Вся жизнь Ромула состояла из череды подобных несправедливостей, сомнений и ощущений собственного бессилия. Так, во всяком случае, считал он сам. И это несмотря на то, что в свои 35 лет он добился поста помощника по экономическим вопросам у главного советника аж самого короля Вигора! Монарх-солнце, который правил уже четвёртый десяток лет и смог принести Эосу покой и стабильность. Именно при нём война Сторон окончилась победой Юга, и все государства смогли вздохнуть спокойно, кроме непокорного Востока, который периодически старался огрызнуться посильнее.
Ромул был высоким кареглазым брюнетом с довольно симпатичными и приятными чертами лица, которые несколько портил крупноватый и немного кривой нос (сломанный в студенческие лихие годы) и едва заметные зарождающиеся залысины. Всеобщей мобилизации и воинской обязанности юноша в своё время смог избежать, поскольку обучался в академии на должности, которая исключала зачисление в ряды солдат. Отучившись на экономиста, он обязан был вернуться в свой родной город Земех, но талантливого молодого человека заметили преподаватели и предложили ему пост при учебном заведении. Кроме того, из родного города пришли вести, что там нашёлся грамотный человек на ту должность, которую изначально должен был занять Ромул. Поэтому юноше удалось зацепиться и остаться в Белокамне.
Через два года работы, полным отчётности, двойной бухгалтерии и разной статистики, Ромула перетянули работать на Остров. Мог ли он подумать, что работать при дворце будет так Нет, это оказалось вовсе не здорово. Должность, хоть и была почётной, но оплачивалась не особо здорово, начальство пусть и ценило одарённого юношу, но относилось к нему несколько рассеянно и забывчиво, часто не замечая ни самого работника, ни результата его трудов. И это было обидно. Обидно, когда ты горбатишься неделями и месяцами, прорабатывая определённые вопросы, а твоё начальство давно махнуло на них рукой или уже решило их без твоего ведома. Естественно, что очень часто Ромула об этом предупредить забывали. А он всё продолжал и продолжал собирать информацию, анализировать, составлять отчёты и рекомендации, чтобы потом, в один единственный миг ему сказали о бесполезности его трудов. Это бесило. И было несправедливым! Как и зарплата, которой едва хватило на то, чтобы купить себе небольшой домик на окраине Променада.
Амбиции Ромула представляли ему в грёзах особняк на Острове, или, на худой конец, в Храмовом районе или центре Променада, которые считались более роскошными. Но действительность была более плачевна. Почему же так мало платили на этой должности, которая была приближена к такой видной фигуре, как сам король, он не знал. Его друг Сереж, которого все прозвали Серьгой из-за одноимённого украшения в мочке правого уха, постоянно шутил на эту тему, говоря следующее.
Амбиции Ромула представляли ему в грёзах особняк на Острове, или, на худой конец, в Храмовом районе или центре Променада, которые считались более роскошными. Но действительность была более плачевна. Почему же так мало платили на этой должности, которая была приближена к такой видной фигуре, как сам король, он не знал. Его друг Сереж, которого все прозвали Серьгой из-за одноимённого украшения в мочке правого уха, постоянно шутил на эту тему, говоря следующее.
Лучше всего охотится голодный зверь, смеялся мужчина. Тогда он становится более хитрым, расчётливым и целеустремлённым. Наверняка и у вас также! Ты же сам помнишь, что говорят все студенты в академии сытое брюхо к учению глухо. Так и тут. Ну о чём ты сможешь думать и соображать, коли развалишься с набитым пузом за столом? Вот и смекай!
Но это не повод платить мне меньше, обычно тут же начинал ворчать Ромул. Ты мне предлагаешь это говорить жене, когда та завистливо вздыхает, глядя на роскошные кареты или паланкины, проносящиеся мимо нас?
Не знаю, пожал плечами полный Серьга. Да и зачем они вам нужны? У вас есть лошадь и лёгкая прогулочная коляска. На черта вам эта роскошь?
Тебе хорошо говорить, скривился помощник советника. У тебя и карета, и коляска есть, и тройка отличных скакунов. Да и особняк твой где расположен? В центре Променада, а не на отшибе, как у меня!
Не в них счастье, улыбнулся друг. Скажи судьбе спасибо, что ты вообще не в Дыре живёшь! Вот там-то точно не так здорово, как у тебя в твоём доме.
Это точно! поёжился Ромул, вспоминая о грязных трущобах. Вот только в нашем домике становится тесно. Семья же растёт!
Как там твой малой, кстати? улыбнулся Серьга, стараясь отвлечь товарища от неприятных мыслей.
Никтус-то? улыбнулся молодой человек. Растёт не по годам. Говорить начал, так теперь болтает без умолку! Сказки требует и конфет!
Ну, можете смело попрощаться с тишиной и спокойствием.
Мы уже про них забыли! А твои дочери как?
Нормально, односложно ответил Серьга, принявшийся чистить вяленую рыбину.
Холодное пиво, неспешная беседа в хорошей компании, конец рабочего дня, завтра выходной чего ещё можно желать? Это была уже традиция по окончании рабочей недели собираться в таверне «Слеза и пламя» и обсуждать последние новости, обмениваться сплетнями, и просто отдыхать. Своё название питейное заведение заслужило из-за особой настойки, рецепт которых был известен лишь хозяину тощему как жердь (удивительное для трактирщиков дело) малому по прозвищу Метла. Вероятно, его прозвали так из-за излишней худобы или волос, напоминающих этот инструмент. Фирменная настойка Метлы «Рёв дракона» могла заставить любого делать две вещи одновременно плакать горючими слезами, и дышать не менее горючим пламенем. Два ингредиента из множества были всеми уже давно разгаданы кислица и болотный стручковый перец, а вот на счёт остальных ходили ожесточённые споры. Так или иначе, фирменный вкус знаменитой настойки пока воспроизвести в точности никто ещё не смог. А тот счастливчик (или безумец) что выпивал сие пойло, мог самым натуральным образом выдохнуть маленький язычок пламени из своей глотки в те моменты, когда переставал рыдать. Ни дать, ни взять словно хворый дракон. Многие авантюристы по достоинству оценили плюсы этого пойла, беря всегда в поход небольшую его флягу если трут и огниво потеряются, то всегда можно глотнуть «Рёва Дракона», и разжечь неплохой костерок. Только смотрите, не затушите его сразу же своими слезищами! Да и язвенникам сей продукт категорически противопоказан.
Парни, кто сегодня пойдёт со мной смотреть на Обрубок? спросил у друзей Петрусь, третий человек в их компании.
Если Ромул был высок и худощав, Серьга низок, полноват и широкоплеч, то Петрусь был среди них словно самый настоящий ребёнок, хотя все трое мужчин были ровесниками. Причём «ребёнок» в данном случае не комплимент, а, скорее, ругательство. Росточка Петрусь был низкого, усы и борода никак не хотели расти на его лице, только задорный неряшливый пушок, голосок был тонким и звонким, отчего его часто принимали за страшную девчонку, а прыщей на одном только лице было столько, что хватило бы и на дюжину голодранцев. Серьга работал в банке Гарибальди в центре Променада, Петрусь был лицом, э-э-э (хотя сложно назвать его лицом, поскольку прыщами с физиономии Петруся можно было пугать народ на улицах), точнее сказать он являлся главным представителем гильдии ассенизаторов Белокамня. Все трое мужчин были представителями зажиточного среднего класса, с ощутимым достатком, который и варьировался в их тусовке значительно сильно. Самым неимущим был, как вы уже догадались Ромул. Потом шёл Серьга, а вот Петрусь сделал их всех по уровню доходов. Вот что значит уметь делать деньги! Даже из г прошу прощения отходов жизнедеятельности, при должной сноровке можно извлечь больше прибыли, нежели от работы ростовщиком или помощником главного советника. Звучала должность не особо почётно, но это не значило, что Петрусь самолично шарится по канализациям и канавам Белокамня. Нет, вместо этого он руководил большим штатом разнорабочих, специально обученных стражников и командируемых вечно озлобленных магов. Да-да, вы не ослышались без мечей и магии в стоки соваться было большой ошибкой, поскольку обитавшие там повсюду агрессивные плотоядные слизни, тролли, кобольды или прочая нечисть могли схарчить смельчака быстрее, чем вы успеете испугаться. Естественно, что желающих добровольно поработать в канализациях было немного, особенно среди чистоплюев-магов, поэтому была развита целая система подношений Петрусю, чтобы тот распределял объёмы и участки работ желательным образом.
Парни, кто сегодня пойдёт со мной смотреть на Обрубок? спросил у друзей Петрусь, третий человек в их компании.
Если Ромул был высок и худощав, Серьга низок, полноват и широкоплеч, то Петрусь был среди них словно самый настоящий ребёнок, хотя все трое мужчин были ровесниками. Причём «ребёнок» в данном случае не комплимент, а, скорее, ругательство. Росточка Петрусь был низкого, усы и борода никак не хотели расти на его лице, только задорный неряшливый пушок, голосок был тонким и звонким, отчего его часто принимали за страшную девчонку, а прыщей на одном только лице было столько, что хватило бы и на дюжину голодранцев. Серьга работал в банке Гарибальди в центре Променада, Петрусь был лицом, э-э-э (хотя сложно назвать его лицом, поскольку прыщами с физиономии Петруся можно было пугать народ на улицах), точнее сказать он являлся главным представителем гильдии ассенизаторов Белокамня. Все трое мужчин были представителями зажиточного среднего класса, с ощутимым достатком, который и варьировался в их тусовке значительно сильно. Самым неимущим был, как вы уже догадались Ромул. Потом шёл Серьга, а вот Петрусь сделал их всех по уровню доходов. Вот что значит уметь делать деньги! Даже из г прошу прощения отходов жизнедеятельности, при должной сноровке можно извлечь больше прибыли, нежели от работы ростовщиком или помощником главного советника. Звучала должность не особо почётно, но это не значило, что Петрусь самолично шарится по канализациям и канавам Белокамня. Нет, вместо этого он руководил большим штатом разнорабочих, специально обученных стражников и командируемых вечно озлобленных магов. Да-да, вы не ослышались без мечей и магии в стоки соваться было большой ошибкой, поскольку обитавшие там повсюду агрессивные плотоядные слизни, тролли, кобольды или прочая нечисть могли схарчить смельчака быстрее, чем вы успеете испугаться. Естественно, что желающих добровольно поработать в канализациях было немного, особенно среди чистоплюев-магов, поэтому была развита целая система подношений Петрусю, чтобы тот распределял объёмы и участки работ желательным образом.
Тебе не надоело смотреть на это издевательство? спросил у товарища Серьга. Обрубок уже приелся по самое не могу!
Обрубок?! содрогнулся Ромул. Нет, пожалуй, не пойду.
Да что вы такие ханжи, в самом деле? обиделся Петрусь, когда понял, что никто не поддержал его идеи.
Тут, вероятно, стоит сделать отступление, чтобы пояснить про предмет их разговора. Обрубок так зовут провинившегося чиновника, уличённого во взяточничестве или коррупции. Когда его вина будет доказана, то провинившегося ждёт лишь одна участь публичная пытка, придуманная лично самим Вигором для коррумпированных госслужащих. Суть её сводилась к следующему негодяя выводили на помост под жадные взоры толпы, а потом начинали поочерёдно отрубать и отрезать выступающие части тела. Когда палач отхватит что-то одно, то дежурившие тут же маги начинают процесс исцеления, восстанавливая повреждения. Поэтому одну и ту же конечность могли отрубать несколько десятков раз, под бурные одобрительные аплодисменты и крики толпы. Когда народу надоедало это зрелище (а это никогда не происходило быстро, поскольку казни и пытки, а особенно расхитителей государственной собственности вызывали в людях стойкое желание повторить наказание на «бис»), либо, когда истекал час от начала истязаний, тогда Обрубку заживляли последнюю нанесённую ему рану, но конечность, палец или что-то ещё уже не восстанавливали. Бедолагу водворяли обратно в камеру без ноги, руки, пальца, уха, носа или чего ему там отхватили напоследок, а на завтра экзекуция возобновлялась. Таким образом пытать казнокрада могли неделями, понемногу урезая его тело, переводя в разряд беспомощных калек. Первыми старались безвозвратно ампутировать пальцы, дабы пытка затянулась на максимально долгий срок. Это было выгодно палачам и магам, поскольку им платили тем больше, чем дольше протянет преступник. Если же он наоборот умирал слишком рано, тогда исполнителей самих могли публично казнить. Многие Обрубки сходили с ума от подобных процедур ещё до своей смерти, о которой молили днями напролёт. Родственники жертвы готовы были заплатить тюремщикам баснословные суммы, лишь бы те окончили страдания их бывшего кормильца, но любой, кто будет уличён в подобном, сам рискует разделить участь истязаемого. Заканчивалась вся эта эпопея тогда, когда отрезать от тела несчастного, без риска убить его, больше было уже нечего. Вот этот оставшийся Обрубок клеймили специальной магической руной, которая грозила взорваться при любой попытке протезирования, а также целительной либо чёрной магии, направленной на жертву, после чего калеку возвращали родным. Если таковых не имелось, то страдальца подвешивали на крючьях на площади правосудия до тех пор, пока в нём будет теплиться жизнь.