Эту исходную действительность, небезразличную для художника, Гете называл материалом Итак, продолжу описание моих горестных разочарований, тем самым помогая им поскорее перейти из категории действительности в категорию материала быть может, это сделает их менее горестными для меня Была новогодняя ночь. В пересекающихся огнях дискотеки яростно плясали две разбитные подруги, Татьяна и Роза, время от времени взглядывая на того, кому все эти их зовущие движения адресовались Их страстные взгляды, сотрясения бедер и всплески рук предназначались тонкому аристократичному юноше Геку, который и пьян-то был впервые в жизни, и с девушками раньше не знался. У него в Колумбии, как было уже мною отмечено ранее, проживает папа-революционер, а сам он воспитан интеллигентной (и почему-то брошенной папой-революционером) мамой. Понятно, что на Гека уже с начала учебного года вешались все девицы, какие только имели хотя бы малейшее эстетическое чутье, ибо прекрасен он был легендарно Но, поскольку он еще не был уверен, как поступать с этими девицами, то вешались они на него пока что лишь в своих мечтах.
Пьяное новогоднее веселье бурлило на всех этажах гигантского общежития. Я быстро устала от выпивки и танцев, втиснулась в переполненный студентами лифт, который с трудом закрылся и довез всю компанию до десятого этажа, и, дойдя по стеночке до Татьяниной комнаты, просто-напросто завалилась спать. Насколько мне помнится, комната была пуста И вот, проснувшись среди ночи, я с удивлением обнаружила, что, во-первых, в ней кто-то есть, а во-вторых, в темноте происходит какая-то подозрительная возня. Голоса были мне знакомы. По восклицаниям я поняла то есть я предположила, что Но умолчим о том, что и так понятно.
Вылетев пулей из комнаты, я стою в коридоре с гневным заспанным лицом и всклокоченными волосами, сунув руки в карманы джинсов и в задумчивости покачиваясь с пяток на носки. Я негодую на безнравственное поведение студентов МГУ. Возле мусоропровода снуют мыши. Голова моя гудит. По коридору идет Лях-фарцовщик, львовский парень не без талантов Лях, где можно поспать? спрашиваю я. У меня нет сил сейчас к тетке ехать. Да и метро закрыто.
Ладно, не злись. Пошли ко мне.
Только без приколов, Лях, ладно?
Лях хлопает меня по плечу, по-братски угощает сигаретой, и мы идем по коридору. Я ему доверяю. Я вообще склонна доверять парням гораздо больше, чем девицам. Особенно после того, свидетельницей чего стала этой ночью Комната Ляха уютная, в меру прокуренная. За стеной клокочет музыка, ритм, та-та-та Ах, Лях, как хорошо, что у тебя тут такой мирный свет настольной лампы, такой домашний коврик возле кровати. И как прекрасно, что ты ко мне даже не пристаешь! Мы пьем чай, помешивая его в стаканах почему-то вилкой, курим противную крепкую Верховину, и тут-то Лях начинает меня соблазнять. Правда, не на что иное, как на совместный бизнес. У него во Львове, оказывается, разветвленная мафиозная сеть, и ему нужны культурные, честные работники для чистой и хорошо организованной деятельности.
Он видит, что мое душевное состояние не таково, чтобы я могла серьезно что-либо воспринимать, но все же, пользуясь подвернувшимся случаем, намекает мне, что речь пойдет о сдаче экзаменов в престижные вузы. Заработок по две-три тысячи за сезон.
Мы же договорились, что я смогу в твоей комнате отдохнуть, возражаю я, отдохнуть, а не обсуждать дела. Предложи мне работу как-нибудь в другой раз, ладно? Ладно, спи, согласился Лях, вставая и скрываясь за перегородкой, спи и думай над тем, что я сказал.
Наутро, первого января, пьяный угар все еще продолжался, общага гудела, и мне расхотелось ехать в Люберцы к тете. За утренним кофе мы с Ляхом подробно обсудили все детали предполагаемой львовской авантюры.
Дело оказалось достаточно серьезным, даже слишком серьезным для новогоднего утра Оно пахло неплохими деньгами и опасными приключениями. Требовалось не больше ни меньше как сдавать экзамены по чужим документам. Сдавать за тех абитуриентов, которые не обладали требуемым для поступления в вузы объемом знаний, но могли себе позволить хорошо оплачивать подобные услуги.
Для начала, говорил он, глядя на меня светлыми холодными глазами, приедешь ко мне во Львов. В июне и июле у нас посевная, то есть сдача экзаменов, а в августе уборочная, то есть подведение итогов и расплата с сотрудниками.
Он видит, что мое душевное состояние не таково, чтобы я могла серьезно что-либо воспринимать, но все же, пользуясь подвернувшимся случаем, намекает мне, что речь пойдет о сдаче экзаменов в престижные вузы. Заработок по две-три тысячи за сезон.
Мы же договорились, что я смогу в твоей комнате отдохнуть, возражаю я, отдохнуть, а не обсуждать дела. Предложи мне работу как-нибудь в другой раз, ладно? Ладно, спи, согласился Лях, вставая и скрываясь за перегородкой, спи и думай над тем, что я сказал.
Наутро, первого января, пьяный угар все еще продолжался, общага гудела, и мне расхотелось ехать в Люберцы к тете. За утренним кофе мы с Ляхом подробно обсудили все детали предполагаемой львовской авантюры.
Дело оказалось достаточно серьезным, даже слишком серьезным для новогоднего утра Оно пахло неплохими деньгами и опасными приключениями. Требовалось не больше ни меньше как сдавать экзамены по чужим документам. Сдавать за тех абитуриентов, которые не обладали требуемым для поступления в вузы объемом знаний, но могли себе позволить хорошо оплачивать подобные услуги.
Для начала, говорил он, глядя на меня светлыми холодными глазами, приедешь ко мне во Львов. В июне и июле у нас посевная, то есть сдача экзаменов, а в августе уборочная, то есть подведение итогов и расплата с сотрудниками.
Выучишь свои данные: биографию, адрес, сведения о родителях. Пройдешь собеседование по документам твоей подопечной. Если она будет на тебя похожа, то оставим на документах ее фотографию. Если нет, то посмотрим есть разные варианты. Дальше сдашь три письменных экзамена: сочинение, английский, историю в один или два вуза. Это для тебя не проблема, у тебя ведь светлая голова До тех пор, пока будут известны результаты зачисления, можешь разгуливать по Львову и заниматься фарцой или чем хочешь. Когда твоя подопечная окажется в списке зачисленных, то получишь деньги непосредственно от меня. Вопросы есть?
Что произойдет, если вдруг разоблачат? спрашиваю я, обладательница светлой головы.
Вопрос логичен, квалифицированно консультирует Лях, отвечаю: надо отпираться до конца, говорить, что подруга попросила оказать услугу, так как очень боялась экзамена. Тогда невозможно обвинить тебя ни по какой статье. Закон здесь бессилен.
Бывали случаи, что кого-то из ваших ловили?
Крайне редко.
Чем все заканчивалось?
Отпускали под честное слово.
Я отвожу взгляд и смотрю вдаль, на панораму Москвы. Студенческое кафе, звяканье посуды, запах сосисок. Лях заказывает завтрак на двоих. Ему самому всего двадцать пять лет, но меня он снисходительно именует девочкой и вообще ведет себя как солидный отец мафии.
А что я буду делать с деньгами? вдруг наивно спрашиваю я. Мне было уже ясно, что я вот-вот соглашусь на сделку и что осталось только выяснить этот последний вопрос Ведь тысячу рублей моя мама зарабатывает больше чем за полгода, а я это сделаю за месяц И этот вопрос неглуп, Лях подает мне горчицу и тарелку с сосисками, если ты захочешь, я могу пустить твои деньги в оборот, чтобы они утроились. Или поведу тебя к полякам закупишь какого хочешь товара Есть еще вопросы? Ты умна, девочка. Я люблю умных людей. С такими приятно работать.
Мимо нашего столика проходит поддерживаемый Розой и Татьяной Гек, шатаясь от пьяного угара и беспомощно бормоча, что ему надо бы позвонить маме Знала бы его мама о том, что произошло Я подумала: хорошо бы добежать до двенадцатого этажа и посмотреть вниз, на заснеженную Москву, на желтые фонари, угасающие в новогоднем утре, и, если найдутся силы, то, быть может, полететь с балкона прямо туда.
Почему? Потому что в меня вошла какая-то грязь, духовная нечистота, я точно наглоталась чего-то чрезвычайно дрянного У меня нет мужества остановиться, мне хочется, наоборот, окончательно растратить все Остаться жить в общаге, вляпаться по самые уши во все происходящее здесь, уйти от трезвой и честной реальности Не прикладывать никаких усилий, а просто катиться, катиться под откос, не ужасаясь больше уже ничему 1 января, полдень Сижу на балконе, с которого так и не сбросилась Отрезвление. Момент истины. Жалко, сигарета кончилась. Ах ты черт, до каких же пор испытывать горечь, когда что-то кончается пусть это всего лишь сигарета. Неужели нет ничего твердого, истинного, такого, что не обманет и не перестанет быть?
Учеба, лекции, конспекты что за чушь! Жизнь совсем другое. В учебе можешь быть отличником, а в жизни щенком ежиком в тумане Может, действительно согласиться работать на Ляха? Вписаться в его мафию, стать независимой, богатой, разъезжать по всем континентам Ох, тяжко. Может, от таких мыслей-то брат мой и спился. Вовка ведь не глупый парень, и красивый. Может, его в свое время вот так же точно девки обработали, как этого Гека А такие, как Лях, эксплуататоры светлых умов, заманили в преступную компанию Неужели у меня будет такая же судьба, как у брата? Пропаду Я ведь не такая правильная и дисциплинированная, как моя старшая сестра. И не такая благородная, как дорогая моя мама.
Б-же мой, куда же себя девать-то?
В монастырь пойти? Может быть, только там спасешься от безнравственности?
Да ведь еврейке, пожалуй, нельзя. А кто сказал, что я еврейка? Это мать у меня еврейка. А я сама очень даже русская 7 января. Каникулы. Забрела я в подмосковный монастырь. Гладкие, сытые бабки-монашки обласкали меня, молочком напоили, рады-радешеньки были такую молодицу принять. Вот, сказали, дьяконица-то придет да поговорит со мной. Ну, волосы, конечно, у меня слишком длинны, это надо будет срезать. И ногти тоже. А коли голос у меня звучный, так это в самый раз, на клиросе воспевать, дьяконице помогать Сны свои монашки порассказывали, все у них видения какие-то случались А больше-то не о чем им было говорить. Заскучала я, да и ушла, не дождавшись дьяконицу. 10 января. В Новодевичьем монастыре встретила художника-реставратора, начался было роман. Кончился мило и никак. Но опишем все по порядку: