Однако к любви это не имеет ни малейшего отношения. Мне же все время чудилось, что вот-вот войдет в мою жизнь нечто настоящее, взрослое Иной раз в этом полудетском возрасте как просквозит, бывало, какой-то волшебный ветер странствий, как потянет куда-то смутное предчувствие любви полдня можешь просидеть на одном месте, мечтая о несбыточных далях, о фиалках, которые будут тебе подарены, о своей собственной красоте, которая в один прекрасный вечер чудесным образом расцветет, о нежнейших взглядах, которыми обменяешься с неким таинственным незнакомцем И думаешь до чего ж противно быть девятилетней девчонкой! Вот было бы мне шестнадцать лет! Ах, что это будет за счастье, что за восторг, сплошное кружение вальса! В конце июня у 10-х классов бывает так называемый выпускной вечер, вечер прощания со школой. Мама, работавшая в десятых классах, каждый год брала меня с собой на это мероприятие.
На торжественной части вечера ничего особенного не происходило, только выдавались аттестаты зрелости и говорились прочувствованные речи.
Зато потом, в полночь, все выпускники и учителя едут к Дону и садятся в большущий теплоход, гремящий музыкой и светящийся огнями. Тут-то мне раздолье! Сколько угодно могу наблюдать за медленными танцами подвыпивших выпускников и выпускниц, которые просто шалеют от чувства взрослости и свободы. Учителя им не мешают, они заняты тортом и шампанским в салоне теплохода, далеко от шумной, превращенной в танцплощадку палубы.
Я уподобляюсь маленькому чертику: подглядываю за выражениями лиц танцующих, подслушиваю по темным углам теплохода разговоры, поцелуи и пощечины, пугаю обнимающиеся парочки индейским боевым кличем, а под утро, когда над Доном розовеет восход, засыпаю у мамы на коленях под музыку томительно-нежную, наверняка итальянскую Когда же я буду взрослой, красивой десятиклассницей? проносятся у меня мысли, и кто пригласит меня на танец на выпускном вечере?
3. Возраст Вселенной
Мам, почему сейчас 1983 год? спрашиваю я как-то вечером занятую проверкой тетрадей маму. Ну, вернее, не почему, а от чего, от какого счета?
Мама такая уставшая, что даже не удивляется вопросу. Ответа у нее, видно, нет.
А я уверена, что до истины можно докопаться. У кого бы спросить? Ведь люди научились отсчитывать время много, много лет назад. А раз у них было определенное летосчисление, то почему его вдруг заменили новым? Может быть, из-за какой-нибудь революции? До нашей эры и После нашей эры это звучит вполне революционно Но, с другой стороны, что может быть грандиознее, чем наша революция Великая Октябрьская? Однако, когда она свершилась, летосчисление осталось тем же Что же такое знаменательное произошло в истории мира, что сумело ее всю, эту историю, расколоть надвое: на периоды до нашей эры и нашей эры? И, стало быть, в чем заключается понятие новая эра?
Отец уезжает в село Богатое, чтобы помочь своим стареньким родителям перебраться на новое жилье к нам, в Ростов. Мы приготовили для них новый кирпичный дом, построенный посреди нашего дачного участка.
Раньше мы лишь навещали дедушку с бабушкой в селе Богатом, а теперь они будут жить в одном с нами городе, в Ростове. Здорово! Отец гордится домом, который сам для них выстроил, и особенно печами, вделанными в стены с таким расчетом, чтобы теплый воздух обогревал и полы жилища.
От нашей квартиры до дачи минут двадцать ходу. Я рада, что буду теперь ездить на велосипеде к дедушке с бабушкой. С ними так интересно!
И вот они переехали, и дом в саду обрел жилой запах, который складывался из печного дымка, аромата блинов в кухне, специфического запаха кож (дедушка их обрабатывал дублением и продавал на базаре) и того нематериального, но ощутимого мною духа, который я вслед за Пушкиным и Толстым определяла как русский дух. Был он и в иконах, и в псалтыре, и в прялке у окна, где кошка Мурка вечно терлась о бабушкины ноги, и в бабушкиных речах о Б-ге, и в дедушкиных насмешках над попами и монахами.
Спросить бабушку о том, почему и от чего сейчас у нас 1983 год, я не решалась слишком уж очевидно было, что для нее время категория не рационалистическая, а ветхозаветная, религиозная. А годы нашего века были для нее скорее ассоциациями, чем датами. Например, 1918 это когда дедушку на войну забрали, 1929 это когда раскулачивали, и бабушкина семья лишилась всех принадлежавших ей в Поволжье верблюдов, коров и лошадей, и один жеребенок так сильно тосковал по родному двору, что еще целых два раза сбегал из колхоза и возвращался домой, но дедушке приходилось скрепя сердце отводить его обратно, чтоб не лишиться головы А, скажем, 1933 год это когда ели лебеду и вареную кожуру лука и картофеля.
Такая вот хронология. Бабушка любила рассказывать истории, и более того, она ими только и жила. Чувствовалось, что она уже перестала воспринимать реальность и замкнулась в своем собственном внутреннем мире, тем более что была почти совершенно глуха, да и зрение ее застилала катаракта но этот ее внутренний мир был, на мой взгляд, чудный! Выпрядывая вслепую шерстяные нити своими старыми, темными пальцами, она повествовала мне о Б-ге.
Земля подножие ног Всевышнего, а небо престол Его. Убережет Он тебя от сояща ночного и от беса полуденного. От сна восстав, Г-споди, к Тебе прибегаю.
Псалмы, молитвы и поучения так и лучились из нее, перенося меня в какую-то духовную сферу, далекую от советских трудовых будней, школы и пионерии.
Некий абсолютный Б-г, подножием которого является земля, очень меня заинтересовал.
А дедушка не относил себя ни к каким верам, ни партийным, ни религиозным. У него была после двух войн только трезвость и независимость разума и сознание отсутствия чего-то идеального. Он жил сегодняшним днем, трудился, копил деньги, старался никому не быть в тягость.
Я, однако, продолжала размышлять о своем: у кого же я смогу узнать о возрасте Вселенной?
Я, однако, продолжала размышлять о своем: у кого же я смогу узнать о возрасте Вселенной?
4. Открытие
Здание школы было большое, кирпичное, окруженное просторным двором. На трех этажах ее имелось множество классных комнат, в каждой из которых помимо доски и парт красовались яркие наглядные пособия в духе развитого социализма. Да и коммунизм был уже не за горами, судя по вдохновенному взмаху руки мраморного Ильича в вестибюле.
Ну а пока что, в преддверии грандиозной эпохи, мальчишки дергали девочек за косы, били стекла, бросались портфелями и носились по коридорам как сумасшедшие, и ходить по школе во время перемен представлялось не особо приятным делом.
Зато со звонком в классах водворялась монархическая, тоталитарная власть грозных учителей, и школа замирала на 45 минут с тем, чтобы вскоре вновь взорваться буйством ученических эмоций.
У более человечных учителей и на уроках бывало шумно, никак не срабатывал гуманный и тактичный их подход к ученикам.
Клички, даваемые учениками педагогам, ярко свидетельствовали об их характерах. Была учительница по кличке Бульдог, была Цапля, был всклокоченный и рявкающий Циклоп, и у них-то на уроках тишина стояла невероятная.
Моя мама относилась к гуманным учителям, и, может быть, поэтому ее не наградили кличкой. Дисциплина на ее уроках идеальной не была, но знания по русскому языку и литературе, а также чувства добрые, пробужденные, как видно, пушкинской лирой, у ребят оставались, и даже спустя десятилетия многие ученики, повзрослев и разъехавшись по всей стране, писали ей благодарные письма из других городов.
Циклоп, преподаватель истории, пользовался в школе репутацией большого эрудита. Поэтому я и решила, будучи в 8-м классе, задать ему мучивший меня вопрос о возрасте Вселенной. И о точке отсчета времени, которая была почему-то расщеплена на два понятия до и после нашей эры.
Хм Мир материален и принципиально познаваем. Материя первична, дух вторичен. Возраст Вселенной наука пока что затрудняется определить с точностью, но известно, что он исчисляется миллиардами лет.
Циклоп сказал все это со скучающим видом, как что-то затверженное, догматичное и пустое. А поскольку это было на перемене и в классе никого, кроме нас, не было, то он вдруг посмотрел на меня с живым, неподдельным интересом и спросил:
А почему бы тебе не задать этот вопрос твоей маме, Голде Семеновне? Ведь вы же, евреи, все знаете. Вы самые умные!
5. Мамин паспорт
Высказывание Циклопа произвело на меня эффект мины замедленного действия.
Во-первых, я всегда считала, что мою маму зовут Галина Семеновна, а не Голда. Во-вторых, какие еще евреи в нашей замечательной советской семье?
Евреи в моем (и общепринятом российском) понимании были чем-то вроде Гобсека жадины, скряги, пролазы. Вечно они скрывают и переделывают свои фамилии и хитрят (так мне помнилось из житейских рассказов и анекдотов). По-русски говорят со смешным акцентом как, например, тот же картавый Кантор, мой одноклассник. И космополитами их принято считать, потому что все они на Запад или в Израиль норовят удрать, а нашу Родину продать готовы. Жиды, в общем.
И к этой странной компании относится моя мама? Как это возможно? Моя голова даже слегка заболела от напряжения, пока я во все это вдумывалась. Я попросилась выйти из класса в середине маминого урока литературы и пошла в пустую учительскую. Вообще-то ученики в эту комнату не допускались, но я иногда приходила сюда пить кефир на переменах. Вот и сейчас на мамином столе стояла для меня бутылка кефира, а возле него лежал мамин портфель. Я принялась в нем рыться и вытащила бумажник с документами без особой надежды на то, что найду в них какое-то решение возникшей проблемы. Бесцеремонно открыв паспорт, я сразу же наткнулась на страницу:
ГРАЖДАНИН СССР
АРАБЕЙ ГАЛИНА СЕМЕНОВНА
НАЦИОНАЛЬНОСТЬ еврейка
Я быстро засунула бумажник с паспортом обратно в портфель. Еврейка! Ну и дела! Этого я ожидала меньше всего на свете.
А Голду-то он откуда вычислил, этот Циклоп? Разве Галина и Голда одно и то же?
Вот так новости, мысленно возмущалась я. А, остыв, подумала пушкинской строчкой:
О, сколько нам открытий чудных
Готовит просвещенья дух,
И опыт, сын ошибок трудных
Я сидела и пила кефир.
Вопрос о возрасте Вселенной временно отошел на второй план.
Я сидела и пила кефир.