Однако «полифония» предметных срезов и исследовательских позиций автоматически не ведет к искомой многомерной картине реальности. Для ученого работать в режиме междисциплинарности это не просто работать в команде, это прежде всего слышать, понимать, проявлять гибкость, не жертвуя при этом идентичностью собственной интеллектуальной позиции. Это же в полной мере относится и к интеграции научной дисциплины в междисциплинарное пространство.
Междисциплинарные проекты испытывают объективную потребность в теоретической медиации. Характерный для предметно-дисциплинарного знания «одномерный» дискурс со специализированными языками, объяснительными схемами и концептуальными конструкциями автоматически невозможно просто так перевести в междисциплинарный формат. И здесь возникает еще одна задача философии в междисциплинарном пространстве. Она должна взять на себя роль посредника, переводчика и аналитика в диалоге через границы исследовательских программ, традиций, школ. Ведь все то, что связано с пониманием, интерпретацией, трансляцией и репродукцией культурных смыслов, явных и неявных оснований и предпосылок познавательного процесса, все это принадлежит к суверенной территории философского знания. Основная миссия философии предложить перспективные направления и основания возможных сценариев мышления и действования в условиях неопределенности, которая в переизбытке присутствует в эпоху стремительных трансформаций общества, экономики, культуры и самой науки.
Философское участие в междисциплинарных исследованиях позволяет зафиксировать и, по возможности, даже нейтрализовать экспансию еще одного неоднозначного, но стремительно набирающего силу феномена современности релятивизма, который характерен для самых различных областей социальной практики науки, политики, культуры, морали. Философия в силу своей традиционной специализации ищет ответы на «вечные вопросы», но сами ее ответы отнюдь не являются вечными. Философский подход позволяет объединить установки историцизма и контекстуализма с одной стороны и общечеловеческий характер базовых гуманистических, нравственных, познавательных идеалов с другой.
В сферу теоретической ответственности философии входит также критическое рефлексивное осмысление существующих познавательных и ценностных установок. В постклассическом познавательном контексте для нее характерен повышенный интерес к трансдисциплинарным концептуально-методологическим средствам, расширяющим ее собственные горизонты. В связи с этим следует отметить подходы, получившие универсальную значимость в рамках современного стиля научного мышления: информационный, системный, деятельностный, эволюционный, синергетический, сетевой.
Вместе с тем в интеллектуальной культуре современного общества к эвристическим возможностям философии складывается, прямо скажем, скептичное отношение. Нельзя отрицать, что доля вины за это ложится на самих философов. Постклассические стратегии философствования нашли преломление в политической практике, в литературе и искусстве, однако оказались недостаточно востребованы естественнонаучным и инженерным мышлением. Философия нашего времени порой демонстрирует увлеченность игрой понятий, акцент на самовыражение опыта философствующего вопреки пониманию читателем, сосредоточенность на внутренней жизни философского сообщества вопреки вовлечению в дискурс общественной практики. Все это в конечном счете привело к тому, что философия в общемировом масштабе оказалась не способна предотвратить негативные эффекты чисто технократического мышления, распространения потребительских установок.
Однако на заре нового столетия и научно-инженерная, и политическая элита общества все больше осознает необходимость коррекции цивилизационной парадигмы развития. Все громче и настойчивее звучат призывы к гуманитарной, духовной, экологической «перезагрузке» социума. Приходит время и для философии реактуализовать свой социально-преобразовательный потенциал, перевернув страницы своих отступлений и непростых рефлексий над их причинами. Конечно же, научный прогресс сегодня позволяет намного предметнее и детальнее, нежели сто или пятьдесят лет назад, судить о строении материи, природе и механизмах сознания, закономерностях развития сложных систем всем том, о чем прежде говорили, опираясь только на философские интуиции и обобщения. Но, думается, это отнюдь не означает, что предметность философии истощается и вот-вот иссякнет напрочь. За нею остается функция обоснования приоритетов развития науки и общества, теоретического моделирования их достижений и возможных кризисов, осмысления того, как складываются, функционируют, эволюционируют метасистемы «человек общество техника природа», «политика экономика культура», «государство цивилизация (мир-система) Вселенная» и т. п. Философия не проводит решительной границы между разными видами духовного производства наукой, искусством, религией, ибо этой границы нет в сознании живого человека. В рамках философии постигаются тенденции, выявляются перспективы развития взаимосвязанных систем в социально-экономической, медико-биологической, экологической, нравственно-правовой и других сферах. Именно философское измерение познания обеспечивает устойчивую ориентацию на практику то есть на жизнь, чувства, поведение конкретных людей, общества в целом.
Но не переоцениваем ли мы здесь метанаучный статус философского знания? Может быть, идея метауровня остается лишь допущением, конструктом, недостижимым в реальности? «Математик, естествоиспытатель, логик, как бы далеко не подвинулись вперед в познаниях разума все же остаются только виртуозами разума.
Но у нас есть еще идеал учителя, руководящего всеми этими [учеными] и пользующегося ими как орудиями для содействия существенным целям человеческого разума. Только такого учителя следовало бы назвать философом; но такого учителя нигде нет, а идея его законодательства находится "во всяком человеческом разуме"», писал И. Кант в «Критике чистого разума»[1]. Так или иначе происходящие в науке трансформации, смена типа рациональности, прагматизация знания вообще и научного знания, в частности, требуют от философии выработки новых способов самопозиционирования. Это подразумевает, в первую очередь, дополнение идентификации философии как «метазнания» (тем более «метазнания-в-себе», интересного, в основном, самим философам) более гибкой тактикой пограничного диалога с научными дисциплинами и самыми различными культурными формами.
Интегративные тенденции в науке вовлекают философию в активное взаимодействие с самыми различными отраслями знания. В нем философия должна не просто довольствоваться ролью посредника, но и продуктивно решать собственные исследовательские задачи. Расширение и обогащение горизонтов философской рефлексии происходит посредством трансцендирования за пределы закрепленных традициями предметных сфер. Этим способом существования философия и отличается от других наук. Она совершенствует свой рефлексивный инструментарий, осваивая концептуальный и методологический багаж ближних и дальних научных областей и одновременно оказывая воздействие на их собственные механизмы развития. Вот и сегодня междисциплинарное взаимодействие философии и биологии, философии и кибернетики, философии и психологии, философии и языкознания открывает перспективный взгляд на обширные предметные области, становясь катализатором так называемых поворотов в современной науке антропологического, лингвистического, когнитивного.
Что же может предложить философия своим научным партнерам сегодня, что может позаимствовать у них и использовать на своей «территории»? Как развивался и продолжает развиваться диалог философии и науки, и на пользу ли им обеим этот диалог? На эти и многие другие вопросы авторы ищут ответы в настоящей работе.
Здесь необходимо сказать несколько слов о форме построения самой книги. Подступая к такой масштабной задаче, как организация дискуссии вокруг направлений эволюции и интеграции научного знания, можно следовать одному из двух путей. Первый из них назовем его «путь Органона» подразумевает систематизацию и философское осмысление сколь возможно широкого спектра позиций и типов предметности, характерных для современной науки. Это базовый, наиболее фундаментальный подход. Ему следуют, к примеру, работы крупнейших представителей отечественной методологической школы, такие как «Теоретическое знание» B. C. Стёпина (М., 1999), «Философия науки и техники» В. С. Стёпина, В. Г. Горохова. М. А. Розова (М., 1995) и др. Второй назовем его «путь феноменологии метода» связан с раскрытием опыта погружения философского сознания в проблематику дисциплинарной идентификации и междисциплинарного синтеза, что в то же время есть опыт постановки и решения конкретных междисциплинарных задач. Такой подход можно рассматривать как более частный, кейс-ориентированный, связанный с методом проблемно-ситуационного самоанализа самой философской методологии. Несмотря на его более частный характер, он не менее важен, поскольку демонстрирует практику научного процесса «изнутри», с акцентом на реальные проблемные ситуации междисциплинарного познания.
Что же может предложить философия своим научным партнерам сегодня, что может позаимствовать у них и использовать на своей «территории»? Как развивался и продолжает развиваться диалог философии и науки, и на пользу ли им обеим этот диалог? На эти и многие другие вопросы авторы ищут ответы в настоящей работе.
Здесь необходимо сказать несколько слов о форме построения самой книги. Подступая к такой масштабной задаче, как организация дискуссии вокруг направлений эволюции и интеграции научного знания, можно следовать одному из двух путей. Первый из них назовем его «путь Органона» подразумевает систематизацию и философское осмысление сколь возможно широкого спектра позиций и типов предметности, характерных для современной науки. Это базовый, наиболее фундаментальный подход. Ему следуют, к примеру, работы крупнейших представителей отечественной методологической школы, такие как «Теоретическое знание» B. C. Стёпина (М., 1999), «Философия науки и техники» В. С. Стёпина, В. Г. Горохова. М. А. Розова (М., 1995) и др. Второй назовем его «путь феноменологии метода» связан с раскрытием опыта погружения философского сознания в проблематику дисциплинарной идентификации и междисциплинарного синтеза, что в то же время есть опыт постановки и решения конкретных междисциплинарных задач. Такой подход можно рассматривать как более частный, кейс-ориентированный, связанный с методом проблемно-ситуационного самоанализа самой философской методологии. Несмотря на его более частный характер, он не менее важен, поскольку демонстрирует практику научного процесса «изнутри», с акцентом на реальные проблемные ситуации междисциплинарного познания.