Ну, так по плану, неохотно отозвался Подноветный. А сколько оно может продлиться на самом деле, одному Богу известно.
Вот видишь, всего два, ну, пусть три месяца. Итого нашему наследнику будет всего четыре месяца, когда мы вернёмся домой.
Алексей задумался, подыскивая ещё предлоги, чтобы отговорить Глашку от её авантюры.
А как же ваша фирма «Терратур»? Она без тебя не пропадёт? Ведь сейчас бархатный сезон наступает. Я не понимаю, почему тебя шеф отпускает в самое горячее время.
Во-первых, Глаша стала разжимать пальцы правого кулачка, я не была в отпуске целых два года; во-вторых, наша Маша расширяет штат, и сейчас у нас проходят стажировку и обучение три молодых ведьмы, которые так и метят на моё место; в третьих, если шефица узнает о моей беременности сейчас, она просто выкинет меня из турбюро; в четвёртых, мы за эти годы так надоели друг другу, что она с удовольствием даст мне ещё два месяца неоплачиваемого отпуска. Ну, как, убедила?
С Глашкой, озорной и очень красивой девчонкой с зелеными глазами, Алексей познакомился в одной туристической секции, когда он подбирал в группу двоих «плотников» вместо выбывших друзей по университету, которые неожиданно решили перейти в другую группу, чтобы сплавляться на реке шестой категории. Алексей долго отговаривал их, доказывая, что очень опасно переходить из третьей группы сложности в самую высшую категорию, но они закусили удила. В этой секции Подноветный и обратил внимание на рыженькую девчонку, которая пыталась сколотить самостоятельную группу для похода на Памир. Тогда-то к ней и подошёл Алексей, спросил:
А меня возьмете?
Девчонка оглядела Алексея сверху донизу и ехидно заметила:
Новички мне не нужны.
А откуда вы знаете, что я новичок, может быть, я ас по восхождению на пики, может быть, я покорил и Джомолунгму, и Эверест, и
Девчонка ехидно ответила:
Я смотрю, вы покоритель других вершин, женских. И гордо отошла.
Но через неделю она подошла сама, поздоровавшись, виновато сказала:
Вы извините, Алексей, я не знала, что вы экстремал со стажем.
Ну, это известное заблуждение новичков, которые встречают человека по одежке.
Глафира смутилась, пробормотала извинения, но Алексей только рассмеялся и сделал предложение:
А давайте в нашу группу.
Так вы тоже высотник?
Ну, вообще-то я, скажем так, специалист широкого профиля, одним словом, и высотник тоже, только круче.
Это как? удивилась Глаша.
А так, мы тоже поднимаемся в гору, а потом быстренько, быстренько спускаемся с неё.
На парапланах или дельтапланах, что ли?
Нет, на плотах, по речке. Мы рафторы.
Глафира округлила свои круглые, словно заросшие зелёной ряской озера, глаза и согласилась:
Действительно, это очень круто. Сплавляться по горной речке на плоту я ещё не пробовала.
Так, может, стоит это сделать нам вместе, предложил Алексей, и Глаша согласилась.
И вот теперь его жена снова просилась в поход. Алексей был бы, конечно не против, потому что более верного и надёжного товарища он и не желал бы, но долгожданная новость, что он скоро станет отцом, беспокойство за будущего ребёнка заставляли его сомневаться. Да и как отнесётся к женщине на борту Данила.
Данила почему-то этому даже обрадовался:
Да это же чудесно, бродяга ты эдакий! Женщина на борту это, может быть, и плохая примета, но мы же не моряки, а просто морские путешественники. Представь, мы плывём по океану, кругом одна вода и три бородатые мужицкие морды, а тут среди них эдакий женский бриллиант, который скрашивает их тоскливое существование
Ну-ну, грозно прорычал Алексей, раздул губы-то. Ты забыл, что это моя жена?
Да нет, ты что, Лёшка, я же не в этом смысле.
Ну, ладно, проехали. Ты лучше скажи, как наш ковчег, готов?
Да, полностью, оживился Агафодров. Ты представляешь, мерседесовский дизель, тончайшие синтетические паруса, сделанные по нан-технологии, которым не страшны ни солёная вода, ни огонь, мачты из титана, две каюты, отдельная рубка, водоизмещение почти сорок тонн. Ну, как?
Водоизмещение впечатляет, сухо ответил Подноветный. А как с бытом, оснащением, средствами спасения?
Всё окей, старик! Две спасательные надувные шлюпки, спасжилеты со всем необходимым, чтобы выжить целую неделю, навигационный прибор ГЛОНАСС, кухня, продукты, сжиженный газ, медикаменты. Всё, как у космонавтов. А скорость какая! Нет, на парусах, конечно, ни от кого не убежишь, но зато когда наше судно превращается в катер, он бежит по волнам, как гепард по суше. Тут уж мы короли. Так что, будем живы выплывем, восторгался Данила.
Ладно, посмотрим, что за чудо там тебе построили, сухо согласился Алексей. Но без разрешения редактора, сам понимаешь, я и в туалет ни ногой.
Так, давай, отпрашивайся, заболей, пропади на месячишко. Придумай что-нибудь для своего бога, чтобы он тебя отпустил, подзадоривал Агафодров.
На самом деле Гриша Чёрненький, главный редактор и шеф журнала «Невероятные чудеса и приключения», был рыжим и не соответствовал своей уменьшительной фамилии. В его костюм могли вместиться два таких мужика, как Алексей Подноветный, или три девушки-манекенщицы. Когда в его кабинет вошёл Алексей, Гриша лишь на секунду приподнял свой соломенный кудрявый стог от гранок на столе и показал на стул. При малейшем движении его руки с авторучкой в момент правки его студенистое тело колыхалось, словно наполненный водой шар. Что самое удивительное, Гриша никогда не потел и в самые знойные дни не снимал пиджака. Гриша был аскет по интерьеру, в его кабинете не было ничего лишнего, лишь рабочий стол, сбоку, в углу, компьютер с набором необходимых аксессуаров, голые стены с голубыми обоями, и несколько стульев.
Вот Гриша сделал последнюю правку, последний раз колыхнулся и маленькими глазками просверлил своего сотрудника. Женоподобным голосом спросил:
С чем пришёл: от дела лытать или дело пытать?
И то, и другое, спокойно ответил Алексей.
Гриша лишь недоверчиво причмокнул мясистыми розовыми губами и крикнул:
Соня!
В кабинет влетела тоненькая курьерша.
Я здесь, Григорий Давидович.
Отнеси в корректорскую.
Курьерша схватила гранки, повернулась, не забыв выпятить попу в брючках, и со свёрнутой набок головой вышла из кабинета.
Выкладывай, пропел Гриша, стукнув ручкой по столу.
Образуется одна интересная поездочка, осторожно начал Алексей, но, увидев, как Гриша недовольно пожевал губами, опередил его возражения: Во первых, почти никаких затрат, во-вторых, я не был в отпуске почти два года, в третьих, ты, наконец-то, от меня отдохнёшь, в четвёртых, может получиться неплохой материал. Как говорится, четыре в одном.
Не жуй мне мозги, Лёша, расшифровывай, недовольно профальцетировал рыжий Чёрненький.
Мой друг детства построил яхту, зовёт меня прокатиться по Индийскому океану от Египта до Австралии. Так что твои затраты только командировочные на месяц.
Редактор откинулся на спинку массивного, заказного кресла, отчего та жалобно и болезненно заворчала. Чёрненький откинул голову, закрыл глаза и надолго замолчал. Алексей знал, что таким образом шеф подсчитывает все финансовые потери и дивиденты. Вот он открыл норки коричневых глаз, спросил:
И ты надеешься за месяц управиться?
Само собой.
Хорошо, но с условием, что если ты вернёшься хоть на один день позже, я вычту с каждого твоего последующего рабочего дня в двойном размере, пригрозил Гриша.
Укалякал, шеф, согласился Алексей. Но с условием, что если я привезу материал, который поднимет тираж нашего журнала, то ты заплатишь мне двойной гонорар.
А ты сначала привези, грозно пропищал Гриша. А потом удвой тираж. Удвойщик! Правда, я не понимаю, что интересного ты можешь привезти из Египта или из Австралии, про них уже всё писано-переписано, как про наше родное Подмосковье. Но командировочных не выпишу!
Жлоб, прошипел Алексей и встал со стула. Он уже подходил к двери, когда услышал, как Гриша по внутренней связи пропищал:
Жлоб, прошипел Алексей и встал со стула. Он уже подходил к двери, когда услышал, как Гриша по внутренней связи пропищал:
Алевтина Викторовна, оформите отпуск Подноветному на месяц и выпишите командировку в Египет.
Хорошо, Григорий Давидович, услышал Подноветный голос бухгалтерши.
Алексей повернулся, сделал умилительное лицо и поклонился.
Мерси, шеф.
Иди к чёрту! неожиданно побасовевшим голосом рявкнул Гриша. Да, и семь футов под килем.
Лучше бы поглубже, ответил Алексей. Надеюсь, до скорой встречи.
* * *
Аэропорт Каира встретил их зноем Аравийской пустыни и влагой могучего Нила. В микроклимате салона «Боинга» Глафира чувствовала себя как рыба в воде, хотя было и душновато, но когда они спустились по трапу на раскалённую бетонную полосу, она вдруг вся покрылась испариной и побледнела.
Тебе плохо, Глашка? спросил муж.
Нет, нет, ты не беспокойся, поспешила успокоить его жена, это просто от перемены климата, со мной такое бывает.
«Перемена» была, что называется, налицо, но Алексей успокоил себя тем, что в случае ухудшения самочувствия жены он успеет отправить её назад, домой, под наблюдение тёщи. Слава богу, что их встретил агент Данилы на своем микроавтобусе, в котором был кондиционер, и потому Глафира сразу повеселела и стала по-женски шутить, что де, мол, вот она, женщина среди мужчин, как роза среди пустынных колючек. Но агенту было некогда слушать эту болтовню, потому что он ехал по шоссе, как экстремал на треке, пытаясь увернуться от бешенных арабских водителей, которые словно соревновались в том, кто от кого первым увернётся. Данила спал, уронив голову на боковое стекло, а Алексей мечтал о свежем, прохладном душе, комнате с кондиционером и кровати с чистой простыней.
До Думьята они добрались уже к вечеру, и каждый исполнил свою мечту: Алексей помылся под душем и упал на кровать, тут же заснув, Глафира, как ни странно, ещё успела полюбоваться с балкона восточным закатом огромного солнца, а Данила, выспавшийся за дорогу, тут же умчался к своему арабскому компаньону, наказав перед отъездом:
Вы тут, детишки, без меня не шалите, никуда не выходите, а то, не дай бог, заблудитесь, а то и ещё хуже.
А чего хуже-то? спросила Глафира.
А тебя украсть могут, как прекрасную розу, и поместить в гарем.
Правда? обрадоваласьГлафира и томно потянулась. Всю жизнь об этом мечтала, чтоб меня похитил прекрасный восточный принц и поместил в свой великолепный гарем.
7
Сухогруз «Дурбан» шёл из южно-африканского порта Ист-Лондон на левом траверзе от островов Кента. После суточного шторма команда судна отдыхала. Капитан сухогруза Фриц Норман, проведший на ногах почти двое суток и «принявший на корму» бутылку любимого мускатного вина, спал беспокойно. Беспокойство его объяснялось не тревогой за команду и за своего помощника, который сейчас стоял на вахте и которому он доверял как самому себе, а оттого, что в последние полгода его преследовало странное видение, от которого его сознание не могло отвязаться. Будто посреди океана, посреди самой водной пустыни, вдруг возникал зелёный остров и так же неожиданно исчезал. Старый морской волк, проходивший по морям и океанам почти двадцать лет, Норман знал, что на этом курсе нет и не могло быть никаких, даже самых маленьких, островов. Но