Ну и расторопный инъект-робот успел увернуться от пинка: в его работе конвульсии дело обычное.
Впрочем, неизвестная машина оказалась лишь первым неприятным впечатлением. Капсула, принятая им некогда за кабину настоящего космического корабля открылась, явив пред ним трёх человек, упакованных в дутые скафандры.
Привет лунатикам! хмыкнул Филипп и помахал рукой.
Зеркальные шлемы переглянулись и вытолкнули вперёд одного из делегации добрым толчком рукой по спине.
Как долетели? спросил встречающий.
Холодновато! хихикнул Филипп. А это какая планета?
Земля!
Вот размороженец употребил словосочетание, неизвестное аборигенам. Пришлось разъяснить значение и назначение.
Что? спросил один из встречавших. Прямо в рот? Трое?
Ага! улыбнулся Филипп, радостный, что хоть кого-то чему-то научил Обычно поучают все его: Этого не делай! Туда не ходи! С этими не водись!.. Фу! Даже вспомнить противно!
А кто в таком случае получает удовольствие? спросил абориген. Я как-то себе плохо представляю это
Ну Я сам тоже не пробовал смутился Филипп. Никто не соглашался Но так говорят!
К чему говорить то, что вы не испытали?
Размороженец задумался На доли секунды длительные мыслительные процессы ему неведомы. Хотел было врезать вопрошенцу по физии, но усомнился в мягкости скафандра люди и руки ломали о такие противоречивые предметы.
Да ну вас и прошествовал к выходу. Ох, ты! А что у вас тут без меня стряслось?
Утопия! вдруг выпалил главный абориген.
Чего? Кто утоп? Я? не понял Филипп.
Нет, профессор хотел сказать, начал было самый мелкий из аборигенов и снял, наконец, зеркальный шлем. Явив собой весьма умудрённое выражение лица, достойное дедушки за учительским столом, однако абсолютно безморщинистое. Размороженец от неожиданности даже отпрянул, следующим желанием возникло потрогать необычайно гладкую физиономию Его руку блокировало силовое поле противоинфекционной системы. Так вот, профессор хотел сказать, невозмутимо продолжал «старик». Что вслед за феодальным строем, откуда вы, вероятно, прилетели, последовал индустриальный, потом постиндустриальный, ну а затем родился утопический, в котором мы и проживаем.
И и как проживаете? дуя на палец, спросил Филипп.
Лучше не бывает! хором ответила делегация.
Полетал на кораблике буркнул он и в довершение обогатил словарный запас аборигенов новым сексуальным извращением.
А туда-то зачем? не унимался пытливый встречающий. Другого способа завести потомство в ваше тёмное время не было?
За базаром следи, я ведь могу и по уху съездить! Всё-всё! Никаких вопросов больше! и выбежал из своей летающей обители.
Однако, коллеги, нельзя не отметить, что сегодня мы дополнили свои диссертации преинтереснейшим материалом! сказал один из делегатов.
Но в рот-то зачем? не успокаивался любопытный абориген. Не понимаю!
Ходить, разинув рот, Филиппу никто не дал, его сразу же обступили местные с просьбой дать автограф. Парень напряг память на предмет держания ручки, но она и не потребовалась: местные тянули к нему странные панели для оставления отпечатка пальца. Особо оригинальные просили изобразить кончиком что-нибудь парадоксальное. Кончилось всё тем, что размороженец одной особе специальной пастой прямо на лбу написал единственное ему известное иностранное словосочетание: «Fack u», когда же девушке перевели значение налобного автографа, она не отходила от кумира ни на шаг и при любом удобном случае пыталась вставить в разговор одну и ту же фразу: «Сотвори мне потомка, размороженец!» Таких назойливых ухаживаний Филипп не выдержал и сбежал
Впрочем, быстроногие потомки скоро догнали пращура и следовали буквально по пятам. У Филиппа возникло острое желание врезать кому-нибудь, но урок прежних прикосновений к голове до сих пор не заживал Однако толпа исчезла неожиданно в сети возник слух о вылезшем из канализации мутанте, ветеране Ядерно-Нейтринной войны. Размороженец остался наедине с самим собой.
Все впечатления о светлом будущем сползли с пониманием некой обречённости. Сирота по жизни, Филипп вдруг осознал свою одинокость в этом чуждом мире утопии Впрочем, как следует из прошлого предложения, жалеть ему особо не о ком. Даже об очаровательной Ольге Николавне, старшине детской комнаты милиции, иногда подкармливавшей его конфетками, в случае попадания камнем лишь в одно окно В общем, стряхнув с себя всю жалость к прошлому, он принял смелое решение продолжить жить сейчас
И первым делом захотелось покурить Не столь покурить, сколь бросить окурок и растереть на безупречном асфальте (местные роботы умудрялись соскоблить даже вечную беду жвачку).
Универсальные киоски для тех, кому не спится, в утопии заменили на автоматы Размороженец в мыслях поблагодарил правительство за отмену денег, и принялся выбирать на панели любимую марку недорогих некогда сигарет Но будущее никогда бы не наступило, ежели б человечество одним смелым шагом не раздавило все вредные привычки (опять же не без нарушений Конституции). Пришлось Филиппу купить себе мороженного и ни фантика, ни палочки, понятное дело, не осталось они саморазложились так и не долетев до асфальта
Тогда мне маркер! выдохнул Филипп и, получив заведомую красящую палочку, отправился наводить красоту на ближайшей афише.
Но и тот не писал на скользкой поверхности экрана, зато полицейский робот сделал строгое предупреждение Филиппу даже захотелось ареста, но в таком счастье автомат отказал
Дяденька размороженец, услышал он писклявый голос. А дайте автограф, а?
Отстань, малявка! буркнул он и шаркающей походкой унёсся по тротуару. Что за город такой? Даже банки нет, чтобы пнуть!
Светлое будущее лишило многих радостей; не только табака, алкоголя, подножного мусора и пишущих фломастеров. Не было той атмосферы хулиганства, а губительные тишь да благодать. Захотелось сделать что-то необычное, невиданное доселе! И сама судьба привела его к музею, завлекающему громадным панно с коллажем!
Он впервые посещал храм старого хлама (ещё бы, в его время билет стоил целых шесть бутылок пива), а потому дико испугался взявшего его за руку робота-экскурсовода и невесть откуда материализовавшихся тапочек. Автомат живо провёл его по всем коридорам, останавливаясь у каждого полотна или статуэтки не более минуты. Филипп даже не успевал примериться к сигнализации и креплениям Лишь про себя приметил знакомые ко обёрткам и этикеткам картины Да, и ещё они каким-то чудом вывесили «Воспитательный плакат»: афиша, где смелые художники уже пририсовали все возможные интимные части тела и ругательства, так что подошедшему хулигану ничего не оставалось, как убираться восвояси здесь ему делать нечего В его времена такими плакатами пытались победить неприличные словеса на стенах, клин клином, как говориться И победили-таки! Пока хулиганьё не перепрофилировалось в граффитистов и не стало на стенах рисовать красиво слово их трёх букв
И завершаем нашу экскурсию у вершины нашего собрания, гениальнейшей картине кисти величайшего художника прошлого вещал заученные фразы робот дальнейшее Филипп и не услышал эта небольшая тряпочка в деревянной рамке оказалась манной небесной!
Ни секунды не колеблясь, размороженец вырвался из железных лап экскурсовода, широкими шагами прискакал к картине и, мигом сорвав холст, был таков
Нёсся без оглядки он долго. Километров пять или даже шесть. Такого кросса он не давал ни в школе, ни после ограбления ларька преподобного Ашота Хозяин тогда, помниться, долго бежал за ним с газовым ружьём
И лишь убедившись, в отсутствии погони, Филипп замедлил шаги и свернул в проулок Где его уже ждали!..
Как хорошо, что вы вынесли картину на свежий воздух! заявил один из подтянутых старичков. Что она там в своём тёмном музее видела? А тут? Рассеянное солнечное излучение самого широкого оптического спектра, никаких бликов, никаких гигрометров и больного запаха. Настоящая картина должна стоять на свежем воздухе, дабы любой прохожий мог подойти и Дайте, я уже присмотрел для неё местечко поудобней он вырвал у онемевшего вора картину и поставил к стене.
Согласитесь, коллеги заявил после некоторого молчания другой старик. Гениальное полотно, изображающее трущобы древнего города, должно выставляться прямо на улице Без этих однотонных стен. Настоящая текстура укреплённого пенобетона! Нет лучшей оправы для этого бриллианта, согласитесь?
У меня идея! выкрикнул вдруг молодой. На него даже не зашикали. А давайте устроим выставку! И развесим на улице пейзажи городские Писсаро, а в лесу Шишкина, а Левитана и Куинджи прямо в поле, а?
Гениально! подтвердили остальные. Можно настроить генератор погоды на соответствующее небо прямо перед полотном!.. У нашего размороженного гостя несомненно изобретательный ум! Троекратное «ура» ему! Выставку в каждый двор, как в его древние времена!
У меня идея! выкрикнул вдруг молодой. На него даже не зашикали. А давайте устроим выставку! И развесим на улице пейзажи городские Писсаро, а в лесу Шишкина, а Левитана и Куинджи прямо в поле, а?
Гениально! подтвердили остальные. Можно настроить генератор погоды на соответствующее небо прямо перед полотном!.. У нашего размороженного гостя несомненно изобретательный ум! Троекратное «ура» ему! Выставку в каждый двор, как в его древние времена!
Тут Филипп и повалился на асфальт. Все его старания, все его ожидания, беготня! Пошли прахом Сам того не хотя, он окультурил прохожих. Что бы подумали его дружки? «Ага! Ботаник-Филька! По музеям шляется!» Теперь все толпились вокруг украденного шедевра, не давая даже протиснуться. Старики читали лекции и не забывали упомянуть про гениального придумщика из прошлого.
Дяденька, дайте автограф! прорвался сквозь гомон искусствоведов писклявый голос.
Зачем? спросил усталый Филипп.
Ну как же? Я хочу быть похожим на вас! Вы же Последний Подонок!
Вот уж точно он употребил со зла несколько архаичных словосочетаний, тут же взятых сопляком на вооружение. Учись, учись, малец, вдруг и из тебя что-то путнее выйдет
Из меня уже вышло! Я яппи третьей гильдии второго разряда
Кто? Да в тебе же от горшка два вершка!
А у нас это не проблема! Все сразу начинают работать, конечно, первое время по хелпам, но уже в шесть с половиной можно жить отдельно от родителей!