Тверское княжество было полноправным европейским государством и в своей внешней политике большие усилия прилагало не в области военных завоеваний, а в области торговли. Об этом говорит даже такой общеизвестный факт, являющийся по сути одним из крупнейших литературных и исторических сокровищниц как «Хождение за три моря» Афанасия Никитина. Кстати скажем немного об имени знаменитого теперь путешественника, который добрался до безмерно далёкой Индии за двадцать лет до путешествия Нине легендарного Колумба и за тридцать с лишним лет до открытий Васко де Гамы.
О самом же нашем герое не известно почти ничего. «Афонасий Микитин сын Тверитина купца был в Ындии четыре года» вот и всё, что сообщается о величайшем путешественнике всех времён и народов! По-современному говоря, Афанасий Никитич из Твери. Род занятий купец. Странно только, то, что не очень-то нам понятно, чем занимался этот довольно странный «купец»? Торговал? Чем? Ведь прежде чем добраться до благословенной Индии, и он сам и его спутники были многократно ограблены. Ограблены просто под нуль. Уже в Астрахани он был, что называется без копья в кармане. И тем не менее в отличии от всех своих спутников он отправился дальше!
Вот теперь встаньте, возьмите карту Мира, или глобус и прикиньте, сколько сотен километров от Астрахани до центра Индии. Никаких ботинок не хватит! Да, это был странный купец, даже по современным меркам. Знал несколько языков, и даже с практически не встречающимися на Руси индусами свободно общался! И в то же время записи свои вёл очень своеобразным образом. Прочитаем всего одну фразу из его вроде бы всем понятных записок.
«В Инде же как пачек-тур, а учюзе-дер; сикишь иларсень ики шитель; акечаны идя атырсень атле жетель Бер; булера достор; акулъкараваш учюз; чар чуна хуб»
И так далее и всё в том же духе. Думаете чудил купчишка, от невзгод совсем крыша у него съехала? Нет, господа, ошибаетесь. Это если хотите шифр, «тайный язык хорезмских купцов», которые в условиях средневекового беспредела должны были как-то хранить и свою финансовую бухгалтерию и не менее важные для путешественников путевые записи. Этот язык содержал в себе целый набор персидских, арабских, татарских, староузбекских слов и целых выражений. Вот ими-то и зашифровывает большую часть своих записок бесфамильный купец из далёкого Тверского княжества. Кроме того, этот товарищ отправляется в своё путешествие с целой библиотекой! Конечно, впоследствии он её лишается, о чём неоднократно сожалеете в своих записках.
«Со мной нет ничего, никакой книги, а те, что мы взяли с собой из Руси отняли грабители».
А как он знал звёздное небо, как скрупулёзно отмечал пройденное расстояние и погоду. Вот очень характерные его записи на этот счёт: «Во Индее же бесерменьской, в великом Бедери смотрилъ есми на Великую ночь на Великий же день Волосаны да Кола в зорю вышли, а Лось головою стоит на Восток».
Вот здесь как раз всё очень даже понятно, если учесть, что Волосаны и Кола это Плеяды и Орион, а Лось Большая Медведица. Причём заметьте, что путеводные созвездия ему знакомы давно, ещё до странствия в Индию. Он упоминает их северные, бытуемые в Тверском крае названия. Он постоянно следит за небом, словно опытный кормчий.
«Луна в Бидаре, пишет он, стоит полная три дня»
Или вот ещё. «Каждый день встречалось по три города, а в другой и по четыре. От Чаула до Джунира 20 ковов (Афанасий в «кове» считает по 10 вёрст), а от Джунира до Бидара 40 ковов, а от Бидара до Кулунгира 9 ковов «и так далее.
Странный какой-то у нас купец получается. Как-то уж очень похоже действовал на Ближнем Востоке другой подставной деятель Лоуренс Аравийский. Тот тоже писал заметки разными шифрами и, постоянно отмечал, где какой военный гарнизон стоит Впрочем, давайте обратимся к историческим документам. Вот что пишет в своих заметках сам знаменитый путешественник.
«Пошёл я от святого Спаса златоверхого, с его милостию, от великого князя Михаила Борисовича и от владыки Геннадия Тверского и от Бориса Захарьича на низ Волгою, отметил он на своих листках. Взял напутствие я нерушимое и отплыл вниз по Волге с товарами.
От кого же были эти «милости» и что содержали «нерушимые напутствия»?
Вот что говорят исторические документы. Ещё в 1447 году московский князь Василий Васильевич был свергнут и ослеплён своим соперником Дмитрием Шемякой. Тверской князь, Борис Александрович вмешался в московскую политическую заваруху и отправил на помощь ослеплённому Василию «сильных своих и крепчайших воевод», одним из которых и был Борис Захарьевич. Тверской князь быстро добился победы над Шемякой. Союз Твери и Москвы был скреплён обручением сына Василия, малолетнего Ивана (будущего Ивана Третьего), с дочерью князя Бориса. Тверской князь торжествовал: на московском престоле его ставленник слепой Василий, а его семилетний сын «опутан» красною девицею пяти лет отроду». Придворные летописцы уже называли князя Бориса «царём», и, по их словам, он был уже «царским венцом увезяса».
Но всё свершилось не так, как хотелось Тверскому князю Борису Александровичу. Последние годы правления Василия Тёмного и первые годы княжения Ивана Третьего ознаменовались сокрушительным наступлением Москвы на соседей-соперников. В 1461 году «властную московскую руку» ощутила на себе и Тверь. В этом году умирает князь Борис и на престоле оказывается его сын Михаил Борисович, который отнюдь не собирается отдавать своё царство под московскую опеку. И хотя грамоты московский и тверской князья заключили, что будут «жить в мире и согласии» и «всяк управлять своими землями», да помогать друг другу в борьбе с врагами извечными Ордой, Польшей и Литвой, но не верят великие князья грамотам договорным. А в Твери слухи поползли опоили смертельным зельем в Москве великую княгиню Марию, родную сестру князя Михаила Борисовича. Что же предпримет в сложившейся ситуации тверской князь? Пристально следит за событиями в соседнем княжестве московская «служба государева» во главе с приказным дьяком (министром) Василием Мамырёвым. Знал дьяк, «Или оставит трон свой князь Михаил, или защитит себя»
Так вот значит от кого «получает милость» (читай «охранную грамоту») Афонасий Микитин сын Тверитина! Не много ни мало, а от самого великого князя тверского, который ведёт тайную войну за престол с великим князем московским и государем «Всея Руси» Иваном Васильевичем. И не только от него одного была поддержка. От владыки Геннадия, епископа Тверскогою. От сильнейшего и крепчайшего воеводы Бориса Захарьича. Вон оно, куда простое путешествие, «заурядного купца Афанасия» выворачивает! Вон, какого ранга интриги ведут с его помощью первые лица нарождающейся российской государственности! Жаль, я стеснён габаритами статьи, а то бы я Вам ещё и не то рассказал!
И этот небольшой эпизод тех стародавних событий я привёл только потому, чтобы наглядно доказать Вам, что торговые, политические и иные интересы Твери, как мощного средневекового княжества, простирались очень и очень далеко. Поэтому не удивительно, что в рядовом монастыре оказались монеты и иные ценности из самой Византии.
Поскольку факт находки монет не подлежал сомнению, мы принялись гадать, каким образом в озере оказались столь редкие ценности? По всем прикидкам получалось, что туда их бросили сами монахи, заслышав о приближении вооружённых и безжалостных супостатов. Когда же мы услышали о том, что в озере лежит и довольно крупный колокол, то полностью уверились в этой гипотезе. И на самом деле, что прикажете делать, если к вашей обители приближается враг? Ясное дело срочно прятать самое ценное! А куда? Закопать в огороде? Нет, не годится. Враг хитёр и коварен. Не побрезгует и пытками, чтобы доподлинно узнать, куда спрятаны монастырские ценности. Следовательно, надо спрятать туда, откуда спрятанное будет просто невозможно достать, во всяком случае, быстро. И лучшего решения, чем скинуть всё хозяйство в воды озера, мы с Вами не придумаем и теперь.
Поскольку факт находки монет не подлежал сомнению, мы принялись гадать, каким образом в озере оказались столь редкие ценности? По всем прикидкам получалось, что туда их бросили сами монахи, заслышав о приближении вооружённых и безжалостных супостатов. Когда же мы услышали о том, что в озере лежит и довольно крупный колокол, то полностью уверились в этой гипотезе. И на самом деле, что прикажете делать, если к вашей обители приближается враг? Ясное дело срочно прятать самое ценное! А куда? Закопать в огороде? Нет, не годится. Враг хитёр и коварен. Не побрезгует и пытками, чтобы доподлинно узнать, куда спрятаны монастырские ценности. Следовательно, надо спрятать туда, откуда спрятанное будет просто невозможно достать, во всяком случае, быстро. И лучшего решения, чем скинуть всё хозяйство в воды озера, мы с Вами не придумаем и теперь.
Но нам, как людям практическим, было очень важно выяснить, каким именно образом топились ценности? Вы ведь понимаете, что раскачать и далеко забросить тяжёлый сундук, а тем более массивный колокол невозможно просто физически. Берег возле монастыря довольно-таки пологий, и дальше чем на три метра с него ничего не забросишь. С лодки? С лодки, что ж, куда ни шло, но и тут есть трудности. В лодку можно погрузить пару сундуков, верно, но как же быть с колоколом? Мало того, что на лодочку его не погрузишь, так потом ведь его и не выгрузишь! Нет, здесь действовали как-то иначе. Но как, чёрт побери?
Вскоре разрешилась и эта загадка. Выяснилось, что раньше в Никольском не было колодцев. Совсем не было. Ни одного! И воду для питья и прочих хозяйственных надобностей брали исключительно из озера. И что из этого следует? спросите Вы. А то, что обычно при таком способе водоснабжения селяне как правило, строят длинные мостки, уходящие как можно ближе к центру озера. Закон тут простой чем дальше от берега, тем чище вода! Несомненно, что и от стен монастыря к центру озера тоже были выстроены достаточно крепкие мостки, по которым без опаски могли передвигаться два монаха нагруженные большой лоханью со столь необходимой в быту жидкостью. Теперь нам стало понятно, как именно могли быть затоплены монастырские богатства. Их просто отволокли к самому краю мостков и уже оттуда попросту сбросили в воду. Следовательно, ценности могли лежать и в двадцати и в тридцати метрах от современного берега.
Теперь, когда обстановка более или менее прояснилась, нам следовало тщательно прочесать достаточно большой кусок акватории, в поисках значимых масс цветного металла. Но к тому времени уже наступила поздняя осень и проводить какие-либо работы по пояс в ледяной воде, было просто невозможно. Только в марте месяце, когда лёд на озере был крепок, а световой день уже достаточно длинным, данные работы были проведены в полном объёме. Картина получилась неоднозначная. Явных, однозначных скоплений цветного металла выявить не удалось. Так, мелкие кучки, причём размещённые на весьма значительных пространствах. Этот факт нас совсем не воодушевил и не обрадовал. Получалось, что там, на дне, подо льдом, на глубине где трёх, а где и в три с половиной метров не было ни колокола, ни тем более компактного сундучка с ценностями.
Это несколько нас удручило и, не скрою, разочаровало. Быстрой и эффективной операции явно не ожидалось. Но что же нам предстояло совершить? Не много ни мало, а расчистить достаточно приличные подводные пространства и выскоблить из-под них то, что по нашим предположениям туда некогда сбросили монахи. При этом было вполне очевидно, что под водой придётся работать долго, может быть даже не один день. И это ничего что глубина вроде не так велика, как на морях, зато пространство уж очень обширное. Никакой акваланг не мог обеспечить водолаза воздухом столь длительный срок, и поэтому пришлось думать над тем, как выйти из столь неудобного положения.