постигнут наш народ в скором времени. По этой причине Мудрецы приняли ряд важных решений. Одно из них размножить и сохранить тексты ессеев, которые касаются воинов Света нового времени или, вернее, Конца времён. Мы не переписываем тексты, как это делали всегда. Мы их размножаем посредством диктанта. Я диктую, а писцы из числа выпускников школы с голоса записывают пророчества о Конце времён. Мне нужна будет замена на перерыв и лучше тебя мне никого не найти.
Но ведь это не по правилам! испугалась Ребекка.
Но ведь это не по правилам! испугалась Ребекка.
Что тебя волнует? Что ты девочка? Так мы сделаем так, что никто и не догадается об этом. Мне нужна твоя помощь. Никому другому доверить это тайное задание я не могу.
Теперь Ребекке стало понятно, где Давид проводил все последние дни и ночи и почему забросил кузницу. Она вспомнила, как на её вопрос: «Когда бы он хотел снова родиться?», Давид не раздумывая ответил: «Нам не избежать рождения в пору Конца времён, мы, воины Света, придём в этом мир опять, чтобы сразиться с Тьмой. Нам предстоит снова сражаться и побеждать»
Ребекка поняла, что Давиду важно её присутствие и, подавив страх, она спросила:
Мы идём туда, где ты диктуешь слова пророка, обращённые в будущее? спросила Ребекка и Давид согласно кивнул.
Эти свитки пишутся для тех, кто родится в Конце времён? Так?
Да.
Для тех, кому предстоит сражаться в последней битве Света и Тьмы?
Верно.
И ты хочешь, чтобы я тебе помогала, потому что эти свитки будут спрятаны для нас?
Для воинов Света будущего, ответил Давид, улыбаясь уму и проницательности внучки. Для тех из нас, чья душа снова придёт, чтобы вместе с Небесным воинством в последний раз сразиться с Тьмой и Велиалом.
А в будущем мы узнаем друг друга, дедушка? спросила Ребекка.
Обязательно узнаем, душа моя! Мы всегда будем рядом. Ищи меня в своей семье и не ошибёшься Ну что, готова?
Мне страшно, дедушка!
Не зная своего прошлого, трудно заглянуть в грядущее, сказал Давид, набросил на голову внучки молитвенный платок, взял за руку и повел в Зал писцов.
Ребекка шла на деревянных ногах по длинному мрачному коридору и старалась не думать, что они нарушают законы школы и гарнизона. Но не думать об этом, было невозможно!
Они уже вошли в Зал писцов, где выпускникам диктовались слова пророчества, а Ребекка никак не могла прийти в себя. Рассеянным взглядом она окинула писцов, сидевших за длинным столом перед чистыми листами выделанной для письма кожи. Они не обращали на неё никакого внимания, готовясь к диктанту, чистили перья, засыпали чернильный порошок в склянки. А Ребекка тряслась со страху и всё ждала разоблачения, сидя на скамье, у самого края стола, куда определил её Давид. Она даже закрыла глаза, чтобы создать иллюзию спрятавшейся в темноте девочки. Но вскоре на смену страху пришло любопытство. Она стала прислушиваться к речи и даже наблюдать за последними приготовлениями писцов. А затем Давид приступил к диктанту.
Война сынов Света против Сынов тьмы, произнёс он и заскрипели перья по пергаменту. Устав Войны. Первое приложение рук сынов Света при начале действий против жребия сынов Тьмы, против войска Велиала: против полчища Эдома и Моава и сынов Аммона, и войска Филистеи, и против полчищ киттиев Ашшура, и тех, кто с ними в помощь придут бесчестить Завет.
Давид прохаживался вдоль стола и читал отрывок из свитка, изредка заглядывая в пергаменты писцов. Иногда Давид медлил около кого-либо, повторял отрывок и, убедившись что фрагмент записан, переходил к чтению следующего. Когда Ребекка поняла, как ей следует вести себя и держаться, её внимание переключилось на писцов. Точнее на то, как под их перьями на пергаменте возникали святые буквы А-Шема. Как эти буквы собирались в отдельные слова. Как на коже они запечатлевали прозрения пророка.
Вскоре Давид привлёк её внимание, знаками подзывая к себе. Не прерывая чтения, он вручил внучке свиток, указал место с которого следовало продолжить диктант, повернулся и молча скрылся в темноте коридора. Ребекке ничего не оставалось, как продолжить. Она вовремя вспомнила, что это послание адресовано будущим воинам Света, а значит ей и дедушке, и, возможно, ещё для кого-то из писцов, и её звонкий чёткий голос не подвёл:
«И придёт царь киттиев против Египта, а по окончании сего выйдет в великой ярости сразиться с царями Севера, чтобы в гневе истребить и отсечь рог своих врагов. Это время спасения для народа Божьего и конец власти над всеми людьми его жребия, и вечная гибель всему жребию Велиала!», прочла Ребекка, глядя на выпускников школы, и все они сейчас были для неё воинами Света, с кем она в далёком будущем объединится для последней битвы с Тьмой.
Ребекка засмотрелась на то, как их медные перья заплясали над листами кожи. При свете масляных лампад, освещавших рабочие участки стола, выпускники школы ловко наносили буквы на тонко выделанную баранью кожу, превращая её в рукописи с тайными знаниями. Она представила, как в их совместном грядущем они прочтут собственное послание, и едва не задохнулась от восторга. Ей срочно нужен был простор, движение, и в подражание Давиду, Ребекка прошлась вдоль длинного каменного стола, отделявшего её от писцов. Это была прекрасная идея, потому что теперь она могла рассмотреть каждого из них в отдельности, и, все же, всех вместе.
Ребекка засмотрелась на то, как их медные перья заплясали над листами кожи. При свете масляных лампад, освещавших рабочие участки стола, выпускники школы ловко наносили буквы на тонко выделанную баранью кожу, превращая её в рукописи с тайными знаниями. Она представила, как в их совместном грядущем они прочтут собственное послание, и едва не задохнулась от восторга. Ей срочно нужен был простор, движение, и в подражание Давиду, Ребекка прошлась вдоль длинного каменного стола, отделявшего её от писцов. Это была прекрасная идея, потому что теперь она могла рассмотреть каждого из них в отдельности, и, все же, всех вместе.
Писцы сидели на деревянной скамье. Выглядели они торжественно и строго. Расстояние между ними было в два локтя. У нечаянно опрокинутой соседом склянки с чернилами не было шансов залить чистые листы пергамента. Заполненные листы сворачивались в свитки и складывались в кувшины из необожжённой глины.
Ребекка шла вдоль стола и повторяла отрывок, всматриваясь в лица, и думала о том, понимают ли они что стараются для себя, воинов Света будущего?
«И придёт царь киттиев против Египта, а по окончании сего выйдет в великой ярости сразиться с царями Севера, в гневе, чтобы истребить и отсечь рог своих врагов. Это будет время спасения для народа Божьего и конец власти над всеми людьми его жребия, и вечная гибель всему жребию Велиала», повторила Ребекка, и ей стало вдруг страшно и радостно.
Разглядывая выпускников, она пыталась понять что именно ощущают они? Воспринимают ли они слова, обращённые к будущим поколениям, так же как она сама? Словно она уже родилась в том самом будущем, в Конце времён. И живёт, и сражается с Тьмой в дни Геулы и прихода Машиаха
А если нет? Тогда зачем все они здесь? Зачем изводят пергамент, заполняя его словами о грядущих несчастьях? Им что, своих мало? Нет-нет, это не так. Эти люди знают, что их труд направлен воинам Света будущего. В те времена, когда начнут сбываться эти самые пророчества о битве Света и Тьмы. И, хотя нынешние войны не менее страшны и губительны, а из Иерусалима к Кумрану выдвинулась карательная экспедиция, они здесь, чтобы перед лицом сегодняшней опасности успеть завершить послание в грядущее.
Ребекке захотелось запомнить их всех. Для себя она знала, что отыщет это послание в Конце времён, и что рядом будут всё те же люди, с их прежними, родными и знакомыми, не меняющимися лицами
Теперь, почти с любовью, взирала она на этих людей, где среди прочих знакомых лиц, освещённых светом коптящих масляных ламп, выделялось безбородое лицо юноши, о котором она знала, как о князе, воспитанном братством, и что зовут его Йешуа.
Ребекка смотрела на него и ей казалось, что он чувствует также и думает о том же. Он мог бы отыскать её в будущем, в том самом Конце времён, о котором сейчас записывает на своём пергаменте