Алина
Серия «Знакомые лица»
Татьяна Краснова
© Татьяна Краснова, 2016
Врач из Москвы
НАКОНЕЦ-ТО настоящее лето, правда? Ребятам хорошо, накупаются. Ваши тоже на пляже?
Валентина подняла голову от клумбы, над которой наклонилась на ходу выдрать негодный сорняк, потеснивший пионы. За забором стояла широколицая улыбчивая женщина лет сорока.
Я Люба Ларионова, ваша соседка, назвалась она. Мы напротив живем, где сосна с двумя макушками. Хорошо, что вы приехали дом без присмотра не будет стоять. Домам вообще нельзя долго пустовать, они тогда быстро ветшают. Вы на лето к нам в Белогорск? Лончинские теперь только к осени вернутся? Вас ведь Валентина зовут? А вашего мужа Валентин? Как хорошо, Валентин и Валентина!
Сто слов в минуту. И голос какой звучный. Хоть и стоит за забором, а сразу заполнила собой всё пространство.
Машинально поздоровавшись, Валентина соображала, не будет ли теперь постоянно подвергаться таким громогласным нашествиям. После московской жизни так хотелось тишины. А эта дача стала просто подарком судьбы. Собственно, даже не дача знакомый мужа, тоже врач, любезно разрешил пожить в его доме, пока он с семьей в отъезде. Снять дачу им не по карману, первый раз удалось девчонок на природу вывезти. Правда, мужу далековато на работу ездить, до Москвы почти два часа но здесь многие ездят, и ничего.
А Валентина просто наслаждалась непривычным простором и, главное, тишиной многочисленные комнаты и большой сад поглощали детский гомон. Да никто особенно и не гомонит: тринадцатилетняя Ксюша всё время на пляже, малышка Настя или в саду, или возится со своими хомячками и черепашкой, да еще с кошкой Лончинских, которая осталась им на воспитание.
А сама Валентина, неожиданно предоставленная самой себе, вдруг ощутила себя прежней, восемнадцатилетней в девятнадцать она уже была женой доктора Егорова, тогда еще студента, и молодой мамой. Мастером по росписи глиняной игрушки она так и не стала: нашла подработку в парикмахерской, в подвальчике своего же дома, выучилась щелкать ножницами, и годы побежали. Особенно когда Настюша родилась. И ведь действительно удобно: всегда можно домой заскочить или подмениться, семья устроена, все довольны.
А когда приехала сюда и вдруг обнаружила эту белую глину на Белом озере то как будто и не было половины жизни с подвальчиком! Накопала для пробы в Настино ведерко, незаметно поставила его в сарай и собиралась попробовать полепить, когда все разойдутся. Даже боязно немного, вспомнят ли пальцы. Прямо не верится: чтобы воплотить и прежние, забытые мечты, и уже возникшие новые, надо только пройти по дорожке мимо клумбы с пионами!
И вдруг соседка.
Соседи это, конечно, важно, да и одичаешь без общения в самом райском уголке. Вот только бывают люди, готовые общаться двадцать четыре часа в сутки, словно дома их дела никакие не ждут
сбежала наконец-то в отпуск, и дочку к себе привезла, у нее срок уже большой, а тут всё-таки и покой, и воздух, и я за ней поухаживать могу. Но что-то мне Женька не нравится, продолжала Люба немного потише и невольно оглядываясь на свой дом. Такая вялая, бледная. Не ест ничего. Я слышала, ваш муж доктор, может, посмотрел бы?
Так ведь он хирург, а не гинеколог, развела руками Валентина: ну вот, боялась за свой покой, а у этой Любы, оказывается, ребенок нездоров, хоть и взрослый. Отсюда и словоизвержение иногда человек от смущения слова сказать не может, а иногда остановиться.
Ну, все-таки врач из Москвы. И вообще, настоящий врач не важно, какая там у него специальность, всё равно не ошибется, убежденно сказала Люба. Интуиция не обманет. Я понимаю, неудобно дома беспокоить, да еще в пятницу, после рабочей недели. Но, может быть Валентин Юрьевич, правильно? хоть на минутку зашел бы?
Валентина и не собиралась ей отказывать, к мужу и дома соседи постоянно забегали. Вот только не задержится ли он сегодня? Отпускной сезон, постоянно приходится кого-то подменять.
Попробую позвонить ему на мобильник.
Только когда Егоров ответил, что приедет вовремя и обязательно зайдет к соседям, а если понадобится договорится о консультации с нужным специалистом, Люба облегченно вздохнула.
Вот спасибо. А то в больницу Женьку везти под выходные вдруг перестрахуются и положат? А ее от себя отпускать прямо страшно и так совсем приуныла, не улыбается, не реагирует ни на что, как неживая. Я растерялась, не знаю, как лучше не беспокоить или, наоборот, постараться расшевелить. Может, думаю, боится? Так все боятся первый раз, но не до такой же степени И зять, Игорек, тоже паникер, глядит на нее, весь бледный, чуть не трясется, тоже не знает, чем помочь. Уж я его с Сережкой, с сыном, на пляж услала, на озеро. А у самой постоянно в голове: а вдруг что-то, не дай бог, не так пошло? Уж лучше пусть врач поскорей посмотрит и определит. Тут главное вовремя, уж я-то знаю. У меня был жених, за которого я не вышла замуж, он окончил медицинский, и когда я в роддоме лежала, а весь персонал зарплату ушел получать и меня с санитаркой оставили что там, первородящая, думали, надолго. Так вот, а он из другого корпуса прибежал и врача ко мне привел с акушеркой и как раз вовремя! Вот я его тогда только и оценила. Так что в таком положении главное, чтобы помощь подоспела вовремя
Валентина слушала ее теперь уже сочувственно, пыталась успокоить, предложила домашнего кваса, спасающего от жары. Но Люба заторопилась к дочери:
Боюсь надолго оставлять. Лучше побегу, душа не на месте.
Валентина вышла за калитку немного ее проводить, как вдруг вырулил милицейский «козлик» и затормозил прямо рядом с ними. А из него по очереди вылезли молодой мужчина в шортах и майке и точно так же одетые подростки, мальчик и девочка.
Люба потрясенно перечисляла:
Игорь! Сережка!
Ксюша! таким же тоном продолжила Валентина.
Что случилось?!!
На стоящую рядом худенькую девочку лет шестисеми, в беленькой панамке, никто не смотрел.
Чужих детей не бывает
У ЛЮБЫ Ларионовой сегодня был не лучший день. Когда отъехала машина «скорой помощи», увозящая Женьку в больницу, она опустилась на крыльцо, да так и осталась сидеть.
Сосед, Егоров, производил впечатление знающего специалиста, и когда он настоял на немедленной госпитализации, спорить было нелепо: сами его пригласили, значит, надо доверять. На соображения, что впереди два выходных и что для роженицы попасть в больницу раньше времени лишний стресс, он пожал плечами:
Что такого ужасного, по-вашему, в больнице?
Это для медиков там дом родной, попыталась отшутиться Люба, а остальные предпочитают туда не попадать.
Женя будет постоянно под наблюдением, заверил Валентин Юрьевич. У вас хорошая больница. Дежурные врачи работают круглосуточно. А завтра утром придете ее навестить и всё узнаете если в самом деле всё в порядке, отпустят, держать не станут.
Долго собираться не пришлось, походная сумка для роддома была уже давно приготовлена, только не предполагали, что сам отъезд будет таким внезапным и таким тревожным. Игорь даже не взялся вести машину, и пришлось воспользоваться «скорой», которую вызвал всё тот же Валентин Юрьевич. Женя настояла, чтобы провожал ее только Игорь, хотя рвались, естественно, и мать, и брат:
Ну, что мы явимся целой процессией? Может быть, еще всё хорошо, только зря переполошились.
Разубеждать ее, что всё хорошо, никто не взялся, и Люба осталась на крыльце.
Она с удивлением ощутила, что нисколько не хочет подниматься и идти в дом. Силы разом оставили ее. Всегда шумная и деятельная, теперь она ничего не могла делать только вот так сидеть.
А ведь только что встречала доктора, хлопотала с Женькой и даже успела позвонить в Можайск своей знакомой, с которой вместе учились на курсах повышения квалификации, чтобы попробовать что-нибудь выяснить о семье Колесовых до начала рабочей недели. Дальше звонок в больницу, насчет Антонины Ивановны та была в тяжелом состоянии. Сказали инсульт.
Потом созвонилась с мужем, журналистом районной газеты, который сегодня как раз дежурил по типографии, узнать, весь ли субботний номер закрыт, и нельзя ли выкроить несколько строчек под объявление: «Всех, кому что-либо известно о Колесовой Антонине Ивановне, уроженке Можайска, просьба обратиться туда-то».
Хотели еще про Алину дописать, но не решились пока ведь даже неизвестно, действительно ли они бабушка и внучка. Доктор Егоров, умница, подсказал еще обратиться в медицинский центр, где лечилась умершая Нина Александровна. Это взял на себя Егоров.
Вот сколько всего проделано буквально за час. А теперь застыла на крыльце, и всё. Конечно, было бы легче сейчас провожать дочку, помогать ей устраиваться в палате, советоваться с доктором, словом, продолжать суетиться. Ждать всегда тяжелее всего.
Вспомнилось, как лежала с Женей в больнице, когда той было четыре года. Температура никак не хотела опускаться ниже сорока. Несколько бессонных ночей, а приходилось еще самой мыть полы не было нянечки, и по неписаному больничному закону ухаживать за остальными детьми в палате, особенно за теми, к кому никто не приходил. Чужих детей не бывает.
И то, кажется теперь, тогда было легче по крайней мере, знала, что делать, и делала. А когда от тебя ничего не зависит ощущение беспомощности просто парализует.
Особенно плохо было девочке из, как шепотом объяснила врач, неблагополучной семьи. Очень слабенькая, она в три года выглядела, как в полтора. Ее, больную воспалением легких в тяжелой форме, забрали у вечно пьянствующих родителей социальные работники. Любови Сергеевне потом и самой много раз приходилось бывать в подобных семьях, когда она перешла из школы в соцзащиту.
Но та девочка запала в душу и осталась в памяти Люба первый раз увидела сироту при живых родителях. Пожалуй, она потратила тогда на девчушку не меньше сил, чем на свою дочку. Маша Соломина. Потом она все-таки попала в детский дом. Люба привозила ее к себе домой погостить, Сережка учил ее кататься на велосипеде.
А маленькая Алина сейчас в семье Егоровых. Они познакомились только сегодня, но у Любы глаз наметан люди надежные, девочке там будет хорошо. Подружка нашлась, значит, стресс скорее пройдет, и что-нибудь она о себе расскажет.
Главное к кому они сюда ехали? Если даже предположить худшее, что мама девочки действительно умерла в больнице, почему они не вернулись из Москвы домой, в Можайск, где родилась и прописана бабушка? Белогорск совсем не по пути. Они ехали сюда специально. К кому? Зачем? Возможно, здесь есть родственники или друзья, к которым можно обратиться в трудную минуту.