Когда рванул предпоследний баллон излюбленной монтажниками пены, мы услышали чей-то свист вдалеке. Кажется, он был адресован нам. Не успев разжечь последний костер, я схватил последний баллон и побежал вместе с ним к парням, дожидающимся меня в яме.
Ты чего? синхронно удивились они.
Там кто-то пришел!
Мы дали деру.
А я думал, это ты свистел нам с Игорем! пока бежали, обратился ко мне Диман.
Ты же знаешь, я не умею свистеть!
Ах да, точно! разочаровался он.
Давай к озеру! прокомандовал я.
Все послушались.
Около часа обегали мы лес в надеже вылезти к дому. Нахватали на себя репейников и собачек. Под легкой поношенной курткой я держал единственный баллон, который так и пронес весь путь.
Возле дома спрятал его в трубе, которая много лет лежала возле гаража. Изначально планировалось ее пустить на дымоход.
У дверей нас встретил отец:
Ну, и где пропадали, господа?
На речку ходили! бойко сказал Игорь.
Не ври! я ее всю обошел! отец выглядел немного расстроенным.
Да дурью маялись! отвлеченно сказал я и посмотрел в сторону.
Дурью?.. Ну, сейчас я вам дело найду!
Медленно тянулись дни. Но мне хотелось, чтобы они тянулись еще медленнее! Моя ненасытная тяга ко всему, что горит и взрывается, была подспорьем для этого
Однажды двоюродная сестра Ольга пришла к нам погостить. Забыл сказать, она была родной сестрой Дмитрия. Сам он в то время был чем-то сильно занят, потому не составил ей компанию.
На улице стояла небывалая жара, по полям с мелкой дрожащей травкой проносились оголтелые свирепые суховеи. Некоторые порывы довольно легко могли сбить меня с пути.
Выйдя на улицу из еще более жаркого и душного дома, Ольга хитрым голосом сообщила:
Мне тут Димка сказал, что вы пену взрывали!..
Я от неожиданности посмотрел на нее:
Взрывали Только это уже давно было.
А еще он сказал мне, что у вас остался один баллон!
Мы с Игорем молча переглянулись.
Оля, сейчас не время на улице слишком жарко!
Ну, пожалуйста! вдруг испуганно запричитала она.
Надо признать, мне самому хотелось таким образом избавиться от надоевшего баллона, про который почему-то все спрашивают! Но я побаивался. И, бог весть, сколько причин на это было тогда!..
Мы пошли к реке туда, где росли дикие грушевки. Они уже давали свои плоды, хотя еще сильно вяжущие и кислые С таким предлогом прогуляться никто бы ни в чем не заподозрил нас! Ольга взяла небольшое красное ведерко, а я незаметно взял спички и возле дома баллон. Игорь пошел с нами.
У речки приятная тень ложилась на берег. Словно серебро, светилась вода при свете солнца. Она искрилась, переливалась, слепила глаза. Пока Игорь и Оля прохаживались по краю реки, я искал место для взрыва.
Ничего лучше, чем старый курган возле сосновой посадки, я не нашел. Курган от леса отделяла небольшая дорога, по которой изредка проезжали машины на купальню. Вдоль же дороги росла трава местами сухая и горькая, местами зеленая и сочная
Мы собрали небольшой костерок. Внутрь я аккуратно положил баллон монтажной пены. Затем запалил хвою и побежал вниз к брату и сестре.
В ту нещадную сушь, которая воцарилась в этом уголке России, сухая хвоя с треском начала разгораться. Моментально костер вырос до внушительных размеров, так что поначалу я даже испугался. Огонь ярко-красного цвета плясал под порывами ветра, как будто хотел обрести ноги, встать и побежать по голой земле, продолжая поедать все горючее! Баллон накалился, стали слышны металлические потрескивания, и вдруг раздался небывалой красоты взрыв! Он разорвался на три больших осколка, каждый из которых парил в воздухе, увлекая за собой частицы горящей на ветру пены. За осколками оставался яркий след густого белого дыма. О, это было феерично! Если не сказать больше!..
Ольга захлопала в ладони, а во мне закралось странное чувство. И чувство то граничило с настоящим страхом!
Три точки постепенно разрастались по окружности.
Надо потушить! сказал я Игорю.
Мы побежали к огню. И вдруг, откуда ни возьмись, налетел мощнейший порыв ветра. Он словно хотел обогнать нас! Пламя устремилось по его направлению в сторону посадки. Мы услышали гуд от огня, как будто в огромной печке открыли тягу! Огонь разрастался молниеносно, он совсем не церемонился с нами! Мы разделись до гола, и стали тушить его своими покровами. Но, сколько бы ни старались, не могли усмирить бессердечного зверя. Ольга ходила рядом и читала молитвы, Игорь молчал, как и я. Но вскоре, когда огонь дошел до сосновой посадки, меня охватила настоящая паника, и я, как это часто бывает в подобных ситуациях, выругался громким матерным словом!
Ветер не стихал, в одну сторону относительно проселочной дороги огонь не пошел, потому что ветер дул в противоположном направлении. А вот в другом прекрасно скользил, как по поверхности разлитого бензина!..
К счастью, на его пути был небольшой оазис высокой зеленой травы, в котором нам с Игорем и удалось усмирить огонь. Если бы направление ветра было бы чуть-чуть иным, ничто не спасло бы нас от поджога.
Возвращаясь домой с яблоками, которые мы набрали с трясущимися от прошедшего страха руками, голые и пропахшие дымом, мы думали, о чем говорить Я знал, что про возможный пожар даже заикаться не стоит, иначе Впрочем, вы сами все знаете.
Когда мы взорвали последний баллон, он прогремел очень громко. Столь громко, что дома мне досталось от родителей. Они даже просили с меня обещание больше никогда в жизни не взрывать, но желание было сильнее всяких попреков. Сколько волка ни корми он все равно в лес смотрит!
Прогоревшую до дыр одежду мы с Игорем тайком припрятали от родителей. К счастью, вещей дома хватало, поэтому пропажу никто не заметил. И во мне уже, было, поселилась мысль не предаваться вновь простым мальчишеским забавам. Глупости поубавилось
Прогоревшую до дыр одежду мы с Игорем тайком припрятали от родителей. К счастью, вещей дома хватало, поэтому пропажу никто не заметил. И во мне уже, было, поселилась мысль не предаваться вновь простым мальчишеским забавам. Глупости поубавилось
Правда, после этого на долгое время я увлекся серьезной химией химией настоящих взрывчатых веществ!
Летели дни, связанные с моей ненасытной потребностью изобрести наимощнейшее взрывчатое вещество. Тихо подходило лето к концу.
Тот день я запомнил как один из самых неудачных дней в моей памяти. Это было на Козлейке. Мы с Диманом и сестрой Мариной пошли купаться на карьер. Мы шли по тропке, увенчанной пожухлой травой. Дорога лежала через поле с дикими яблонями. Мы пробовали разные. Под одной яблоней я нашел заросшую кучу старого хлама. Здесь же увидел и баллоны давно знакомой и давно забытой монтажной пены
Первый баллон, к сожалению, не взорвался. Он вылетел из костра и, как ракета, стал накручивать круги в воздухе. Пируэты, которых все боялись! Это было шоу. Захватывающее шоу. Мы же сидели за бугром, опасаясь, что ошалелый баллон прилетит кому-то из нас в лоб! Пена, как оказалось, была выброшена недавно. При взрыве одного из баллонов по большому периметру разлетелись осколки с горящей жидкой пеной. Они подожгли поле. В жару, которая царствовала в то время, трава начала с огромной скоростью разгораться по кругу. Мы, словно черти, суетились в дыме горящей травы, смешанным с едким дымом взорванной монтажной пены. Дым ел глаза и затруднял дыхание. Хотя нам повезло и в этот раз ветра практически не было, тушили мы долго. После пожара мы несколько часов кряхтели от дыма и полоскали глотку нам казалось, что там что-то мешает глотать
Пока мы шли домой, Диманувдруг резко стало плохо. Он жаловался на сильную боль в животе и слабость. С каждой минутой пути ему становилось все хуже и хуже.
Дома он вообще лег на кровать и долго стонал, держась за живот. То и дело он зажмуривал глаза от сильной боли, сковывающей его тело. Перекатывался с бока на бок, его знобило. Мы думали, что у него было сильное отравление.
Приехала скорая. Дмитрия забрали с подозрением на аппендицит. Я с Мариной упрямо молчали о случившемся.
Позже выяснилось, что это было сильное обострение гастрита. Дмитрий рассказал в больнице о наших проделках. И тогда все родственники поверили, что виной всему была монтажная пена. А, вернее, ее едкий дым разложившегося изоцианата. Может быть, они все правы. Мне не знать, что послужило началом. Но в таком случае, мне приходится мириться с тем, что виноват в этом я, и я же принял основной удар на себя как зачинщик недоброго дела!..
Ацетиленид меди. Так называлось то вещество, которое я так сильно хотел получить и проверить на взрывчатые свойства. В справочнике говорилось об очень высокой чувствительности этого коричнево-черного порошка.
Синтез я продумал от и до. Руководство прочел в одной не очень большой книжке сборнике лабораторных по неорганической химии.
Утро было на удивление приятным. Туманное солнце просилось в окно, небо ясное, как никогда. Еще в желто-золотом отсвете солнечных друз теснилось стеснение. День только обещал проснуться. Даже пение птиц не часто. Глухая пелена постепенно рассеивалась, и с этим в простор входили янтарные лучи большого светила.
Я вскочил с постели в шесть часов и сразу же принялся за дело. Собрал установку, которая состояла из двух колб и газоотводной трубки. В первой колбе находился медно-аммиачный раствор, который я получил накануне, во второй вода.
Когда я забросил немного карбида кальция в воду, закрыл колбу и присоединил газоотводную трубку. Полетел газ ацетилен. Он направлялся в колбу с ярко-синим медно-аммиачным раствором, где спокойно булькал сквозь него. Я присмотрелся и увидел, как в колбе-приемнике стало скапливаться некоторое количество черного осадка. Карбид кальция был старым и уже большей частью испорченным, но все же годился для пробы. К тому же, сварщики, которые изредка появлялись в нашем доме, немного его оставляли. Как правило, его хватало на раз.
Синтез шел около часа. Когда первая колба покрылась грязным налетом гашеной извести, я открыл сосуд. Ацетиленида выпало достаточно.
Подготовив место для фильтрования, я принялся извлекать осадок из раствора.
Еще час был потрачен, и осадок перенесен на сухую сосновую доску под солнышко.
Еще час был потрачен, и осадок перенесен на сухую сосновую доску под солнышко.
Летнее солнце калило нещадно. Особенно в обеднее время. Дома были все. Окна настежь открыты. Сидя за столом, мы услышали взрыв. Родители встрепенулись, хотя знали, чьих рук дело это могло бы быть. Правда, и соседи иногда не прочь были похлопать петардами, поэтому круг подозреваемых значительно расширился. Я почему-то именно так и подумал в тот момент.