«Самоубийца» начинается фарсом. Главный герой, безработный Подсекальников, охотится ночью в коммунальной квартире, где он живет, за куском ливерной колбасы и оказывается неожиданно застигнутым женой. Он чувствует себя униженным кражей колбасы и хочет наложить на себя руки. Жена и теща пытаются отвратить его от этого шага. Тем временем известие о желании Подсекальникова покончить с собой достигает самых разных лиц. К нему устремляются нэпман, священник, интеллигент, брошенная любовница все они предлагают ему совершить самоубийство от их имени, чтобы таким образом выразить протест, который они сами выразить не могут.
Вот что говорит Подсекальникову представитель интеллигенции:
Аристарх Доминикович. Посмотрите вокруг.
Посмотрите на нашу интеллигенцию. Что вы видите? Очень многое. Что вы слышите? Ничего. Почему вы ничего не слышите? Потому что она молчит. Почему же она молчит? Потому что ее заставляют молчать, гражданин Подсекальников. А вот мертвого не заставишь молчать, гражданин Подсекальников. Если мертвый заговорит. В настоящее время, гражданин Подсекальников, то, что может подумать живой, может высказать только мертвый. Я пришел к вам, как к мертвому, гражданин Подсекальников. Я пришел к вам от имени русской интеллигенции.
Интонация этого монолога поразительно совпадает с интонацией письма Викентия Вересаева, направленного правительству против цензуры:
Общий стон стоит почти по всему фронту современной русской литературы. Мы не можем быть самими собою, нашу художественную совесть все время насилуют, наше творчество все больше становится двухэтажным; одно пишем для себя, другое для печати. В этом огромнейшая беда литературы и она может стать непоправимой: такое систематическое насилование художественной совести даром не проходит. Такое систематическое равнение писателей под один ранжир не проходит даром для литературы. Что же говорить о художниках, идеологически чуждых правящей партии. Несмотря на эту чуждость, нормально ли, чтобы они молчали? А молчат такие крупные художники слова, как Ф. Соллогуб, Макс. Волошин, А. Ахматова. Жутко сказать, но если бы сейчас у нас явился Достоевский то и ему пришлось бы складывать в свой письменный стол одну за другой рукописи своих романов с запретительным штемпелем Главлита[136].
Просители, пришедшие к главному герою пьесы, не очень симпатичны. Эрдман вслед за Олешей, Ильфом и Петровым смеется над жалкой, слабой, не уверенной в себе интеллигенцией. И соединяет в один тип интеллигентов и обывателей, интеллигентов и мещан, что придает пьесе весьма двусмысленное звучание.
Не случайно Н. Я. Мандельштам спустя годы напишет об Эрдмане как о человеке, незаметно соскочившем в своей сатире на карикатуру над «мягкотелыми», «ничтожными», как их называли тогда, интеллигентами, хотя, по сути, они были единственными, кто защищал гуманистические идеалы еще с народнических времен.
Многие современники увидели в этом фигу в кармане, что, похоже, разглядела и власть, поэтому пьесу не пропускают. Возможно, роковую роль сыграл и год написания пьесы. Если в 1927 или 1928 году сатира еще проскакивает, чему есть множество примеров, то в 1929м такого рода произведения не только невозможны в печати, но уже и опасны для автора.
Однако пьеса не была только сатирой, она в своем развитии движется к той высшей точке, когда Подсекальников вдруг начинает говорить на языке трагедии. Трагедии маленького человека: Евгения из «Медного всадника», Акакия Акакиевича. Он говорит, о том, что смерть освободит его от страха. Что он не боится ни власти, ни Кремля, потому что смерть делает его неуязвимым.
Подсекальников. Дарвин нам доказал на языке сухих цифр, что человек есть клетка. И томится в этой клетке душа. Вы стреляете, разбиваете выстрелом клетку, и тогда из нее вылетает душа. Вылетает. Летит. Ну, конечно, летит и кричит: «Осанна! Осанна!» Ну, конечно, ее подзывает Бог. Спрашивает: «Ты чья?» «Подсекальникова». «Ты страдала?» «Я страдала».
Пьесу хотел ставить Мейерхольд, за нее боролся Станиславский. В воспоминаниях о чтении «Самоубийцы» говорится, что на читке у Станиславского вся труппа хохотала, обливаясь слезами. Но страшно становится от этого хохота.
В 1929 году Эрдмана пригласили на квартиру Луначарского, где он читал пьесу. Присутствовали члены правительства: Пятаков, Радек, Ворошилов. Не смеялся никто. Все выслушали и, мрачно попрощавшись, ушли. Луначарский на прощанье сказал Эрдману, что он написал гениальную пьесу, но, пока он нарком культуры, ее не поставят никогда.
Чем же задел Эрдман власть? Тем, что показал: в Советской России остался единственный способ сопротивления самоубийство.
Собственно, пьеса была и развитием одной из тем повести Олеши «Зависть», написанной в 1927 году.
Хотя бы взять и сделать так: покончить с собой. Самоубийство без всякой причины. Из озорства. Чтобы показать, что каждый имеет право распоряжаться собой. Даже теперь. Повеситься у вас под подъездом.
Повесьтесь лучше под подъездом ВСНХ, на Варварской площади, ныне Ногина. Там громадная арка. Видали? Там получится эффектно.
К несчастью, Эрдман увидел свое собственное будущее. Подсекальников так и не решается совершить самоубийство. А Эрдман после ареста в 1932 году и ссылки никогда больше не писал пьес. Он выбрал жизнь
13
Рукопись предисловия к антологии московских поэтов. Цит. по: П. Н. Зайцев. Воспоминания / Сост. М. Л. Спивак; вступ. ст. Дж. Малмстада, М. Л. Спивак. М., 2008. С. 17, 18.
14
Чичерин А. Давние годы. М., 1985. С. 267.
15
Парнок С. Статьи. Письма. Стихи // De visu. 1993. С. 24.
16
Громова Н. Хроника поэтического издательства «Узел». С. 6061.
17
РГАЛИ. Ф. 1720. Оп. 1. Ед. хр. 200.
18
Чичерин А. Давние годы. С. 267.
19
РГАЛИ. Ф. 1604. Оп. 1. Ед. хр. 95.
20
http://sites.utoronto.ca/tsq/02/romm.shtml
21
Пастернак Б. Избранное: В 2 т. М., 1985. Т. 2. С. 138.
22
Луговская Т. Как знаю, как помню, как умею. М., 2000. С. 19.
23
Пастернак Б. Письма к родителям и сестрам. М., 2004. С. 236.
24
Пастернак Б. Полн. собр. соч. Т. 7. С. 673.
25
РГАЛИ. Ф. 1334. Оп. 1. Ед. хр. 108.
26
Цветаева М. Собр. соч.: В 7 т. М., 1995. Т. 7. С. 329.
27
Пастернак Б. Полн. собр. соч. Т. 8. С. 356.
28
Семейный архив Пастернака.
29
ИМЛИ. Р. О. Ф. 15. Оп. 2. 107.
30
Петровский Д. Воспоминания о Хлебникове. М., 1926. С. 21 (впервые: ЛЕФ. 1923, 1).
31
Борис Пастернак и Сергей Бобров: письма четырех десятилетий // Встречи с прошлым. М., 1996. Вып. 8. С. 250.
32
Воспоминания о Борисе Пастернаке. С. 128, более полный вариант: Вопросы литературы. 1990, 2. С. 5152.
33
Пастернак Е. Борис Пастернак. Биография. М., 1997. С. 191.
34
Пастернак Е. Борис Пастернак. С. 191.
35
Там же.
36
Булгаков М. Дневник. С. 71.
37
Первый всесоюзный съезд советских писателей. М., 1990. С. 535.
38
Петровский. Воспоминания о Хлебникове. С. 3.
39
Там же.
40
Петровский. Воспоминания о Хлебникове. С. 8.
41
Хлебников В. Творения. М., 1986. С. 564565.
42
Цит. по: Крусанов А. Русский авангард. М., 2003. С. 76.
43
См.: Приложение. С. 693.
44
Пастернак Б. Полн. собр. соч. Т. 7. С. 352.
45
Там же. С. 350.
46
Там же. С. 365.
47
Пастернак Б. Полн. собр. соч. Т. 7. С. 514.
48
См.: Приложение. С. 487.
49
Е. Черняк. Б. Пастернак. Из воспоминаний // Пастернак Б. Полн. собр. соч.: Т. 11. С. 134135.
50
М. Гонта. Мартирик // Пастернак Б. Полн. собр. соч. Т. 11. С. 256257.
51
М. Гонта. Мартирик. С. 256257.
52
Личный архив автора.
53
Существованья ткань сквозная. Борис Пастернак. Переписка с Евгенией Пастернак. М., 1998. С. 305.
54
Неоконченное сочинение Михаила Булгакова. Новый мир. 1987. 8.
55
Ермолинский С. О времени, о Булгакове, о себе. М., 2001. С. 56.
56
Пастернак Б. Полн. собр. соч. Т. 7. С. 685.
57
Ермолинский С. О времени, о Булгакове, о себе. С. 57.
58
Пастернак Б. Полн. собр. соч. Т. 7. С. 685.
59
Пастернак Б. Полн. собр. соч. Т. 7. С. 685686.
60
РГАЛИ. Ф. 1604. Оп. 1. Ед. хр. 676.
61
Лежнев И. Записки современника. М., 1935. С. 250.
62
Лежнев И. Записки современника. С. 252.
63
Там же.
64
63
Там же.
64
Неоконченное сочинение Михаила Булгакова.
65
Семейный архив В. Луговского-Седова.
66
Там же.
67
Семейный архив Луговского-Седова.
68
Там же.
69
Семейный архив Луговского-Седова.
70
Там же.
71
Семейный архив Луговского-Седова.
72
См.: Приложение. С. 477.
73
Пастернак Б. Переписка с Евгенией Пастернак. С. 271.
74
Литературные записки. 1922. 3. Цит. по: Фрезинский Б. Судьбы Серапионов. СПб., 2003. С. 490.
75
Воспоминания о Н. Тихонове. М., 1986. С.10.
76
Богомолов Н. К изучению литературной жизни 20-х годов // Седьмые Тыняновские чтения. Рига; М., 19951996. С. 294.
77
Пастернак Б. Переписка с Евгенией Пастернак. С. 181.
78
Чуковский К. Дневники. 19011929. Т. 1. М., 1997. С. 327328.
79
Пастернак Б. Переписка с Евгенией Пастернак. С. 181.
80
Чуковский К. Дневники. Т. 1. С. 328.
81
Цит. по: Громова Н. Хроника поэтического издательства «Узел». С. 19.
82
Пастернак Б. Полн. собр. соч. Т. 7. С. 732733.
83
Цит. по: Хренков Дм. Тихонов в Ленинграде. Л., 1984. С. 51.
84
Либединская Л. Зеленая лампа и многое другое. М., 2000. С. 19.
85
См.: Приложение. С. 471.
86
Либединская Л. Зеленая лампа и многое другое. С. 84.
87
История отечества в документах. 19171993. М., 1994. С. 54.
88
Асеев Н. К творческой истории поэмы «Маяковский начинается» / Вступ. статья к публикации А. М. Крюковой // Литературное наследство. Т. 93. М., 1983. С. 488.
89
Любимов Н. Неувядаемый цвет. С. 208.
90
РГАЛИ. Ф. 1610. Оп. 3. Ед. хр. 24.
91
Цит. по: Громова Н. Хроника поэтического издательства «Узел». С. 64.
92
Леф. 1925. 3. С. 100.
93
РГАЛИ. Ф. 1604. Оп. 1. Ед. хр. 608.
94
Шаламов В. Воспоминания. М., 2005. С. 89.
95
Зелинский К. Легенды о Маяковском. М., 1965. С. 89.
96
РГАЛИ. Ф. 1604. Оп. 1. Ед. хр. 463.
97
Тимофеев Л. И., Поспелов Г. Н. Устные мемуары / Сост. и пред. Н. А. Панькова. М., 2003. С. 5859.
98
Громова Н. Хроника поэтического издательства «Узел». С. 59.
99
Берковский Н. Я. Красная газета. 10 окт. 1929 г.
100
РГАЛИ. Ф. 1604. Оп. 1. Ед. хр. 608.
101
Габрилович Е. Четыре четверти. М., 1975. С. 132.
102
Семейный архив Луговского-Седова.
103
РГАЛИ. Ф. 1604. Оп. 1. Ед. хр. 463.
104
Семейный архив Луговского-Седова.
105
Чуковский К. Дневник. Т. 1. С. 49.
106
Зелинский К. Легенды о Маяковском. С. 7.
107
РГАЛИ. Ф. 1038. Оп. 4. Ед. хр. 2147.
108
Данин Д. Бремя стыда. М., 1997. С. 380.